– В Ледяные прерии. – Ну ладно. И они двинулись дальше. Они шли на север почти час. Дважды Марали спокойным тоном приказывала Джаннеру лезть на ближайшее дерево: рядом пробегала клыкастая корова. Джаннер не слышал приближения зверя – и каждый раз радовался, что Марали осталась с ним. Он бы ни за что не зашёл так далеко в одиночку. Дойдя до ручья, они встали на четвереньки и напились чистой воды. После того как они наполнили фляги, Марали промыла и осмотрела раны, оставленные диглой. – Всё будет хорошо, – сказала она. – Теперь слушай. Барьер прямо вон там, за холмом. Я уже давно не видела Клыков так далеко на востоке, но всё равно не зевай. Дыр тут нет, но деревьев хватает, так что можно перебраться. Как только минуем стену, идти будет проще – пока не доберёмся до гор. У тебя есть карта? Джаннер показал ей инструкции в письме, и Марали кивнула. За следующим холмом он впервые увидел Барьер. Джаннер сам не знал, чего ожидал, но, если честно, зрелище его не впечатлило. Он подумал, что в свои двенадцать лет справился бы гораздо лучше Клыков. Брёвна, из которых состоял Барьер, были неодинаковой длины и разного размера, едва отёсанные, с торчащими во все стороны сучьями. Казалось, Клыки трудились впопыхах и с завязанными глазами. И тем не менее это была стена. Она высилась между беглецами и подножием Каменных гор и действительно усложняла путь, а потому вполне отвечала целям Клыков. Не будь стена такой несуразной и высокой, ничего бы не стоило влезть с одной стороны и спуститься с другой. Но, как и сказала Марали, Барьер проходил по Глибвудскому лесу, поэтому они взобрались на дуб, проползли по толстой ветке, нависающей над стеной, и спустились с другого дерева. Вот и всё. Они преодолели Барьер. Ни одного Клыка не было видно. Джаннер и Марали, прижавшись спинами к Барьеру, сели отдохнуть. – А ты уже бывала на этой стороне? – спросил мальчик. – Не-а. Никогда. – Ты не обязана идти со мной. Марали кивнула: – Да, но что ещё мне делать? – Ты можешь вернуться? – Могу. – Но не хочешь. – Не-а. Они посидели молча. – Прости за Кальмара, – сказала Марали. Джаннер молчал. Он старался не думать о брате. Он злился на себя за то, что подвёл его. Он подвёл всех. Если они с Марали живыми доберутся до Ледяных прерий – как он посмотрит в лицо матери, Подо, Лили? Как он объяснит родным, что Тинка увезла Карета? Потом гнев Джаннера обратился на брата, который пробежал мимо убежища и отправился к негодяям с Восточной излучины. Прямо в лапы Клакстону Ткачу! – Пошли, – буркнул Джаннер и сердито зашагал дальше. Они шли молча всё утро и часть дня. Холмы становились выше, деревья росли реже. Северный ветер проносился над землёй и выл, словно предупреждая путников, что они тут нежеланные гости. Воздух делался холодней с каждым шагом, и Джаннер стал бояться, что они замёрзнут. Серое небо намекало, что зима близко, не говоря уж о близости ледяного севера. Без меха или тёплой одежды им не выжить. Марали, впрочем, как будто совсем не беспокоилась, и Джаннер с надеждой думал, что, наверное, она лучше него знает, как им разжиться тёплыми вещами. Она знала многое, чего не знал Джаннер. Её кинжал снабжал их едой. Когда навстречу попадался кролик, швап или дигла, Марали метала нож, не успевал Джаннер и глазом моргнуть. Так же быстро она разделывала тушку и прятала её в мешок до вечера. Однажды она, схватив Джаннера за локоть, остановила его и, поднеся палец к губам, указала на небольшое, размером не больше тележного колеса, углубление в земле. Девочка подползла к краю углубления, сунула пальцы под некое подобие крышки и дёрнула. Громко квакая и урча, из своего логова выскочила громадная земляная жаба и пошлёпала в заросли, а Марали повалилась на спину, воя от смеха при виде удивлённого лица Джаннера. Под конец дня Джаннер и Марали карабкались по склону, который как будто тянулся вечно. Холм был голым, не считая одного-единственного сухого вяза на вершине. Марали указала пальцем на дерево: – Остроястреб. Джаннер сначала ей не поверил. А потом нечто чёрное на верхушке вяза расправило крылья и шевельнулось. – Он опасен? – спросил Джаннер. – Ага. Но он тут всего один, – и она бросилась вперёд. Джаннер беспомощно наблюдал за тем, как остроястреб устремился к ней. На бегу Марали громко завопила. Когда птица нырнула в воздухе, Марали упала, перекатилась, и когти остроястреба схватили пустоту. Девочка тут же развернулась и метнула нож. Птица вскрикнула, рухнула на землю и замерла. Марали отряхнулась, подтащила остроястреба к дереву и принялась собирать сучья для костра. Джаннер помотал головой и полез на холм, гадая, какие ещё сюрпризы припасла для него Марали Ткач. Поднявшись на вершину, он застыл. Перед ним тянулись величественные отроги Каменных гор. Снежные пики уходили в небо, как осколки стекла. Облака текли по ущельям медлительной рекой. Джаннер в жизни не видел ничего настолько громадного. Он почувствовал себя маленьким и слабым. У него закружилась голова. На западе горы были ниже, и у их подножия лежали невысокие холмы. На востоке, куда велел ему идти Подо, дороги, казалось, не было вообще – сплошь трещины, ущелья и острые скалы. А в середине восточной цепи стоял Ведьмин Нос, Мог-Бальгрик. Он высился над прочими пиками и действительно напоминал крючковатый нос сказочной колдуньи. «Когда минуете Мог-Бальгрик, начнётся спуск в Ледяные прерии. А потом – сами знаете», – гласила записка Подо. Джаннер прищурился, пытаясь разглядеть тропу на левом склоне Ведьминого Носа. – Храни нас Создатель, – сказал он. – Нам надо вон туда. – Куда? – спросила Марали у него за спиной. Она отрезала остроястребу голову и теперь деловито ощипывала его, сидя у потрескивающего огня. – Посмотри, – сказал Джаннер. Девочка встала и впервые взглянула на север. – О-о, – произнесла она. Ледяной ветер обдувал холм, на котором они стояли. 51 Песнь древних камней Серые Клыки, стоящие в коридоре, молча наблюдали за Питом. Некоторые держали в лапах факелы, и все были вооружены. В тусклом свете сверкали клинки и глаза. Серый Клык, который тащил Пита, миновал несколько лестничных пролётов и столько раз повернул направо и налево, что Пит совсем запутался. Он понимал лишь, что находится глубоко под землёй, где сквозь камень сочится вода. Это место так сильно напоминало темницы Трога, что Пит задумался, не проделал ли он весь путь через Тёмное море в забытьи. Но Серые Клыки ему точно не мерещились. И дети тоже. По обе стороны коридора было множество железных дверей, за которыми в темноте плакали дети. У Пита сердце разрывалось от жалости, и в то же время он удивлялся – неужели их так много? Год за годом Чёрная Карета медленно, но верно выполняла свою работу, похищая по несколько детей каждую ночь. Наг не терял времени даром. В конце коридора находилась толстая дверь. Она распахнулась, и за ней Пит увидел просторный зал. В углах горели светильники, на стенах висели факелы. В дальнем конце зала чернел туннель, гораздо выше и шире, чем коридор, по которому принесли Пита. Вдали вдруг замерцало оранжевое сияние. Серые Клыки тоже его увидели; они стояли и молча ждали, а сияние разгоралось всё ярче. Что-то приближалось. Вскоре показались четыре чёрных коня, запряжённых в Чёрную Карету. На козлах сидела фигура в развевающемся чёрном одеянии, с факелом в руке. Даже здесь, под землёй, за каретой, каркая и хлопая крыльями, летели вороны. Одна ворона сидела у возницы на плече. – Тебе будет интересно, – сказал Клык, опуская Пита на землю. Возница остановил карету и выпустил детей из шести похожих на гробы клеток. Они выползли наружу и сбились в кучку. Даже издалека было видно, что дети дрожат. Двое Серых Клыков сковали им руки и ноги и повели к помосту в центре зала. На помосте стоял огромный железный ящик, похожий на дом. Дверь открылась, и из ящика вышла высокая фигура в длинном одеянии. Она протянула руку к маленькой девочке и произнесла несколько слов. Девочка ответила, и Клык, стоящий возле помоста, что-то записал в книжке. Девочка кивнула, взяла фигуру за руку, и они вместе шагнули за порог. – Лучше всего это делать сразу, как только их привозят, – сказал Серый Клык Артаму. – Когда они напуганные и уставшие, с ними проще договориться. Те, кто пробыл тут некоторое время, забивают себе голову всякими мыслями и создают нам проблемы. Но в конце концов мы их ломаем. Ты ведь понимаешь, о чём я, да? Артам старался не обращать на него внимания. С другой стороны появился Серый Клык с волком на поводке. Клык разговаривал с ним и ласково гладил. Волк шёл рядом с Клыком к помосту, как щенок рядом с хозяином. Артам ощутил приступ безумия. Он помнил такую же комнату и железный ящик. Помнил мокрый камень, крики, пылающий огонь, ужасную музыку, которая сводила его с ума. Он встряхнул головой и закрыл глаза, заставляя себя сохранять ясность мысли. Но когда Серый Клык открыл железную дверь ящика и ввёл волка туда же, где была девочка, Артам почувствовал, что у него мутится разум. Железная дверь закрылась. Артам услышал изнутри гортанную мелодию – звук, который наполнил его ледяным ужасом. Он так затрясся, что зазвенели цепи. В следующее мгновение, пробиваясь сквозь щели, в ящике вспыхнул алый свет. Потом он померк. Один из Клыков открыл дверь и отступил от помоста. Из ящика выполз туман и растёкся по полу, собираясь вокруг лодыжек детей, наблюдающих за происходящим. Вскоре показалась и фигура в чёрном. Она вела за руку маленькую девочку, которая уже не была девочкой – Артам увидел волчью морду, длинные зубы и серый мех.