Торговки испуганно и тревожно переглянулись. Мимо них прошел неприметный мужчина в плаще и шляпе, с портфелем в руках. Таких, как он, даже на этой платформе было несколько человек. – Когда ж это кончится? Когда их поймают? – спросила «Ну, погоди!». Милиционер сплюнул на рельсы шелуху, посмотрел куда-то вдаль и нехотя ответил: – Скоро, теть Вер, скоро… Мальчик, изучив расписание, присел на скамейку, поставил бидончик у ног, примостил рядом бамбуковую удочку и свесил голову, разглядывая свои испачканные кеды. На носке одного кеда была нарисована шариковой ручкой улыбающаяся рожица. Он был заметно расстроен – клева не случилось, бидончик для добычи пустовал. Незнакомец в плаще и шляпе сел на эту же скамейку, но не рядом, а оставив свободное пространство. Мальчишка повернулся к нему, равнодушно скользнул взглядом и вернулся к созерцанию кед. – На запрудку ходил? – спросил мужчина. Рыбачок молча кивнул. – Не клевало? Мальчик все так же молча покачал головой – нет, мол. Человек в плаще улыбнулся. – Удочка у тебя хорошая. У меня такая же была. Я однажды на нее килограммового окуня вытащил. Эти слова задели мальчика, он недоверчиво посмотрел на словоохотливого дядьку и снисходительно усмехнулся, как взрослый. – Ну да! Таких окуней не бывает. – Там, где я жил, бывают и больше, – снова улыбнулся незнакомец. – Меня, кстати, дядя Андрей зовут. А тебя? – Там – это где? – пропустив вопрос мимо ушей, заинтересовался мальчишка. – На Дальнем Востоке. – А, ну там-то да… – расстроенно протянул рыбачок и, спохватившись, добавил: – Я Саша, здрасте. Разговор на короткое время прекратился – мимо платформы с грохотом пронеслась электричка. – У тебя, Сашок, леска толстая, – уверенно сказал мужчина. – Ноль-три? Мальчик кивнул. – Ага. Батька купил в спортмаге. – Поэтому и не клевало, – еще увереннее сказал человек в плаще. – Такая на щуку хороша. А на запрудке карась, он толстую леску видит и боится. Саша с досадой махнул рукой. – Да знаю я… Он снова уставился на кеды. Мужчина выдержал паузу и доверительно сообщил мальчику: – Я вижу, ты настоящий рыбак, Сашок. В общем… У меня «японка» есть. Ноль-двенадцать, крашеная. Слыхал о такой? Мальчишка тут же вскинулся, посмотрел на собеседника, и стало видно, что в его глазах восторг борется с недоверием. – Слыхал, конечно… – пробормотал он и с уважением кивнул. – Четкая леска! – У меня две катушки, шурин из загранки привез, он моряк, – сказал мужчина. – Я теперь на рыбалку редко езжу… Хочешь, одну катушку тебе отдам? Жалко, что добро пропадает. Рот рыбачка против его воли расплылся в улыбке. – Кто ж не хочет… – сказал он, но тут же спохватился: – Только у меня денег нет. А она дорогая, небось. – Чудак ты, Сашок, – тоже улыбнулся человек в плаще. – Я ж бесплатно предлагаю. Мне она тоже за так досталась. У меня дача тут, триста метров от платформы, за лесополосой. Хочешь, сейчас и отдам. Пойдем? Саша подался вперед, готовый прямо сейчас вскочить и бежать вместе с щедрым дядей Андреем, но взгляд его скользнул по щиту с расписанием электричек, и улыбка на загорелом лице потухла. Мальчик отрицательно помотал головой. – Не… На электричку опоздаю – мамка заругает. Она велела, чтобы я к обеду был, а то больше не отпустит, а уже три часа. Мужчина пожал плечами, сказал равнодушно, но уверенно: – Вообще-то до электрички еще полчаса, ты сто раз успеешь. Но нет – так нет. Как хочешь. Не дожидаясь ответа, он встал, подхватил портфель и пошел по платформе, мимо щита с расписанием, мимо беседующего с торговками милиционера, постепенно удаляясь от мальчика. Мальчик смотрел ему вслед, кусая губы. В нем боролись желание стать обладателем дефицитной японской лески и опасение опоздать на электричку. Решение, как всегда бывает в таком возрасте, пришло внезапно. Мальчишка вскочил, подхватил бидончик, удочку и, громко топая кедами, побежал следом за мужчиной, крича на бегу: – Дядя Андрей! Стойте! Дядя Андрей! Я с вами! Он догнал доброго и щедрого дядю Андрея. Тот протянул ему ладонь. Мальчик доверчиво взял мужчину за руку; так они и пошли по платформе и дальше, по тропинке, убегающей в лесополосу. Ни милиционер, ни торговки, ни другие пассажиры на платформе не обратили на эту обыденную сцену никакого внимания. По вторым путям пронеслась, тревожно гудя, электричка. * * * Следующим утром в лесополосе возле станции престарелый грибник сделал страшную находку. Милиция приехала быстро – это был далеко не первый подобный случай за последнее время. Стоял густой туман, в нем угадывались очертания столбов вдоль железной дороги, силуэты деревьев. Чуть ближе были видны несколько милицейских машин, возле них кучкой стояли и курили милиционеры в форме и пара оперативников в штатском. У кучи опавших листьев и валежника работали эксперты – один фотографировал тело убитого мальчика, другой заносил данные осмотра места происшествия в протокол: – Множественные ножевые ранения. Половой член отрезан, отсутствует. Глаза выколоты… Майор Ростовского уголовного розыска Липягин, один из лучших оперативников города и области, неподалеку допрашивал старого грибника: – В каком часу это было? Старик покрутил в руках пустую корзину, припоминая: – Около пяти, должно быть. Я рано встаю, если по грибы. А то дачники все разберут… Иду, а тут такое… Я сразу на станцию, вам звонить стал… – Никого рядом не видели? – спросил Липягин. Старик покачал головой. – Да какое там… Я ж испугался… Туман этот еще… Мальчонку-то за что так, а, товарищ начальник? Он же маленький совсем… Что ж это, а? Как будто немец опять пришел… Стоявший поодаль капитан Витвицкий, высокий человек с нервным лицом, сделал несколько шагов к куче и увидел торчащие из нее детские ноги – одна в грязном кеде с нарисованной рожицей, другая босая. Ноги были покрыты запекшейся кровью. Из кучи также торчала сломанная бамбуковая удочка. Витвицкий пригляделся к тому, что фотографирует эксперт, резко побледнел, отшатнулся, отошел на подгибающихся ногах в сторону, согнулся, его стало неудержимо рвать. Курившие милиционеры обернулись. – Новенький, что ли? – поинтересовался кто-то из оперов. – Не, сказали, спец, – ответил водитель «бобика». – Ловить этих… Которые вот… – кивнул на останки мальчика, – в лесополосах орудуют. – Какой из него спец? – хмыкнул другой опер. – Вон как харчи метает… – Начальству виднее, – пожал плечами водитель. – Из Москвы прислали. Старик, разговаривавший с Липягиным, вдруг схватился за грудь, захрипел, начал падать, выронив корзинку. Липягин подхватил его, крикнул оперативникам: – Паша, «Скорую!» Похоже, сердце… * * *