– Никогда нельзя сказать определенно, – успокоила ее Джун. – Кажется, ты отлично вписываешься в местную среду. – Иногда я думаю, что это место – именно то, что мне было необходимо. В другие дни я задаюсь вопросом, что здесь делаю. Мало того, знаете ли вы, как страшно представлять себе, что ты снова откроешь кому-то свое сердце, а потом будешь терзаться от боли, если вдруг случится что-то очень, очень ужасное? Я боюсь делать следующий шаг, хотя вы правы – я уже его сделала. Иногда я все еще плачу – из-за воспоминаний об умершем муже. Как я могу просить другого мужчину смириться с этим? – Она прерывисто вздохнула. – По крайней мере, мы должны были спланировать рождение ребенка до… Джун взяла ее за руку. – Едва ли кому-то из нас удается так четко все разложить по полочкам, – заметила она. Затем подняла пальцем подбородок Мэл и посмотрела ей прямо в глаза. – Я думаю, тебе нужно запомнить две вещи: во-первых, сейчас внутри тебя ребенок, которого ты так долго ждала; и во-вторых, в Вирджин-Ривер тебя ждет еще один достойный человек. Вперед, Мэл. Ты сама поймешь, что тебе делать. ______ Мэл понимала, что Джон и Джун правы. Было важно посмотреть проблеме прямо в глаза и рассказать обо всем Джеку как можно скорее. Пусть у него будет время хорошенько все обдумать. А потом дать ей ответ. По возвращении в Вирджин-Ривер она собиралась сразу пойти в бар. Но рядом с пикапом Дока стояла машина, которую она тут же узнала. Это были Энн и Джереми Гивензы. Пришло их время рожать. Войдя внутрь, она обнаружила, что Гивензы вместе с Доком сидят на кухне за чашкой чая. – Началось? – спросила Мэл. – По-моему, да, – кивнула Энн. – Я мучилась весь день, а теперь у меня схватки с интервалом меньше пяти минут и небольшие кровянистые выделения. Ты говорила позвонить, если это начнется, ведь так? – Так, вот что мы сделаем. Может, поднимешься наверх и позволишь мне тебя осмотреть? – Мне страшно, – жалобно произнесла Энн. – Не думала, что буду так переживать. – Милая, тебе совершенно нечего бояться. Ты прекрасно со всем справишься. Джереми, давай я помогу Энн разместиться поудобнее, а потом ты поднимешься наверх? – Но я хочу все время быть с ней рядом! – воспротивился тот. Мэл весело рассмеялась. – Мы просто ее разденем, Джереми. Бьюсь об заклад, ты наблюдал это миллион раз. – Она подняла чемодан Энн и взяла ее за руку. – Пойдем, дорогая. Твоему ребенку пора появляться на свет. После того как Мэл помогла Энн обустроиться, выяснилось, что матка роженицы расширилась всего на четыре сантиметра. В Лос-Анджелесе это назвали бы «платой за прием» – женщины с расширением матки меньше четырех сантиметров отправлялись обратно домой, тужиться дальше. Мэл отметила пару схваток, сильных и длительных. Возможно, ее увещевания, что Энн легко со всем справится, оказались излишне оптимистичными. Джереми занял место рядом с женой, как только его пригласили наверх, но, в отличие от Дэррила, оказался полностью готов к предстоящим испытаниям. Эта пара действительно серьезно подготовилась к родам. Мэл велела Джереми водить его жену вверх и вниз по лестнице и, оставив Энн в умелых руках супруга, спустилась на первый этаж, чтобы позвонить Джеку. – Привет, – сказала она. – У меня тут роженица, поэтому я сегодня не пойду в бар. – Думаешь, это надолго? – спросил он. – Ничего не могу сказать. У нее все только началось. – Может, мне принести вам что-нибудь? Поесть, например? – Нет, Джек, мне ничего не нужно. А Док всегда может перейти через улицу, если захочет. Но знаешь, чутье мне подсказывает, что ему, возможно, не стоит сегодня пить виски. – Не беспокойся о Доке – его чутье ничуть не хуже твоего. И, Мэл… Если что, я оставлю дверь открытой. – Спасибо, – улыбнулась она. – Если мы успеем закончить до утра, я зайду к тебе. Ты не будешь против? Он рассмеялся своим низким сексуальным голосом. – Конечно, я не буду против, Мелинда. Скорее всего, я вообще не смогу заснуть, лелея себя надеждами. – Я тоже буду лелеять надежды, но ради Энн, а не ради нас с тобой. Давление у Энн было стабильным, но роды проходили тяжело. Три часа спустя, несмотря на то что она периодически ходила по лестнице, приседала на корточки и тужилась, ее матка расширилась не больше, чем на четыре сантиметра. К полуночи она слегка увеличилась до пяти. Док посоветовал прокапать Энн питоцином[51] и стимулировать разрыв плодных оболочек, о чем Мэл уже сама подумывала. Схватки случались каждые две минуты. Около полуночи Мэл еще раз ее осмотрела и с огромным облегчением обнаружила, что теперь матка расширилась до восьми сантиметров. Но затем, всего через тридцать минут, она снова сжалась до пяти. Мэл уже сталкивалась с этим раньше – шейка матки опухла и выглядела так, будто сжимается. Это указывало на то, что естественным путем, возможно, родить не получится. Она осмотрела Энн во время очередных схваток, когда ее шейка матки расширилась, и чуть ли не силой попыталась удержать ее открытой, вызвав этим сильный дискомфорт у своей пациентки, но ничего не вышло. Энн вся взмокла от пота и с каждой минутой все больше и больше уставала. Было уже полчетвертого утра, когда Мэл позвонил Джону Стоуну. – Боже, мне очень жаль, что я так поздно, – сказала она. – Но у меня тут роды, которые, не дай бог, могут закончиться плачевно. Моя пациентка уже много часов не может родить, мы с ней застряли на пяти сантиметрах. Шейка матки сначала увеличилась до восьми сантиметров, а потом снова сжалась до пяти. Она совсем не прогрессирует. Мы могли бы еще подождать, но роженица выдыхается, и я не вижу никаких признаков того, что… В общем, как мне кажется, велика вероятность, что ребенок сам не выйдет. Подозреваю, что понадобится кесарево сечение. – Ты прокапала ее питоцином? – Ага. Прокапала питоцин и простимулировала разрыв плодных оболочек. – Ладно, завязывай с питоцином и переверни ее на левый бок. Как долго она рожает, застряв на четырех-пяти сантиметрах? – Десять часов в моем присутствии. И еще около восьми часов она тужилась дома. – Ты не пыталась растянуть шейку матки? – Безуспешно, – покачала головой Мэл. – УЗИ в вашей клинике показало, что у нее здоровый таз, а ребенок среднего размера. – Все имеет свойство меняться, – вздохнул Джон. – С плодом никаких проблем? – Пока нет. Допплер[52] показывает сильную, регулярную, ровную частоту сердечных сокращений, но у матери слегка повышенное давление. – Ты можешь, конечно, еще какое-то время подождать, но если роженица устала, я голосую за то, чтобы не терять время. Я встречу тебя в Вэлли. Вы сможете туда приехать или вам нужен вертолет? – Мы неплохо растрясем кости на нашем «Хаммере», – сказала Мэл. – В любом случае она в часе или чуть больше езды от больницы. Я разбужу Джека. Он мне поможет. Мэл еще раз проверила Энн; матка у нее наконец-то расширилась до шести сантиметров, но сама роженица сильно ослабела. Сердцебиение у нее участилось, а у ребенка – лишь слегка. Джереми бледнел и нервничал, несмотря на то что Мэл продолжала уверять его, что ничего необычного не происходит. Ее стали терзать сомнения, что, даже если ребенок начнет выходить, у Энн не хватит сил вытолкнуть его наружу. Было четыре часа утра, когда Мэл позвонила Джеку. Судя по его голосу, он бодрствовал. – Джек, мне нужно доставить пациентку в больницу Вэлли, чтобы ей сделали кесарево сечение. Там нас встретит Джон. Мне нужна твоя помощь. – Сейчас буду, – коротко ответил он. – Я попробую спустить ее вниз, а потом, если ты… – Нет, Мэл, – отрезал Джек. – Не трогай ее. Я спущу ее вниз. Мне бы не хотелось, чтобы вы обе слетели с лестницы. – Да, конечно. Спасибо. Затем она вернулась к пациентке. Хотя Док оставался рядом, это было делом Мэл, и принятие подобных решений полностью ложилось на ее плечи. – Энн, – начала она, осторожно убирая волосы с ее влажного лба, – мы собираемся отвезти тебя в больницу Вэлли для кесарева сечения… – Не-е-ет, – захныкала она. – Я хочу родить ребенка нормально! – В кесаревом сечении нет ничего страшного, – заверила ее Мэл. – Это необходимая операция, она избавит тебя и ребенка от стресса. К счастью, у нас есть время, поэтому ты не подвергнешься серьезному риску. Но, учитывая расстояние до больницы, нам нельзя больше тянуть. Все будет хорошо, Энн. – О боже! – простонала она. Затем у нее произошла еще одна сильная схватка, и страх уступил место боли. Ее муж пытался дышать вместе с ней, но после стольких часов тяжелой работы это было бесполезно. Промежутки между схватками у Энн сильно сократились, и появилась остаточная боль, которая заставляла ее чувствовать себя так, будто схватки шли непрерывно, накатывая одна за другой. Раньше Мэл доводилось сталкиваться со сложными родами, но в большой больнице все происходило совсем иначе: пациента можно было просто отвезти по коридору в хирургию и позволить хирургам с анестезиологом сделать свою работу. В больнице она могла бы позволить роженице попробовать справиться самой, если бы та изъявила такое желание. Сейчас все обстояло по-другому: больница находилась далеко отсюда, а ее персонал и оборудование подходили только для рутинных процедур и операций. Она ощущала легкую досаду из-за упертости Энн, которая вместе со своим мужем нацелилась на естественные роды. – Энн, это обычная операция. Иногда кесарево сечение – лучший вариант из всех возможных, – произнесла Мэл. – Пускай сейчас своими силами у тебя родить ребенка не получается, но мы хотим, чтобы в дальнейшем ты могла спокойно рожать сама, сколько тебе захочется. – Конечно, ты права, – ответила она, затаив дыхание. Мэл услышала, как открылась входная дверь, потом раздался топот шагов Джека по лестнице, а затем за дверью раздался его голос: – Мэл? Она толкнула дверь. – Позволь мне отнести ее вниз. Я отвезу тебя в больницу на «Хаммере». – Спасибо. Заходи. Только давай подождем, пока у нее не пройдет следующая схватка. Джек вошел в комнату и приветственно кивнул Джереми. – Как дела, приятель? – спросил он. – Я отнесу твою жену вниз – ты выглядишь неслабо измученным. Вы с Мэл можете ехать с ней в салоне, а я сяду за руль. Как только Энн, как им показалось, немного расслабилась, Джек наклонился над кроватью и легко поднял ее на руки. – Давай, детка, – успокаивающе произнес он. – Я спущу тебя вниз до того, как начнется следующая схватка, хорошо? Мэл схватила свою сумку и бросила: – Джереми, принеси, пожалуйста, чемодан Энн. – Она последовала за Джеком вниз, взяла свою куртку и, пока Джек держал Энн, открыла заднюю дверь «Хаммера», вытащив наружу каталку. – Энн, я хочу, чтобы ты легла на левый бок, пожалуйста. Как только Энн повиновалась, Мэл и Джереми уместились по обе стороны от нее, а Джек сел за руль и поехал в больницу Вэлли. Мэл сжимала в руке фетоскоп[53], а манжету для измерения артериального давления закрепила на плече Энн. Каждые несколько минут она проверяла ее давление и сердцебиение плода. Они проехали уже почти половину пути, когда Мэл повернулась и с благодарностью положила руку на плечо Джека. Его ладонь автоматически накрыла ее пальцы.