Пит услышал наверху крики, потом топот. Долгое время пленники смотрели в потолок. Пит знал, что до Даня ещё далеко. Они покинули форт Ламендрон только день назад, и он понятия не имел, почему они остановились. Может, чтобы пополнить припасы? Но разве они не нагрузили корабль в Ламендроне? Люк распахнулся, и в трюм спрыгнул волк. Пит вскрикнул, но не от страха за себя – он испугался за прикованных детей. Он много раз встречал волков и знал, на что они способны. Инстинкты требовали, чтобы он защитил детей от чудовища. Он знал, что сейчас услышит крики – и услышал, но это не были крики боли. Пит заставил себя открыть глаза и увидел нечто ужасное. Волк стоял на двух ногах. Волк был в доспехах и держал в лапе связку ключей. Волк смотрел на него злобными красными глазами и скалился. Он прошлёпал по воде к Питу и сунул морду ему в лицо. Обнюхав пленника, волк зарычал, прищурился – и заговорил. – Значит, это тебя они так боятся. – Голос у волка был низкий, звучал ровно и спокойно, не то что у Клыков, которые хихикали, болтали и трещали, как невоспитанные дети. Пит взглянул твари в глаза и увидел в них то, что его встревожило: разум. – Когда мы с тобой закончим, человек-птица, ты больше не будешь таким страшным. Добро пожаловать на Фубские острова. – Волк отвернулся и принялся отковывать детей и подгонять их к лесенке, ведущей на палубу. «Фубские острова?» – подумал Пит. А потом вспомнил: «Тебя ждут Фубские острова». Так сказал Крак в форте Ламендрон. Фубские острова лежали на севере, между Фингапским водопадом и Ледяными прериями – россыпь маленьких клочков суши, на которых кое-где находились портовые городки, кишащие пиратами, моряками и торговцами. Ну, так ему рассказывали. Пит никогда там не бывал, только видел эти острова с утёсов. Они напоминали коричневые каменные бородавки на поверхности моря. Точь-в-точь стая гигантских черепах, отдыхающих вдали от побережья. Пит не понимал, почему они остановились здесь, вместо того чтобы плыть в Дань. Зато он прекрасно понял, откуда взялся говорящий волк, и эта мысль вселила в него ужас. Волк вытащил Пита из трюма и одной лапой швырнул за борт. Пит погрузился в ледяную воду. Он сомневался, что ему позволят утонуть, но всё равно бился от страха, пока волк наконец не вытащил его за цепь, как рыбак вытягивает добычу из воды. Пит, дрожа, лежал на камне и смотрел в холодное синее небо. Тем временем печальные дети в оковах переходили по трапу с корабля на причал под бдительным оком говорящего волка. Чудовище поставило одну ногу на ящик и смотрело на Пита. Оно помахивало лапой, подгоняя детей, и когда последний пленник покинул корабль, волк поднял Пита на ноги и повернул лицом к Тёмному морю. – Нагу больше незачем везти их в Дань. Он теперь всё делает здесь… и многое усовершенствовал, – волк потянул ноздрями воздух и улыбнулся. – Прохладно! Чуешь? Самое оно для Серого Клыка. Волк повернул Пита в другую сторону. На краю Скри высоко вздымались утёсы. И на краю утёсов Пит увидел сияющий снег вместо деревьев. Вдоль подножия скал тянулись колеи, ведущие к парому. Паром двигался через пролив к острову. Там что-то шевелилось и, кажется, стояли лошади. На краю причала, где стоял Пит, начиналась дорога, которая шла к крепости, высеченной в буром камне. Стены цитадели были толстые, поросшие лишайником, выщербленные тысячелетиями бурь и битв. На каждой стене, на каждой башне, на каждой дороге виднелось множество двуногих волков – Серых Клыков. Целые тысячи. – Мы любим холод, – сказал Серый Клык, – и собираемся нанести визит в Ледяные прерии. Ты там, часом, не бывал? Говорят, там очень красиво. Недаром туда перебрались множество скриан. Ты, случайно, не знаешь семью Ветрокрылов? Мы обязательно передадим им от тебя привет… Пит не поверил своим ушам. Похоже, Подо отвёл детей и Нию в Ледяные прерии. Они выжили. Но им по-прежнему грозит опасность. Они не знают о существовании Серых Клыков. Пит начал извиваться и попытался заговорить, несмотря на цепь, натянутую поперёк рта. Серый Клык не смеялся и не дразнил Пита. Он просто наблюдал за ним разумными злыми глазами – и улыбался. 50 Ведьмин Нос Когда на следующее утро Джаннер проснулся, первым, что он увидел, был голубь. Птица сидела на ветке прямо над ним и смотрела на мальчика с сильнейшей досадой. Марали исчезла, но Джаннера это не удивило. Береговикам нельзя доверять, нельзя на них полагаться. Засыпая накануне, Джаннер решил, что если, когда проснётся, окажется один, то двинется к Барьеру и больше ни секунды не станет думать о Марали. Он уже пережил фабрику, Мельничный мост и бегство от бесчисленных Клыков. Мальчик знал, что путь в Ледяные прерии будет трудным, однако надеялся, что сумеет преодолеть его в одиночку. Голубь с воркованием улетел. Джаннер потянулся и сел. Было так прохладно, что дыхание паром повисало среди жёлтой листвы глибвудского дуба. Потом до него донёсся запах костра. Джаннер посмотрел вниз и сквозь ветки увидел Марали, которая разложила маленький костерок возле ствола. – Доброе утро, – сказал он. – Угу, – отозвалась та. Джаннер спустился. Марали сидела скрестив ноги и ковыряла в зубах маленькой косточкой. Вокруг костра валялись белые и серые голубиные перья. Марали указала на плоский камешек – на нём лежали остатки мяса. – Спасибо, – искренне сказал Джаннер. Мясо оказалось горячим и сочным, хоть его и было маловато. – А ещё есть? – спросил он, дочиста обглодав косточки. – Сам поймай, если хочешь. Хотя с первого раза и не надейся. Джаннер впервые за несколько дней как следует поел, и вкусный завтрак его только раззадорил. – А вода далеко? Марали встала и вытерла жирные пальцы о перед рубахи. – Ага. Ручей примерно в часе ходьбы на север. В сторону Барьера. Кажется, тебе именно туда и нужно, – добавила она, увидев, что Джаннер просиял. – Ну да. А ты знаешь, как пройти за Барьер? Марали фыркнула: – Да это несложно. Особенно теперь, когда Клыков мало. Самое трудное начнётся потом. А куда тебе вообще надо? Джаннер помедлил. Он сомневался, что стоит рассказывать дочери Клакстона Ткача о своих намерениях, пусть даже она и попыталась спасти Тинка. С другой стороны, вряд ли она вернулась бы в свой лагерь в ближайшее время, особенно после того, что Клакстон посулил ей во время погони… – Не могу сказать, – ответил Джаннер. Девочка подняла бровь: – Не можешь? – Ну… я не знаю, можно ли тебе доверять. Она снова фыркнула: – Ну и не говори. Значит, пойдём в разные стороны. Она затоптала костёр и зашагала прочь, прежде чем Джаннер успел её остановить. – Ну и иди, – негромко сказал он, когда Марали скрылась в лесу. – Не больно ты мне и нужна. Убедившись, что костёр потух, Джаннер взвалил на плечи оба мешка, огляделся и понял, что не знает, где север. Небо затянули облака, найти нужное направление стало сложно. Мальчик попытался вспомнить, откуда они пришли, но весь лес вокруг выглядел одинаково. Что-то шевельнулось в зарослях неподалёку. – Марали, – робко позвал Джаннер. Шум раздался вновь. Хрустнула ветка. – Это ты? – спросил мальчик. Хохлатая дигла зашипела и, выскочив из-за ближайшего дерева, побежала к Джаннеру, поворачиваясь, чтобы метнуть в него иглы. Джаннер попытался выхватить меч, но висящий на плече мешок не давал дотянуться до рукояти. Иглы задрожали, и дигла издала пастью щёлкающий звук – верный знак, что она собирается напасть. Бросив мешок, Джаннер нырнул за ствол в то самое мгновение, когда иглы вылетели. Сотни штук вонзились в дерево, а четыре – ему в голень. – Ой! Дигла заверещала, обежала дерево и развернулась, чтобы нанести новый удар. Джаннер кинулся к мешку, схватил меч и приготовился к бою. Но дигла уже была мертва. Марали стояла прислонившись к стволу и по-прежнему ковыряла в зубах птичьей косточкой. Она держала мёртвую диглу за лапу; в горле животного торчал кинжал. – Я бы с ней справился, – буркнул Джаннер. – Ну конечно. – Просто она застала меня врасплох. – Ну конечно, – Марали указала на ногу Джаннера. – Вынь их побыстрей, иначе разболится. – О… – Джаннер, вдруг ощутив дурноту, попятился, споткнулся и с размаху сел. Марали вытащила иглы – это оказалось гораздо больнее, чем думал Джаннер, – и помазала ранки смесью из слюны и пепла. Потом она помогла Джаннеру встать: – Так куда ты идёшь? У него запылали щёки: