— А, меня, что тоже в колонне не было? — Ну, в отношении вас, господин Манзырев, никаких сомнений нет. Ваше участие во всех событиях доказано и задокументировано. — Ну, так вот — я Барина не видел. Хромой — тот рядом был, убили его около меня. Красавец вроде, тоже, еще кое-кто (черт! Сейчас он спросит — кто?), а вот Барина я не видел. А, Крест со мною рядом идти и не мог, не по чину ему. В стороне он был. — Был? — Да, был. — Вы в ЭТОМ уверены? Эх, попала нога в колесо — пищи, а беги! — Уверен. — Хорошо. Еще вопрос, господин Козырев. По заключению врача в вас стреляли сверху вниз, сзади. А стрелки НКВД находились перед вами. Как вы можете это пояснить? Крест аж взмок, на лбу появились мелкие капельки пота. Надо помогать… — Позади от нас, справа была вышка — я почесал затылок. — По-моему, оттуда тоже стреляли. Райнхельт открыл папку, которую он в руках и принялся листать бумаги. — Да, на плане вышка отмечена. А, что вы скажете, господин Козырев? — Да, не помню я. Могли и сзади стрелять, и спереди тоже. Я сейчас и не припомню всего. Как он, — кивнул Крест на меня. — Бросился, так такая каша заварилась! — Ну, что ж, благодарю вас, господа. У МОЕЙ организации больше к вам вопросов не имеется. Все дальнейшие вопросы, связанные с вашим трудоустройством будет решать ведомство лейтенанта Майера. До свидания. — До свидания, господин Райнхельт! — чуть не хором ответили мы оба, стремясь вложить в свои слова максимум уважения. Не, сколько к нему самому, сколько к его конторе. Не оборачиваясь, он кивнул головой и вышел. Майер пододвинул стул и сел поближе к нам. Кобура у него была уже застегнута (когда только успел?). — Итак, господа, займемся вами. Он раскрыл папку. — Господин Козырев, в отношении вас у нас есть определенные намерения, но об этом — чуть позже. А, пока — как вы смотрите на работу в полиции? — Да, с превеликим нашим удовольствием, господин лейтенант! Порядок обеспечим, не сумлевайтесь! — Хорошо, с этим все ясно. — А, вы, господин Манзырев? Так, в довершении ко всему — теперь еще и полиция. К нашим после этого — ни ногой. Кончат враз, даже и не мяукну. А, если, по своим стрелять придется? А, ведь придется… Я поднял руки и продемонстрировал Майеру свои татуированные перстни. — Хорош, из меня полицейский выйдет? С таким-то иконостасом? — Да, — похоже, что Майер смутился. — Это действительно меняет дело. Но, что же тогда с вами делать? Других возможностей мы не рассматривали. — Машину водить могу. В Соловках на продскладе работал, учетчиком, там и научился (авось, не проверят. Да и не станут уже, после гестаповской проверки-то). — Продсклад? Это интересно. Попробуем найти вам работу у бургомистра или в отделе снабжения продовольствием. Майер захлопнул папку и встал. — До свидания, господа. Выздоравливайте. Ефрейтор Гершвин подготовит для вас соответствующие документы, одежду и решит вопрос с проживанием. Радиограмма Получен сигнал 6. Начальнику … отдела капитану тов. Маркову А.Т. Сегодня в 03.40 от группы ст. лейтенанта Грабова получена следующая радиограмма (текст прилагается). Начальник смены лейтенант Коробицын В.В. Начальнику … отдела … подполковнику тов. Шергину В.А. Получено сообщение от «Рыжего». Проверку прошел, легализовался, к работе приступил. Старший группы капитан Нефедов В.А. Начальнику … отдела абвера полковнику фон Мееру. Проведенная проверка подтвердила достоверность сведений, сообщенных «Лесником». Прошу Вашего разрешения для привлечения его к работе отдела. Заместитель начальника … отдела полковник фон Хорн. Глава 5 Вот уже две недели я числюсь сотрудником управления продовольственного снабжения тыла. От щедрот немцев мне перепала небольшая квартира недалеко от центра города. Мебель и все прочее в квартире осталось видимо от прежних хозяев. Так что, тратить деньги на обстановку не пришлось. Благо, в качестве подъемных мне выдали месячный оклад. Негусто, но на жизнь вполне достаточно. Вместе со мной эту ниву старательно вспахивают три дамы дореволюционного склада и двое сотрудников мужского пола Геннадий Михайлович и Виктор Францевич. Назвать их мужчинами, как-то язык не поворачивается. Нет, они далеко не голубые, но глядя на прилизанные волосы и вкрадчивые манеры общения мне все время кажется, что есть у них что-то общее с посетителями гей-клубов современности. Мое появление внесло сумятицу в уже сформировавшийся мирок. Некоторые специфические обороты моей речи в сочетании с внешностью приводят наших барышень в предобморочное состояние. Поэтому, когда начальство предложило мне взять на себя работу с населением, я был только рад. Сидеть в конторе давно остобрыдло. Кстати, о начальстве. Им у нас является пожилой немец — лейтенант Беренмайер. В общем, довольно безобидный дядька лет пятидесяти. Целыми днями он занимается своими бумагами или пишет длинные письма домой. Сентиментален и очень любит своих дочек, их у него трое. Показывал фотографии — действительно симпатичные девчонки. Совершенно не воспринимаю его как врага. Надо, однако, отдать ему должное — Беренмайер далеко не так прост, каким кажется с первого взгляда. Вспоминая свой первый к нему визит, я до сих пор не устаю удивляться его умению актера. А выглядело это так. В самый первый день, получив от Майера направление, я решил, что все вопросы моего дальнейшего существования (по крайней мере, на этом этапе) решены. И бодро потопал по указанному адресу. О своей будущей работе я имел самое отдаленное представление. Мне она казалась чем-то средним между работой завхоза и экспедитора. И о том и о другом я имел только самые общие представления. Поразмыслив, я пришел к выводу, что за образец надо брать Серегину работу в ресторане. Продукты покупать мы ездили вместе и некоторый опыт в этом у меня был. С этой мыслью я и толкнул дверь.