– То, что наш угасающий род адамов был продолжен. Твоя мать, как ты рассказала, была очень сильной сахирой. Настолько, что даже сумела приручить кольцо, убивающее остальных людей. Она сделала это, потому что не была человеком. Точнее, не совсем человеком. В ней текла кровь адамов, как и в тебе. Я думаю, в городе Илир оставила не только книгу, но и нашего ребенка. Я не знаю, сколько поколений прошло между ним и тобой, и есть ли другие потомки. Но я знаю, что ты – продолжение Илир. Продолжение меня. Я не последний адам на земле. Ты родилась с врожденной магической силой, как и твоя мать. Именно поэтому книга говорила с тобой. Ты не как все сахиры. Обычно они долго учатся заклинаниям, некоторые довольно искусны в нескольких, но для этого им нужны годы практики и учебы. В тебе не только сила амулета джиннов. В тебе магия древнего рода. – Но ничто из этого не помогло мне! Я скоро потеряю ребенка, не смогу быть с любимым, потеряю жизнь! – Нет, Лейла. Как только родится ребенок, я отведу тебя к Черному озеру и помогу найти тропинку к воде. Ты войдешь в его воды с младенцем на руках и смоешь заклятие, наложенное на тебя духом пустыни. – Разве это возможно? Улар не успел ответить, как Лейла почувствовала, что по ногам течет что-то теплое. Схватки стали невыносимыми, и она застонала: – Ребенок… Мне кажется, он вот-вот родится… – Пока ты здесь, под моей защитой, с ним все будет в порядке, клянусь. Улар одним движением сдернул со своей кровати одеяло и расстелил его на полу. Уложил на него Лейлу, а сам начал зажигать вокруг нее лампы, бормоча при этом слова на неизвестном ей языке. Дым от ламп и монотонный голос успокаивающе подействовали на Лейлу. Она чувствовала боль, но ей теперь казалось, что это не ее тело, боль не причиняла страданий. Она словно смотрела на себя сверху. Дыхание у нее выровнялось, страх ушел, руки и ноги стали тяжелыми, как будто налились свинцом. Сквозь пелену тумана, который внезапно заполнил ее разум, она услышала женский голос. Он пел ей песню о весне, о цветущем миндале, о радости жизни, о ручьях, бегущих через зеленые поля. Из тумана выступил силуэт – высокая стройная женщина с длинными белыми волосами опустилась перед ней, уселась, подогнув ноги, устроилась поудобнее и начала гладить ее по голове. Теперь она пела другую песню – колыбельную. Такую песню поют матери своим дочерям, и Лейла улыбалась. Ушла боль и тревога, ей хотелось навсегда остаться здесь, и чтобы незнакомка продолжала гладить ее по волосам, держала ее за руку и пела песни. «Мама», – шептала Лейла. Образ женщины таинственным образом мерцал, менялся. Она не помнила, как выглядела ее мать, но почему-то была уверена, что это именно она. И вдруг сквозь густую дымку и ласковые звуки колыбельной она услышала новый звук – негромкий, но настойчивый детский плач. Глава 7 Воды сомкнулись над ее головой. Казалось, что сейчас она захлебнется, но сильные руки подтянули ее наверх, вытащили на воздух, и Лейла сделала спасительный вдох. Но на этом пытка не закончилось – она опять ушла под воду. На этот раз это не причиняло ей беспокойства. Приятное тепло разлилось по телу, наполнило его энергией, и почему-то ей не было нужды дышать – хотелось оставаться в воде как можно дольше. Чужие руки не дали ей этого сделать и снова подняли вверх. Тело казалось легким, невесомым, налитым силой, но вода манила, и Лейла с удовольствием окунулась в третий раз. Теперь она не плыла в воде – она была в эйфории, как будто летела, и ни одна грустная мысль не имела над ней власти. Ей хотелось остаться здесь навсегда, успокоиться и не вспоминать о печальном, отдаться этому полету навсегда. Но ей не позволили, резко выдернув из воды, которая дарила покой, несмотря на ее слабые протесты, и понесли. В теле больше не было усталости, но почему-то очень хотелось спать, и Лейла заснула. Она пришла в себя на берегу, на том же месте, где упала без чувств пару дней назад. Слабо представляя, сколько прошло времени, она вскочила на ноги, пытаясь понять, где она, где ее спаситель адам Улар, а главное – где ее ребенок, плач которого она помнила явственно. Она оглядела себя. От ран не осталось и следа, ее кожа снова стала нежной, исчезли грубые мозоли на ногах и следы от камней и песка на руках. Внезапно она поняла, что снова хорошо видит, провела рукой по лицу и обнаружила, что с ее вторым глазом все в порядке. Самым удивительным были волосы – они снова отросли и стали еще длиннее, чем были раньше, но тонкая белая прядь на месте пера Альбурака стала намного больше. На ней была другая длинная рубашка, подпоясанная на манер верхней одежды, но ей совсем не было холодно, хотя ноги были босыми, а рубашка – тонкой. – Я рад, что теперь с тобой все в порядке, – послышался низкий пронизывающий до костей голос. Лейла обернулась и увидела, что Улар появился, как всегда, неожиданно, словно из ниоткуда. – Где мой ребенок? – спросила она его с тревогой в голосе. – Я слышала его плач. Ты обещал, что с ним все будет в порядке. – Прости меня, Лейла. Мне нужно было успокоить тебя. Твой ребенок родился раньше срока. Он был слишком маленьким и слабым. Он не выжил. – Нет, нет, это неправда! – закричала в отчаянии Лейла. – Я помню, я слышала! Он родился и заплакал! – Ты сама знаешь, что он родился раньше на две луны. И ты была слишком слаба, когда носила его. Он появился на свет таким крохотным, что помещался мне на ладони – маленький мальчик, который сделал несколько вздохов, но не смог жить дальше. – Где он? Я хочу его видеть! Его надо отнести к озеру, как меня! – Послушай меня, мое дитя. Озеро коварно. Оно помогло тебе, потому что ты бескорыстна и пришла сюда не ради выгоды. Оно может исцелить и убрать проклятье, но оно не возвращает мертвым жизнь. – Покажи мне его! Мне надо его видеть. Лейла не могла унять слезы, которые текли по ее щекам. – Нет, дочка, тебе не нужно его видеть. Я не хотел тебе этого говорить… Наверное, дело в силе джиннов, которая была в тебе… Ты говорила, что там, в их долине, тебе сказали, что у тебя родится не человек… – Почему ты об этом вспомнил? Говори! – Он родился обезображенным, с копытами вместо ног и с плавниками вместо рук. Он был слеп, а его голова была слишком большой. Он не мог выжить, а если бы и выжил, он не смог бы жить в мире людей. Лейла упала на колени, продолжая рыдать. – Это и мой потомок тоже. Я хотел помочь ему, учить его, но все, что смог для него сделать – похоронить его с достоинством. Я сделал это, пока ты была больна. Я боялся, что ты тоже покинешь нас, настолько ты была слаба. Когда я понял, что теряю и тебя, я отнес тебя к озеру. Оно помогло тебе. Он опустился рядом с Лейлой и принялся гладить ее по голове. – Ты должна жить. Ради себя, ради меня и Илир, которые когда-то дали начало твоему роду. Ты сможешь теперь вернуться к мужу, который страдает и ждет тебя. Если хочешь, ты можешь остаться со мной, и я научу тебя всему, что знаю сам. Но мое существование – это просто бдение над гробом любимой. Ты еще слишком молода, чтобы превращаться в отшельницу. Возвращайся в Саранд. Роди детей, и я буду знать, что кровь адамов течет в них. Долго Лейла плакала, но потом и слез у нее не осталось. Опять все, что она делала, было напрасным. Она так хотела спасти ребенка, но он погиб. Зачем ей жить? Она закрыла глаза, желая просто уснуть и никогда не просыпаться, а увидела печальные глаза Маруфа. Любовь с новой силой возродилась в ее сердце. Нет, она не сдастся! У нее отняли не все! У нее есть любимый, и она будет за него бороться. Она еще не выяснила, почему Айша хотела проклясть жен Маруфа. Она не убедилась, что с Мариям, Любной и Дарией все в порядке. И она обещала Асме навестить ее. Пусть остался крохотный шанс на счастье, она не упустит его. – Где мои вещи? – спросила Лейла у Улара, когда немного успокоилась. – Я могу вернуться за ними в твой дом? – Я доставлю их тебе сюда, Лейла. Улар исчез, словно растворившись в воздухе, и Лейла осталась одна, глядя на зеркальную гладь Черного озера. Она ощущала некую связь с его водами, они не только исцелили ее, но и подарили новую силу. Но ни за что на свете она больше не хотела бы вернуться сюда, слишком большую потерю она пережила на его берегах. Вернувшийся Улар протянул ей целую кипу вещей. – Это дорожная накидка и обувь Илир, они должны тебе подойти. Ты не можешь идти по дорогам босой, как пришла сюда. Лейла оделась, заплела свои длинные волосы в косы, повязала на голову косынку, чтобы спрятать их, а потом взяла в руки котомку. Опять в путь, на этот раз в Саранд. Но как найдет она дорогу? Сюда она шла, ведомая указаниями малыша. Теперь, когда ее живот по-странному пуст, вести ее некому. Она может легко заблудиться в том страшном лесу, который окружает озеро. – Не волнуйся о дороге, – сказал Улар, угадав ее мысли. – Тебе не придется продираться сквозь чащу. Адамы проложили здесь свои пути, которые неизвестны людям. Но ты – адам, и я открою тебе наш секрет. Он передал ей в руки дорожный посох. – Он поведет тебя, и ты всегда будешь на тропе. Просто скажи ему, куда хочешь пойти, и мой посох доведет тебя. Ни лес, ни дикие звери, ни непогода не смогут тебе навредить, пока ты на тропе адамов. Она выведет тебя из леса и приведет на тропу людей. – А как же дух пустыни? Он не будет искать меня? – Дух пустыни хотел забрать твою красоту и твоего ребенка. Красоту он забрал, когда ты шла сюда, но озеро наградило тебя новой. А твоего ребенка забрали более могущественные силы, которые неподвластны ни тебе, ни духу пустыни – силы, которые дарят и отнимают жизнь. Ты выполнила свой договор с духом пустыни, и он не будет тебя преследовать, если только ты не заключишь с ним новый. – Я еще увижу вас, о могущественный Улар? – Я уже растерял свое могущество. Мое время кончилось давно, и мое бессмертие лежит на мне, как тяжкая ноша. Мне осталось только проводить дни, оплакивая любимую. Тебе незачем больше приходить сюда. – Говорят, что вы ищете способ оживить ее? – Нельзя вернуть из мира мертвых тех, кто туда ушел. Однажды я смогу последовать туда и воссоединиться с ней, но пока не пришло еще время. – Прощайте, о адам Улар! – Прощай, Лейла. Адам растворился, словно его и не было. С озера налетел ветер. Лейла покрепче взялась за посох и пошла к лесу. Перед ней стелилась неширокая тропка, на которой не было ни камней, ни упавших деревьев, ни холодных луж. Идти по ней было легко, и казалось, что от этого путешествия не будет никакой усталости. Лейла вспомнила, что забыла рассказать Улару о странных видениях, которые посетили ее, пока она была больна. Кто была та женщина, которая так походила на нее, и которую она называла мамой? Действительно ли была она ее матерью или таинственной Илир? Она приходила к ней, чтобы помочь ей, или это просто сон, выдумка больного воображения самой Лейлы? Наверное, Улар смог бы ответить на этот вопрос, но они уже не увидятся. Лес не кончался очень долго, но путь назад был несравненно более легким, чем поиски Черного озера. Через несколько часов пути Лейла с удивлением вспомнила, что уже давно ничего не ела и не пила, но ни жажды, ни голода она не чувствовала. Магия адамов и магия Черного озера поддерживали ее, но она не знала, как долго это продлится. К концу дня она решила проверить, что говорит ей волшебная книга. Она уже привыкла искать в ней ответа, доверяла ей, и по-прежнему считала ее книгой отца. В этом была определенная истина – Улар тоже мог считаться ее отцом, а точнее, праотцом. На этот раз книга была обычной книгой влюбленного поэта. Лейла с удовольствием перечитала знакомые до каждой строчки стихи и вздохнула с облегчением – больше нет страшных предсказаний или карт, которые заставили бы ее отправиться в новые путешествия. А это значит, что можно переночевать в лесу, а утром продолжить путь. По волшебной тропе адамов она дойдет очень быстро. Она чувствовала себя в безопасности, защищенная древней магией. Единственное, от чего эта магия не могла ее спасти, была глубокая печаль, которая царила в ее сердце. Она оставила позади себя мысли о малыше, пообещав себе не останавливаться и идти вперед. Но ничто в целом свете не могло помешать этой грусти, которая, как она чувствовала, будет править в ее душе вечно. Теперь она лучше понимала Любну и не могла представить, что та пережила подобное три раза. И все же Лейла сохраняла надежду – на любовь, на счастье, на жизнь в семье, и это придавало ей сил. И когда на следующий день она проснулась от того, что солнце разбудило ее своим светом, она заметила, что мир вокруг прекрасен. Она поняла, что слышит пение птиц, что ласковый ветер треплет ее волосы, и в этом было настоящее чудо жизни. Она поднялась, с удивлением поняла, что снова чувствует легкий голод и жажду, нашла ручей, из которого напилась, а потом вернулась на тропинку, которая скоро вывела ее из леса. Она узнала место, где оказалась. Это была дорога людей, которая уже прошла через горы, и которая спускалась в долину, чтобы привести ее в Саранд. Она вернулась. Глава 8 Лейла шла по улицам Саранда. Она плохо помнила дорогу ко дворцу – в первый раз ее везли на носилках, а в день, когда она ушла из дома в Долину джиннов, ее провожала Асма. Теперь она была совершенно одна, но надеялась быстро сориентироваться в переулках и переходах, пронизывающих этот большой город. Голод давал о себе знать, и она решила купить еды. В котомке нашлась последняя монета, еще из тех, что она брала с собой из дома тетушки, но так и не потратила, растягивая свои скромные финансы. Теперь она ей очень пригодилась. Она была перед небольшим рынком. Здесь наверняка продают лепешки, фрукты, напитки. Ей хватит на кусок хлеба и чашку чая, это придаст ей силы. Прохожие с любопытством смотрели на нее. На маленьком рынке не было богатой знати из тех, кто были у нее на свадьбе, да и их слуги вряд ли приходили сюда. Это было место покупок для обычных горожан, мастеров и мастериц, крестьян, мелких купцов. Здесь не было роскошных лавок с шелковыми платками или золотыми украшениями, да и сам рынок был очень маленьким. Торговцы разглядывали ее, наверное, потому что не могли решить, кто она. Знатные дамы закрывали лица, для простолюдинки она выглядела слишком хорошо, а мастерицы одевались иначе. Лейла подошла к торговке и попросила у нее лепешку и чаю. – Конечно, ханум, присаживайтесь, у нас тут чисто. Женщина была явно довольна, что таинственная красавица выбрала ее лавку, перед которой стояли пару низких диванов и столиков. Это была женская лавка, и на одном из диванов сидела пожилая полная женщина и молодая девушка, похожая на нее, наверное, дочка, обе в одежде мастериц. Они поприветствовали Лейлу кивком головы и продолжали разговор. – Какая печальная история! Хозяйка, подойди, расскажи еще. Значит, этот господин совсем болен?