– Это не болезнь, – тихо сказал Витвицкий. – У него просто другое восприятие реальности, понимаете? Нормальный человек получает удовольствие от нормальных вещей – любит сладкое или соленое, смотрит на картины Левитана, улыбается в ответ на улыбку. А он… он любит несъедобное, понимаете? – Вундеркинг, что ли? – Вундеркинд, Эдик, – поправил Ковалев и повернулся к Витвицкому. – Это вы ловко придумали – про уникальность. Только мне кажется, тут все проще. У Жаркова, Шеина и Тарасюка есть еще один подельник. Или – подельники. Вот они нас и дразнят… – Прекратите! – неожиданно взвился Кесаев. – Тут человека зверски убили, надругались на телом, и майор правильно сказал – почерк такой, что ни с чем не спутаешь. А вы все дудите в свою дуду… – Товарищ полковник, выбирайте выражения! – сквозь зубы процедил Ковалев. – Вы тоже, – наплевав на дипломатию, огрызнулся Кесаев и бросил Горюнову: – Подготовьте полный отчет и мне на стол. После чего повернулся и не оглядываясь пошел к стоящей за кустами «Волге». Через несколько секунд донесся хлопок дверцы, и машина, вырулив из-за кустов, покатила по дороге. Ковалев затушил сигарету. К офицерам подошла Овсянникова. – Я опросила работников парка, но они ничего не видели. Был вечер, в парке полно народу… – обратилась она к Ковалеву. – И что, ни одной зацепки? – раздраженно спросил тот. – Ну, есть один момент… – замялась Ирина. – В парке весь вечер работала народная дружина с механического завода – следили за порядком, двух пьяных задержали, драку какую-то разняли… – С этого надо было начинать! – вклинился в разговор Липягин. – Кто был старшим группы? – Тихонов из третьего отделения, – отрапортовала Овсянникова. – Я ему уже позвонила, но он ничего подозрительного не запомнил. Думаю, еще можно дружинников опросить, вдруг что-то подметили. – Да, проверить надо, – кивнул майор. – Александр Семенович, я поехал на мехзавод! – Давай, – устало махнул рукой Ковалев. – Возьми кого считаешь нужным и отработай по полной. Я буду у себя. Липягин кивнул и поглядел на Витвицкого. – Капитан, а поехали-ка со мной, – предложил он вдруг. – Я тебе приказать не могу, но ты бы пригодился. Витвицкий растерянно огляделся, будто ища одобрения начальства, но Кесаев уехал, из начальства остался только его заместитель Горюнов. Он чуть заметно пожал плечами – мол, решай сам. – Ну, хорошо… – Добре, – кивнул Липягин. – Догоняй. И он направился к своей машине. Капитан зашагал следом. Уже почти дойдя до кустов, Липягин обернулся: – Овсянникова! Ира! Ты что застыла там? Фоторобот у тебя? – Да, конечно, – кивнула старший лейтенант. – Давай в машину, с нами поедешь, – распорядился майор и усмехнулся, глядя на расцветшего Витвицкого. * * * – Андрей, я сегодня сон видела… – сказала Фаина, заглянув в комнату. Чикатило собирался на работу. Он стоял перед зеркалом в выглаженной рубашке и трусах, пытался завязать галстук. – Что за сон? – спросил он, мучаясь с галстуком. Узел никак не желал выходить ровным. – Дурацкий… – вздохнула Фаина. – Даже рассказывать не хочу. До сих пор страшно. – В газете писали – сны это всего лишь отражение мыслительных процессов в состоянии покоя, – важно поведал мужчина. – Вот ты перед сном посмотрела кино, книжку почитала, детектив какой-нибудь, а потом во сне твой мозг все это переработал сам по себе, и получилась какая-нибудь ерунда. – Предчувствие у меня плохое… – зябко повела плечами Фаина. – С этой твоей новой работой… Ладно хоть по командировкам мотаться не придется. – Командировки, Фенечка, это не самое страшное. Главное, чтобы люди подобрались хорошие. Коллектив! Чикатило оценил свое отражение. Узел снова вышел кривым, а хвосты неровными. Он с досадой распустил галстук и принялся вязать его по третьему кругу. – У тебя всегда все хорошие… – проворчала жена. – А потом подставят, как с аккумулятором. – Да, может, это вообще ошибка какая-то была… – Хороша ошибка – сколько месяцев на них бесплатно пахал! Да что ты там делаешь с этим несчастным галстуком?! Давай сюда! Фаина развернула к себе мужа и быстро и ловко завязала ему галстук. – Ну вот, готово. – Спасибо, – Чикатило дежурно чмокнул жену в щеку. * * * Кесаев сидел за столом. Напротив него стоял Горюнов, что-то докладывал, но полковник последние минут пять слушал его вполуха. В голове крутилась мысль, не мысль даже – идея, за которой терялось все остальное. – А капитан Витвицкий уехал с Липягиным на мехзавод опрашивать возможных свидетелей из ДНД. Они вчера парк патрулировали, – закончил Горюнов и замолчал. – Это правильно, – Кесаев вырвался из плена собственных мыслей, – может, что-то они и нароют. Если уж Липягин засомневался в виновности Жаркова и остальных… Хотя вряд ли. Этот убийца действительно по-своему уникален. И поймать его обычными методами, как мы уже убедились, невозможно. – Может быть, тут какая-то специальная подготовка? – предположил майор. – Или он использует химические препараты? Ну как можно в парке, полном народу, совершить все те действия… – Если бы он был обычным человеком с подготовкой, во-первых, он бы хоть раз да прокололся, а во-вторых – мы бы о такой подготовке знали, – не согласился полковник. – Диверсантов, шпионов, спецагентов, их ведь люди готовят. То, что один человек сделал, другой всегда может если не повторить, то хотя бы понять… А тут… – Тимур Русланович, так, может быть, профессор ошибся? Может, убийца-то – псих, а мы его пытаемся вычислить как нормального? – Психи, Олег, не умеют вот так тщательно заметать следы. Псих всегда попадается на мелочах. В общем, пока я тебя ждал, я тут покумекал… надо расширить охват и географию поисков. Чтобы везде, на платформах электричек, автобусных остановках, возле дач, парков, гаражей, а самое главное, там, где есть кусты, деревья, заросли всякие, в общем, лесопосадки и лесополосы, так вот, там везде должны быть наши люди. Патрули, дээндэшники, участковые, БКД и так далее. – Вы его загнать хотите, как на охоте? – Загнать, выгнать, напугать… – раздраженно бросил следователь. – Я хочу, чтобы эта тварь перестала убивать! Подготовь мне всю статистику с учетом тех данных, что привезли Витвицкий с Овсянниковой из командировки. И чем скорее, тем лучше. – Понял, сделаю. Разрешите… – Иди, Олег, иди… – отмахнулся Кесаев. Горюнов вышел. Когда за ним закрылась дверь и Кесаев остался один, он достал из ящика стола чистую картонную папку «ДЕЛО №» и аккуратно надписал: «Операция ЛЕСОПОЛОСА». * * * На новом рабочем месте не было не только привычного уюта, но даже возможности уединиться. Небольшой кабинет был заставлен шкафами и столами, за которыми сидели несколько человек – что-то писали, считали, клацая клавишами больших калькуляторов. Каких-то теплых отношений между людьми, сидящими в кабинете, не сложилось, и влившийся в микроколлектив Чикатило это чувствовал очень хорошо. У него самого здесь тоже не получилось никакого приятельства ни с кем, более того – он точно знал, что новые коллеги судачат за его спиной, именуя Чикатило не иначе как «этот зэк». Впрочем, на его работу это никак не влияло. В кабинет вошла полная женщина средних лет с высокой прической – Чикатило не помнил, как ее зовут, знал только, что она из профкома. – Добрый день, – поприветствовала тетка. – Мне нужен… Чикатилов Андрей Романович, – старательно выговорила она, тщательно сверившись с бумажкой. – Есть такой? – Да, это я, – мужчина поднялся из-за стола. – Только моя фамилия Чикатило, без В на конце. – Это неважно, – небрежно обронила тетка из профкома. – Андрей Романович, вас ждут в кабинете директора. – Кто ждет? – не понял Чикатило. – Не знаю, – женщина многозначительно сыграла лицом. – В штатском. Идемте. Чикатило неловко, боком выбрался из-за стола и под прицелом нескольких пар глаз двинулся следом за секретарем к двери. – В штатском! Из КГБ, что ли? – заговорил один из коллег, когда за Чикатило закрылась дверь.