– Хорошо. А нож зачем? – Надо… – протянул Шеин и добавил, снова зачем-то хихикнув: – Дверь вскрывать. – Какую дверь? – Любую. Всякую. Между ними установился непонятный паритет. Лейтенанта утомляло идиотское поведение задержанного, все его ужимки и смешки. А Шеина отчего-то веселил допрос. Вошел сержант, тот самый, который задерживал Шеина и подбил ему глаз. – Зачем троллейбус завел? – продолжил лейтенант. – Пьяный? Шеин исподлобья посмотрел на вошедшего сержанта. Но тот тоже выглядел теперь не страшно. – Трезвый он, товарищ лейтенант, – поспешил объяснить сержант, – я проверял. Дурак просто. Это прозвучало совсем уже весело, и Шеин радостно подхватил: – Дуракам закон не писан, если писан, то не читан, если читан, то не понят… – Заткнись! – с угрозой перебил Шеина лейтенант, хотя до конца веселой присказки оставалось всего ничего, мог бы и дослушать. – Заткнись и слушай сюда. Я тут с тобой всю ночь цацкаться не собираюсь. Последний раз говорю: рассказывай, как дело было, оформим как хулиганство, получишь пятнадцать суток плюс штраф и возмещение ущерба. Быстрее расскажешь, быстрее спать пойдешь. Задержанный, продолжая улыбаться, оценивающе смотрел на лейтенанта. Нет, не страшный, смешной. Даже сейчас, когда сердитого изображает. – Зачем тебе был нужен троллейбус, чудило с Нижнего Тагила? – подал голос от двери сержант. Вот это уже был вопрос по существу. Шеин перестал улыбаться, подался вперед и сказал, доверительно глядя в глаза лейтенанту: – Троллейбус нужен, чтоб в Москву ехать. Надо рассказать, что здесь творится. – Бля-я-я… – с тоской протянул лейтенант. – Точно дурак. Ну, а что здесь творится-то? – Детей в лесополосе убивают, – страшным шепотом поведал Шеин. – Надо товарищу Андропову рассказать, кто детей убивает. Лейтенант отложил ручку, переглянулся с сержантом и спросил осторожно: – И кто же, по-твоему… ну, детей убивает? Ответ казался очевидным. Шеин откинулся на стуле и уверенно, даже гордо, сказал: – Мы. Мафия. – Ты чего плетешь, еблан? – с усмешкой спросил сержант. – Кто «вы»? Какая мафия? Мальчика у станции четвертого сентября тоже вы убили? – И у станции мы убили, – гордо кивнул Шеин. – Ножом. И листьями засыпали. Это сообщение заставило лейтенанта растеряться. – Но зачем? – смешно спросил он. – Чтобы товарищ Андропов увидел, как плохо у нас милиция работает, – широко улыбнулся парень. Смешной лейтенант нахмурился, поднялся из-за стола и сделал какой-то знак сержанту. Шеин не успел сообразить, что значит этот знак. А в следующую секунду на его запястьях щелкнули наручники. * * * Начальника УВД по Ростовской области Александра Семеновича Ковалева разбудил телефонный звонок. Вернее, раздавшаяся в темноте противная трель телефонного звонка разбудила его жену, а уж она ткнула в бок Ковалева: – Саш, звонят. Не открывая глаз, Ковалев сел на кровати, еще не проснувшись толком, нашарил на тумбочке разрывающийся телефон. Поднял трубку, едва не выронил и, чертыхаясь, приложил наконец к уху. – Да! Ковалев слушает. В следующие несколько секунд Ковалев проснулся окончательно и бесповоротно. И было от чего. – Саш, что там? – приподнявшись на локте, спросила жена, которой не было слышно слов, доносящихся из динамика. Ковалев только отмахнулся и спросил в трубку: – Это точно?! – затем выслушал ответ и коротко бросил: – Понял. Машину мне через полчаса. И вызовите Липягина. Опустив трубку на аппарат, он встал и принялся поспешно одеваться. – Ты можешь толком сказать, что случилось? – спросила жена. – Все случилось, Света, все, – радостно возвестил Ковалев, впрочем, тут же снова сделался серьезным: – Так, ты шо лежишь как на пляжу? Завтрак мне, быстренько! * * * На ростовском городском рынке было многолюдно. Вдоль прилавков с товаром – овощами, фруктами, мясом, молочными продуктами – ходили покупатели, приценивались, ругались, спорили, торговались громко и со вкусом, как это умеют делать на русском Юге. Среди покупателей, ничем не выделяясь, шел Чикатило в плаще и шляпе. Прилавки с продуктами его, кажется, не интересовали, и он свернул в ту часть рынка, которую принято называть барахолкой. Советская власть не поощряла частную торговлю, но на подобные барахолки, где простые граждане могли продать старые, ненужные вещи, одежду, обувь и предметы быта, закрывала глаза. На барахолке было тише. Земляки – продавцы, прозванные так за то, что раскладывали товар прямо на земле, на фанерках, картонках или клеенках – терпеливо ждали покупателей. Среди торгующих Чикатило приметил симпатичного цыганенка лет десяти. Мальчонка вертелся возле своей матери-цыганки, крутил в руках кубик Рубика, быстро передвигая грани. Вокруг толпится народ – цыганка продавала дефицитные крышки для закатывания солений-маринадов, а они по осени нужны всем. Чикатило подошел к цыганенку, с интересом разглядывая мальчика. – Чего надо? – грубовато поинтересовался цыганенок, видя такой интерес к своей персоне. – За сколько собираешь? – кивнул на кубик Чикатило. – Крышка – десять копеек, – сердито отбрил незнакомого дядьку мальчонка. – Дешевле мамка не отдаст. – При чем тут крышки, мамка… – досадливо вздохнул мужчина. – Я про другое. Я просто тоже собираю кубик Рубика, но пока получается медленно… В голосе его звучал такой неподдельный интерес к собрату по сбору головоломок, что цыганенок поддался. – По схеме надо, – авторитетно заявил он. – Тогда быстро. – У меня была схема… – вздохнул Чикатило, – но потерялась куда-то. А у тебя есть? – Ну, есть. И шо с того? Во, гляди, – мальчишка выудил из кармана замусоленную бумажку и тут же снова спрятал обратно. – Просто так не дам. – А для пирамидки схема есть? – поинтересовался Чикатило. – Какой еще пирамидки? – Есть такая же головоломка, как кубик Рубика, только лучше – пирамидка. Новинка. Мне знакомый из Венгрии привез. Хочешь, поменяемся? Ты мне схему для кубика, а я тебе пирамидку? Предложение было неожиданным. Цыганенок внимательно посмотрел на дядьку. – Меняться… – Она у меня на работе, – поспешно заговорил Чикатило, облизнув пересохшие вдруг губы, – тут рядом, возле парка. Два шага всего… Мальчик смотрел на незнакомца в плаще. Вокруг шумели покупатели, где-то играла музыка, но все это происходило очень далеко, во внешнем мире, а Чикатило и цыганенок… Создавалось впечатление, будто они находятся внутри какого-то выделенного пространства, отделенные стеклянной стеной. – Ну-у… – протянул цыганенок, – ладно, пошли! Мужчина шагнул в сторону, жестом приглашая мальчика за собой. И цыганенок резво зашагал следом. – Меня дядя Андрей зовут, – на ходу поделился Чикатило. – А тебя? – Пашка, – отозвался мальчонка и тут же поправился: – Павел. – Очень приятно, Павел, – Чикатило отечески потрепал цыганенка по плечу, шагая сквозь толпу.