Лейла прижала шкатулку к груди, как вдруг послышался громкий стук. Их нерасторопная служанка медленно направилась в прихожую, чтобы открыть дверь. Это был Алим. Он пришел один. – Мир вам, тетушка! – слегка поклонился он. – Мир тебе, Алим! – ответила она. Я думала, ты вернешься с мастерицами, которые вышьют шелком портрет Лейлы. – Никто не захочет идти в дом, где живет дочь сахиры. Я возьму Лейлу с собой в Аккалу, мы доберемся за четыре часа. Там никто ее не узнает. Там же и сделаем портрет. Но выезжать нужно сейчас, чтобы успеть приехать засветло и найти девушке приличный гостевой дом. – Как уезжать? Но мы не готовы! – залепетала женщина. – Мы договорились обо всем, тетушка. Не нужно никаких приготовлений. Все необходимое мы купим в Аккале. Ехать лучше налегке. Она проведет там день или два, пока не будет готов портрет, а потом я отправлю ее со слугами и стражниками назад. Я буду беречь ее, тетушка, – и он снова смиренно согнулся в поклоне. Тетушка засуетилась. Девушку нарядили в простое темное платье и с головы до ног замотали в черное покрывало. Она взяла с собой только шкатулку, которую тетушка преподнесла ей в подарок. Алим подгонял их. Наконец старушка, вся в слезах, обняла Лейлу. – Никогда мы с тобой не расставались, с тех пор как я взяла тебя в этот дом. Эти три дня покажутся мне тремя годами! Она наскоро прошептала слова благословения и громко разрыдалась. Лейла плакала тоже, но Алим уже подталкивал ее к выходу. Там стояли слуги с крытыми носилками, окна которых были зашторены. Никто из жителей города не узнает, что по улицам несут дочь ведьмы. Никто не потревожит ее. И она не сможет даже бросить взгляд на площади и переулки, по которым никогда не ходила. Слезы застилали ее глаза, и она прижимала к себе шкатулку. Путешествие началось, и ей было страшно. Во время поездки Алим пытался развлекать девушку беседой, рассказывал о красотах моря, которое она сможет увидеть в Аккале, о высоких горах на подступах пустыни Хармат, за которыми прячется город Саранд, о золотых копях, из которых черпают жители города свое богатство, и прекрасных садах правителя города, главного кади и ее возможного жениха – трех самых больших и красивых в городе. Постепенно Лейла успокоилась. Среди мыслей о тетушке и покинутом доме стали появляться и другие. Она увидит новых людей, будет говорить с ними. Она наконец увидит другой город. Она сможет гулять в саду, надежно скрытая от любопытных взоров высокой оградой. И у нее будет время, чтобы почитать книгу стихов, которая оказалась обычной книгой, и попробовать понять, что с ней приключилось ночью – странный сон, видение, или все это было на самом деле. Когда они выехали из города, Алим приказал остановиться. Они вышли из носилок, все пересели на коней. Лейла никогда раньше не ездила верхом, но Алим успокоил ее и сказал, что этого не потребуется. Одну из лошадей впрягли в небольшую повозку с шатром, в которую мог бы поместиться только один человек. – Так путешествуют знатные дамы, ханум! – произнес он торжественным тоном и отвесил ей шутливый поклон. Лейла смутилась и слегка поклонилась в ответ. – Правильно, дитя. Привыкай, что к тебе будут обращаться как к знатной даме, и никогда не склоняйся чересчур низко, твое положение будет слишком высоко. Один только султан достоин того, чтобы ты падала перед ним ниц. Лейла устроилась в шатре на мягких подушках. Одной ехать было не так весело, как в носилках с Алимом. Городские улицы уже кончились, и можно было оставить шатер чуть приоткрытым. Вокруг были луга и сады в самом начале весны. Везде цвел миндаль, а среди зеленой травы сверкали яркие бутоны полевых цветов. Поездка завораживала Лейлу. Она забыла и страшный сон, и расставание с домом. Жадно вглядывалась она в окружающую красоту. Ах, если можно было бы остановиться! Пройтись по траве, собрать букет! Выпить воды из родника, который питал небольшой ручей, опустить в его прохладную воду свои ноги. Жаль, что им нужно торопиться. Впереди показалось стадо овец. Животные медленно переходили с места на место, а их пастух, казалось, дремал. Но когда он увидел процессию, он бросился на дорогу, скинул с головы шапку и склонился до самой земли. – Приветствую знатных господ! Лейла улыбнулась ему. Он поднял голову и застыл в изумлении. – Прекрасная пери сошла в наш мир! Разве такая красота может родиться на земле? Алим бросил сердитый взгляд на шатер и громкими криками прогнал пастуха. Лейла поняла, что сделала что-то не так. – Закрой свое лицо, женщина! – закричал на нее Алим. Ни одна добропорядочная девушка не покажет своего лица! Где твое покрывало? Лейла испуганно поправила черную ткань и запахнула шатер. Она никогда не видела Алима таким. – Лейла, – сказал он уже спокойным голосом через несколько минут. Девушка не знала, что ответить. Она боялась расплакаться. – Я не хотел тебя обидеть, Лейла. Но ты будешь женой знатного человека. Только простолюдинки и мастерицы ходят без лицевых покрывал. Твоя тетка выбрала свой путь. Она не хотела покрывать себя и стала мастерицей – независимой, ведущей свои дела, распоряжающейся своими деньгами. Но за это надо платить свою цену. Ни один мужчина не женится на женщине, которая показывает лицо всему свету. Поэтому мастерицы никогда не выходят замуж. А если такое и случается, их мужья становятся изгоями, а их дети приравниваются к бастардам. Мы уважаем мастериц, но не женимся на них. Ты была слишком юна, когда начала работать с теткой, но ты так и не прошла обряд посвящения в мастерицы. Ты все еще можешь выйти замуж, но это значит, что ты никогда не будешь показывать свое лицо кому-то, кроме твоего мужа и родственников. – А как же портрет? – Портрет – другое дело. Его покажут правителю города и всем знатным дамам. В их домах ты сможешь носить легкую вуаль, а не черное покрывало. – А простолюдинки выходят замуж? – Да. За бедняков. Им все равно, на ком жениться. Лейла снова спряталась в шатре. Ей не понравилось то, о чем говорил Алим. Она видела только женщин, которые никогда не прятали лица. Но разве многих она видела? Их служанка – простолюдинка, она ходила на базар, просто повязав на голову платок. Тетка – мастерица, она была вольна одеваться, как хочет. Другие женщины, которые приходили к ним в дом, тоже были мастерицами. Получается, что она и не видела никого другого. А на самом деле по улицам ходила толпа женщин, боящихся приоткрыть свое покрывало. Ей придется стать одной из них – вечно прячущейся, вечно скрытой от чужих глаз. Интересно, а ее мать носила покрывало? Ведь она не было мастерицей. Спросить об этом у Алима она побоялась. Она решила узнать об этом у тетки, когда вернется в Каркалу. Но бедная Лейла не знала, что никто не собирался отвозить ее обратно в родной город. Глава 4 Аккала – город мастериц. В других городах обычно есть всего несколько женщин, которые шьют, ткут и вышивают. В Аккале мастерицы занимаются не только этим, они изготавливают мебель, делают украшения с драгоценными камнями и даже куют оружие. Целые кварталы мастериц раскинулись на берегу моря. Совсем юные девушки приезжают сюда с надеждой, что их возьмут в обучение, некоторых привозят родители, отчаявшись выдать их замуж, другие приходят сами, бунтуя против нежеланного брака или жизни в закрытом доме. Богатые горожанки приходят сюда за покупками или чтобы сделать заказ. В домах мастериц они чувствуют себя вольготно – снимают покрывала, остаются пить чай, ведут длительные беседы, привозят с собой танцовщиц и рассказчиц. Именно сюда привез Алим Лейлу. Она уже забыла о своей печали из-за расставания с домом, ее переполняли впечатления от путешествия. Украдкой выглядывала она из шатра, любовалась городскими улицами, белыми домами, богатыми лавками. Люди, казалось, не обращали никакого внимания на процессию. Что же тут удивительного – знатная дама едет со слугами и родственником в квартал мастериц. Лейла заметила и другие подобные шатры, и носилки, похожие на те, в которых началось ее путешествие. Алим знал, куда обращаться. Он остановился у одного небольшого дома и постучался. Дверь открыла служанка и почтительно попросила их подождать, пока она предупредит хозяйку. Уже через минуту она вернулась и пригласила их войти. Алим помог Лейле выйти из шатра, а как только они вошли в дом, предложил снять покрывало и оставить его на специальном столике в прихожей. – Мастерица примет нас одних, ты можешь открыть свое лицо, – сказал он. Служанка провела их в салон, где уже ожидала их хозяйка дома. И возрастом, и манерой держать себя она напомнила Лейле тетушку, и тоска по дому снова захватила ее сердце. – Мир вам! – приветствовала их хозяйка. – Мир вам, ханум! – ответил Алим и чуть склонился. Лейла не знала, стоит ли ей говорить, решила промолчать и только слегка поклонилась. Хозяйка указала жестом на низкий диван со множеством расшитых подушек, и они уселись. – Ваша дочь настоящая красавица, – начала разговор мастерица. – Я был бы счастлив, если бы Лейла была моей дочерью, но увы, Всевышний не дал мне такой радости. Это дочь моей сестры, она воспитывалась в уединении в Карджале, вдали от светской жизни. Мы устраиваем ее брак и обещали жениху прислать портрет. Ваши мастерицы лучше всего вышивают портреты, ханум, – и Алим снова чуть склонился. Лейла чуть вздрогнула, когда услышала ложь от Алима. Конечно, он оберегает ее и не сделает так, чтобы люди заподозрили, кто она. Но он соврал так легко, даже не дрогнув. Надеюсь, ей не придется рассказывать о своей жизни в Карджале, она ничего не знала ни про этот город, ни про то, как воспитываются девушки в обычных семьях. – Мы приступим немедленно, мирза, – заявила женщина и хлопнула в ладоши. Тут же вошла служанка, которая встречала их у входа. – Проводи молодую ханум в мастерскую Зейнаб и позови ей в помощь Иман. У них сейчас нет срочной работы, и они лучше всех справятся с этим заказом. Она повернулась к Алиму: – А вы оставайтесь здесь, мирза, я велю подать обед. А если вы заскучаете, мы позовем музыкантов. Алим лишь склонился в знак согласия, а Лейла встала, чтобы отправиться за служанкой. Она выдохнула от облегчения – ей не пришлось ничего говорить о себе. Она почему-то была уверена, что обмануть мастерицу у нее не выйдет, приди той в голову мысль задавать ей вопросы. Дом был намного больше, чем казался снаружи. Без служанки Лейла наверняка заблудилась бы во всех этих коридорчиках и переходах. Наконец они вошли в мастерскую. Она была залита солнечным светом, и девушке пришлось зажмуриться, после темных коридоров от света заболели глаза. В просторной комнате ее ждала мастерица. Служанка передала слова хозяйки и отправилась за Иман. Лейла понимала, зачем нужна помощница: работа была очень тонкой и требовала постоянно менять иголки, нитки, нанизывать жемчужины. Без помощницы это заняло бы слишком много времени. Тетушка много рассказывала о том, как устроены большие мастерские, и нередко повторяла, что хорошая помощница – залог успеха. У Лейлы были свои причины радоваться наличию помощницы: девушки наверняка будут разговаривать, и если она не сможет участвовать в беседе, не будет неловкой тишины. Зейнаб и Иман долго восхищались красотой девушки, выбирали шелка, устраивали рабочее место. Лейлу усадили на удобный диван, обложив ее подушками, поставили рядом на столик чайник и фрукты. – Работа будет долгой, ханум, мы постараемся сделать так, чтобы вы не слишком устали. Когда все приготовления закончились, и работа закипела, девушки начали развлекать себя и гостью разговорами. Они смеялись, легко говорили на разные темы, и Лейла чувствовала себя с ними, как с родными. – Вы в первый раз в нашем городе, ханум? – спросила Зейнаб. – Да, я раньше никуда не ездила, – просто ответила Лейла. – Я ничего не знаю про другие города. – Если хотите, мы расскажем вам сплетни из всех городов! – рассмеялись мастерицы. – Знатные дамы щедро делятся ими с нами. Назовите любой город, и мы расскажем вам историю про него. – Хорошо, – заулыбалась Лейла. – Начнем с моего города, Кар… Карджала, – она чуть запнулась. – Это далекий город и совсем маленький. Там не происходит почти ничего интересного. Кроме, конечно, истории третьей жены правителя города, – подмигнула ей Зейнаб. – Она стала такой толстой, что перестала влезать в свои наряды и подала в суд на всех мастериц, потому что решила, что они шьют уменьшающиеся вещи. А ваш кади так смеялся, когда она заявилась к нему в судебный дом, что ему стало плохо, и он потратил кучу денег на врача и не купил своим женам золотые браслеты, как обещал. И они перестали приглашать третью жену правителя к себе! Лейла засмеялась, ясно представив себе толстую жену правителя, требующую покарать негодных мастериц. – Хорошо, а что про Каркалу? – спросила Лейла, со страхом ожидая ответа. Что скажут девушки? Что пропала дочь сахиры? – Там намного веселее, в Каркале все говорят о двух вещах: о дочери купца Джабера, которая сбежала с простолюдином, и о том, что новый любовник достопочтенной ханум Амиры Хасан так хорош собой, что все женщины превращаются в статуи, когда видят его на улицах. А ведь Амире Хасан уже пятьдесят лет, а может, и все шестьдесят! Вот я разбогатею, открою свою мастерскую и заведу себе точно такого же. Как раз к шестидесяти годам управлюсь! Девушки снова покатились со смеху. Лейла расслабилась и задала следующий вопрос: – А Саранд? – О, это самая интересная история! Один богатый горожанин мечтает жениться, и несмотря на все его богатства, никто не спешит предлагать ему своих дочерей. Даже вдовы отказываются вступать с ним в брак. – Почему же? – Он уже женился три раза, но с каждой женой случилось несчастье. Первой его женой стала дочка правителя города, прекрасная Мариям. Когда свадебные торжества закончились, молодые отправились в свои покои, чтобы предаться высшим наслаждениям. Наутро молодая жена не смогла встать с постели, она серьезно заболела. Ее мучают такие боли, что она кричит каждую ночь, с трудом ест, потеряла свою красоту, а ее отец и муж пригласили, наверное, всех докторов в стране, но те так и не поняли, чем больна Мариям. Ее муж долго горевал, но его мечтой были дети, и он взял вторую жену – дочь кади Любну. Она родила ему троих детей, и ни один из них не прожил и месяца. От горя она стала как безумная, проводит все дни на могилах малышей и отказывается выходить в свет. Ее покои закрыты для всех, кроме служанки. Тогда богач решил взять третью жену. Ни одна знатная семья не соглашалась отдавать за него дочку, никто не хотел жить в одном гареме с тяжело больной и безумной. Наконец согласился один купец, у которого была некрасивая дочка Дария, так и не вышедшая замуж до тридцати лет. Через месяц после свадьбы она неудачно упала на прогулке и ударилась головой о камень. С тех пор она не может пошевелиться. Богач слишком влиятелен, но все говорят, что он проклят. Он не оставляет мечты о наследниках. С последней свадьбы прошло уже несколько лет. Мужчинам дозволяется брать только четыре жены. Он мог бы развлекаться с рабынями, но говорят, что он слишком честен для такого. Он ищет четвертую жену, на этот раз из простолюдинок или обедневшей знати. Да только ни одна простолюдинка не захочет быть его супругой, потому что все знают, что он проклят. Долго ему еще придется искать. С каждым словом Лейла холодела.