— Кто? — Убийца. Вот как он Диму убил? Отравил! Где, когда — неизвестно. А Муратова! Трость у него была, а в ней шпага. И маска карнавальная… — Где маска карнавальная? На шпаге? — хмыкнул капитан. Трофим кивнул, глядя на него. Не верят ему. Три убийства из четырех, а ментам и дела нет. Кто вызвал полицию к трупу Мурата? Трофим Крупицын! Кто сообщил о смерти Кислицына? Крупицын во всем и виноват. Допрос, фабрикация, дело в суд, а там пусть разбираются. И ведь разберутся! В момент убийства Трофим стоял в очереди на кассе, а там видеокамеры, они не соврут. — Ну что молчите? — скривил губы капитан. — Да пошел ты! — не выдержал Трофим. И надо было ему стелиться перед этим кретином, что-то рассказывать. Пусть отправляет под стражу, ему действительно все равно. Уже действительно все равно. — Что?! — вскинулся капитан. В этот момент к ним подошел рослый мужчина с вытянутым и расширенным книзу лицом. Трофим даже не понял, откуда он появился. — Майор Полыхаев, уголовный розыск! Взяв Трофима за локоть, развернул спиной к следователю. И при этом небрежно махнул рукой, посылая капитана подальше. Тот хотел возмутиться, но промолчал. — Ваша фамилия Крупицын? — уточняя, спросил майор. — Крупицын. — Я общался вчера с вашим другом, он говорил, что его хотят убить. — Как видите. — Да уж! — В момент убийства я находился в магазине! — на всякий случай сказал Трофим. — А как вы определили момент убийства? — с неуместными веселыми искорками во взгляде спросил Полыхаев. — Кислицын курил, когда его убили. Сигарета упала на землю, когда я подошел, она выгорела только до половины. Даже если Слава только-только начал курить, с момента его убийства до того, как я подошел, прошло не больше пяти минут. В это время я находился у кассы… — Вы наблюдательны. — Да вот, уже набрался опыта. — Ваш общий друг некто Муратов погиб у вас на глазах? — Я не видел, как его убили, и действительно — находился рядом… — Значит, сигарета. А машину вы не видели?… — поинтересовался Полыхаев и пояснил: — Судя по всему, стреляли из машины. — Вряд ли машина прошла мимо меня… — Трофим повел рукой вдоль дороги, которая вела не к торговому центру, а, напротив, уводила от него. — Наверняка убийца наблюдал за нами, он видел, как я ушел в магазин. А место возле моей машины оказалось свободным. Камер нет… И я уговорил Славу ничего не бояться… В общем, лучшего момента для убийства не придумать. — Вы уговорили Славу не бояться? — Чтобы он с ума не сходил. — Понятно, двоих уже нет, он третий на очереди… Честно скажу, я ему не поверил, но следователю Волынцову позвонил. Какой-то призрак там в карнавальной маске. Чертовщина какая-то! — Чертовщина в головах, и преступник этой чертовщиной воспользовался. Не думаю, что он отправлялся на кладбище убивать, но маскарадный костюм себе подобрал. И шпагу в тросточке где-то раздобыл. А сейчас пистолет, возможно, с глушителем. — Может быть, он и сегодня всего лишь наблюдал за нами, а тут вдруг такой момент подвернулся. — Тогда убийца постоянно в дороге… Кислицын говорил, что вы кого-то подозреваете, даже разбираться с кем-то ездили. — Когда-то мы очень обидели Мишу Бондарева. — Возможно, он нам мстит. А Миша служил в спецназе, он многое знает и умеет. — Странно все это… Но будем разбираться!.. Где живет этот Миша, знаете? Трофим кивнул, и Полыхаев повел его к своей машине. — По дороге мне все расскажете! — сказал он, открывая дверь. Старенькая машина гремела на ухабах как ведро с гайками, по шоссейной дороге шла ровно, но все равно шумно, казалось, у нее вот-вот отлетит колесо. Но уж лучше плохо ехать, чем хорошо стоять — на допросе с видом на труп. На этот раз Трофиму понадобились две сигареты, чтобы начать и закончить историю трех убийств. — Да уж, у нас в школе тоже был один тип, житья никому не давал… — глянув на Трофима, усмехнулся Полыхаев. — Мы с ним в ночном клубе как-то пересеклись… Интересно было!.. — Но вы же не планировали его убивать. — Да он меня, в общем-то, и не трогал. А Ваньке доставалось… Но так и Ванька никогда не планировал… Может, вы кого-то убили? — вдруг резко спросил майор. Как это ни странно, Трофима не удивил этот вопрос. Он и сам понимал, что чудовищность возмездия в настоящем несопоставима с масштабом злодеяния в прошлом. — Да я и сам, если честно, спрашивал у Славы, он все отрицал. А я точно никого не убивал… Да и Мишу не трогал… — А почему тогда в списке оказался? — Не знаю, может, за компанию? — Школа здесь ни при чем, — качнул головой Полыхаев. — Во всяком случае, то, о чем вы мне сейчас говорили. Что-то более серьезное нужно искать. Гораздо более серьезное… Может, все-таки покаетесь в смертных грехах? И мне легче будет! — Не в чем сознаваться. Мы никого не убивали, никого не насиловали. А если что-то и было, я не знаю… Честное слово, не знаю. — Ладно, будем разбираться. Дело интересное, скрывать не стану. Если вдруг мы его раскроем… — Полыхаев замолчал, решив повременить с декларацией своих грандиозных планов. Действительно, серийное убийство троих человек — это сильный резонанс. Раскрыть такое преступления, значило подняться вверх по служебной лестнице на одну ступеньку. А если будет и четвертое убийство и следователь выявит маньяка, то и на две. В этом случае, правда, Трофим за Полыхаева порадоваться не сможет. Дверь в квартиру Бондарева не открывали, майор без устали жал на кнопку звонка, но никакого результата. — Может, еще не вернулся? — спросил Трофим. — Откуда? — Оттуда! Возможно, Полыхаев мечтал о сложном, многоходовом деле, в котором он блеснет своими дедуктивными способностями, но Трофим хотел, чтобы все разрешилось прямо сейчас. Бондарев убивает Кислицына, возвращается домой, его берут, в машине находят орудие преступления, на одежде — микрочастицы пороха, на этом все и заканчивается. Мишу задерживают, осуждают на пожизненный срок, а Трофим спокойно возвращается к своей любимой работе. Но Бондарев появился оттуда, откуда его не ждали. Открылась дверь в соседнюю квартиру, он воровато выглянул оттуда, увидел Трофима, Полыхаева, подался назад. — А если мы шум поднимем? — вспомнив о его замечательной соседке, спросил Трофим. Бондарев остановился, быстро вышел на лестничную площадку, дверь за ним тут же закрылась. — Только без шума! — выразительно глядя на Трофима, сказал он. — Поговорим! — вынимая «корочки», спросил Полыхаев. — Хорошо. Бондарев глянул куда-то вниз по лестнице, потом открыл дверь в свою квартиру. Полыхаев и Трофим последовали за ним. — А что-то случилось? — спросил Миша. — Гражданин Бондарев, где вы находились сегодня в районе одиннадцати тридцати? — Значит, что-то случилось. — Случилось… — начал было Трофим, но Полыхаев предостерегающе глянул на него. В этом разговоре ему отводилась в лучшем случае роль статиста, а в худшем — подозреваемого. В этом худшем для себя случае он участвовал сейчас в очной ставке — с Бондаревым. — Где вы находились в районе одиннадцати часов тридцати минут? — Ну-у… — Бондарев кивком показал в сторону соседней квартиры. — Понятно… На балкон можно пройти? — спросил майор. Бондарев пожал плечами, в недоумении глядя на него. Полыхаев осмотрел балкон, глянул вниз с высоты четвертого этажа, вернулся в комнату и обратился к Бондареву. — Насколько я знаю, вы служили в войсках специального назначения?