Сделаю вид, что поверил. Наши двойники разрывали рукопожатия и спускались вниз. Не зная точно, что искать, ни один маг не определит подмены. Шпионам достанутся пустышки. А что перепадет нам? Я обернулся к разряженному в золото слуге Творца. – Авмариэль, – запоздало представился он, поежившись под моим недружелюбным взглядом. – Верховный жрец и Луч его света. Здесь светочи и маяк шести главных храмов столицы. Мы с радостью приглашаем вас к себе. – Для начала вам лучше отдохнуть с дороги и сменить облик, – добавил мужчина в рясе без украшений. С легкостью фокусника он вынул из рукава бусину телепорта и бросил нам под ноги. Проваливаясь в портал, я с сожалением подумал об Ангелине. Она нашла тех, кто может вернуть ее домой. А я возвратился на родину и понял, что остался беспризорником. Дом, куда нас переместили, я узнал сразу, пусть минуло почти полтора века. Столичный особняк рода Желлес все так же скрывался за высоким забором в окружении яблонь. Я помнил тяжелые коричневые портьеры, обивку стен цвета осенней листвы, узоры на паркете в многочисленных гостиных, за которыми постоянно следил нанятый матерью маг-декоратор. Помнил, как отец запретил Ариэлю держать собак, чтобы они когтями не поцарапали ценную мебель. Помнил, как прятался от среднего братца Соли, забравшись на библиотечные шкафы, а потом подкарауливал там служанок и бросал им на головы пакеты с водой… – Это живой дракон? – робко спросила Лина. – Это дом моей семьи, – ответил я, рассматривая особняк, возведенный в форме спящего рогатого чудовища. Когда-то предки водили подобных тварей в бой против эльфов. Но после очередной эпидемии от боевых драконов мало что осталось. Там, где на передних лапах покоилась тяжелая голова, увенчанная перевернутой луной золотых рогов, находились покои родителей. В одноэтажных помещениях длинного хвоста и задних лап теснились комнаты прислуги. Тело, укрытое свернутыми крыльями, было нашей с братьями вотчиной, местом для шалостей и учебы. Семья проводила в столице треть года. До девяти лет, то есть до пробуждения во мне магического дара, этот дом был моим самым любимым местом. Выходит, фан-клуб выкупил родовой особняк? Для чего? Напомнить о моей потере для повышения мотивации при убийстве монаршей семьи? Просто позлить королеву? Мы прошли по дорожке мимо ухоженных клумб с неизвестными мне цветами, поднялись по ступеням бокового входа за левой передней лапой. Возле дверей реяли флаги – золотое древо в круге на зеленом фоне – знак Творца. – Это жреческая школа, – пояснил Авмариэль, гостеприимно распахивая створки. – Большую часть парадных интерьеров мы сохранили. Все помещения, начиная с поясницы, перестроили под кельи и тренировочные залы. Я не почувствовал сожаления. Время ностальгии прошло. – Официально школа третий год закрыта на ремонт. А неофициально… – Луч веры обернулся ко мне. – Мы готовились к твоему прибытию. – Прямо не знаю, – усмехнулся я, входя внутрь. – С чего такая честь. – Большая честь, черный маг, – прохрипел старушечий голос. Спустившуюся по лестнице в холл древнюю безобразную старуху бережно поддерживали два молодых жреца. Тоже жрица? Судя по надетому на нее мятому балахону, напоминающему скатерть с прорезанной для головы дыркой, босым ногам и выбившимся из-под чепца неопрятным клокам волос, бабуля давно за собой не следила. – Прости, если можешь, – проскрипела она. – Видения юности суматошны и невнятны. Они всегда невнятны, но теперь я уверена – я права. Крупные глаза, подернутые красной сеткой сосудов, впились в меня занозами. – Время, о котором я говорила тогда, настало сейчас! – тождественно сообщила она. Окружавшие нас жрецы мало что поняли из ее бессвязного бормотания, но почтительно слушали, не крутили пальцами у висков, не гнали старую каргу прочь. Один Авмариэль напряженно вглядывался в мое лицо. Я еще не понимал, вернее, не верил ее словам. Она видит сквозь личину – или на самом деле видит? – Черный маг, я рада дожить до твоего возвращения. Старуха выбралась из рук помощников, прошлепала босыми ногами по ковру. – Трое. Ты, черный герцог, принц и девушка – путеводная звезда. Я наконец вас узнала! Вот она – ведьма-провидица, в молодости так сильно походившая на Ангелину! Она убедила Тареса начать войну, пообещав быструю победу. Она вдохновила меня искать и найти через Радессу страшные чары древних магов. Неужели все повторяется? Старуха схватила Мишку за руку. Лина испуганно отшатнулась и спряталась за моей спиной. Святоши окаменели. Более обалдевших жрецов я не видел никогда. – Всевидящая, он что… наш господин? Собственной персоной? – ошалело поинтересовался жрец в рясе без украшений. Меня разобрал нервный смех. – Твоя лучезарность… – Я переместился к Авмариэлю, накинул на его шею магическую удавку. – Если я возьму тебя в заложники и потребую бусину телепорта в другой мир для нас с Линой, твои послушают меня? – Раз господин желает моей смерти, я с радостью приму ее, – с достоинством ответил предводитель фан-клуба. Ух ты, фанаты вконец совесть потеряли! Бежать я не собирался, клятва, данная Карло, держала крепко. Но я должен был проверить границы дозволенного. – Апофис, объясни мне хоть что-нибудь, – жалобно подала голос Ангелина. – Увы, милая, мы конкретно влипли, – «обрадовал» я ее. – Хорошо, каюсь, я и есть он – Лиорсар Желлес, герцог иль’Харса….Был когда-то давно, – объявил я фанатам, скидывая личину. – Согласитесь, я морально устарел для ваших фальшивых предсказаний. Но кто-нибудь объяснит мне, какой принц из певуна и вора? – На редкость плохой. – Голос Мишки перекрыл удивленные шепотки. – И не принц вовсе. Так, бастард сына второй жены Артольда Третьего. – Племянник Тареса, – понимающе кивнул я. – Как выжил твой отец? – Он был охоч до женщин и выпивки. За день до нападения пустился в очередной загул, – ответил Мишка. – Когда понял, что произошло, скрывался по деревням, батрачил, потом устроился сельским лекарем, все так же гулял. Признаться, принц из него был никакой, зато маг отменный, поэтому и прожил так долго. Я родился на закате его дней, вел жизнь фермера. Потом пришла к порогу война с Лесом. Дальше ты знаешь. – Мы слушали пророчества, господин, – обратился ко мне верховный жрец. – Но понимали мало. И то, когда предсказания сбывались. – Лиорсар, – проскрипела провидица. – Пока жива твоя сила, есть шанс уничижить зло на троне. Принц, черный маг и их путеводная звезда освободят нашу страну от власти ведьмы. – Что, если ты вновь ошиблась? – спросил я каргу напрямую. – Знаю, что застану этот день. – Она задумчиво изучала моих спутников. – А мне недолго осталось. – Провидица развела руками. Я выругался. – Надеюсь, штурмовать Нойс не придется. – Я обернулся к Лине. Девчонка мотнула головой и вцепилась в мою руку. Да, ее роль путеводной звезды тоже не вдохновила. – Как нам тебя величать, господин, – обратился ко мне молчавший до этого Рэй. – Как звал всегда. Апофисом. – Мне хотелось поскорее покончить с разыгранным спектаклем. – Наивный дурачок Лиорсар умер в застенках Нойса. Радесса Фае из клана Алавиль – Знал бы ты, как мне хочется кого-нибудь убить! – жаловалась эльфийка главе королевской службы ликвидации старому орку Ухелю. Так вышло, что главный враг ее народа стал единственным, кому она доверяла, кто помогал, а порой и прикрывал капитана разведки Радессу Фае. – Так убей, – флегматично отзывался Ухель, вытягивая ноги через всю веранду. Пусть орк был в два раза моложе Радессы, вел с ней себя как с дочкой. Да и сама гроза врагов короны относилась к плечистому великану с уважением и почтением, всегда прислушивалась к советам. – Хочешь, перекину стоящее дельце, – предложил немолодой воин, покачиваясь в уютном кресле. – У меня есть замечательный идиот, продававший лесным секреты гномьих заводов: изворотливый, наглый, лживый! Настоящий человек. За ночь выследишь, загонишь, прирежешь. Мелочь, а тоски как не бывало. Гостья поморщилась, отрицательно мотнула головой. Зачем убивать кого-то еще, пока живы ее враги? Эльфы кровожадны, безжалостны, но не до такой же степени. А лезть в дела чужой службы – вообще дурной тон. – Могу подкинуть безнадежное дельце, мозги занять, – продолжал Ухель. – Я и два моих предшественника десятилетиями безнадежно ищем. – Он понизил голос до драматического шепота. – Внуков-правнуков Артольда Третьего! Одного точно знаем. Он из рода сафф. Любвеобильный Артольд умудрился очаровать его мать – известную придворную художницу. Едва на трон взошла Найрена, родня мальчишки спешно спрятала того в Лесу. Туда дотянуться не получается. Но у Артольда точно были бастарды среди людей, эльфов и орков. Потомков девятерых «наследников» мы устранили. Есть предположения еще о двоих. Продолжаем поиски. Эту историю Радесса слышала не раз и раздраженно мотнула головой. Не ее дело рыться в грязном белье покойника. Ухель не обиделся, соорудил себе бутерброд с ветчиной, с удовольствием откусил половину, не заботясь о том, что хлебные крошки обсыпали шерстяную серо-зеленую рубаху, по тону близкую к цвету его кожи. Из дома на застекленную веранду пробралась кудлатая черная дворняга, обнюхала белую скатерть заставленного различной снедью стола, ткнулась в подол платья гостьи, шумно вздохнула и улеглась на дощатом полу, положив голову на сапоги орка. – Ухель, она отправляет на ликвидацию посольства Леса не меня, а тебя! – продолжала сокрушаться гостья. – Десятилетиями я подготавливала почву, фабриковала улики, нашептывала в уши вельможам и воинам о лживости и подлости жителей эльфийских земель. Десятилетиями приближала этот день! И где результат? Королева посылает меня охмурять деревенщину с островов! – Все верно, – флегматично отзывался орк. – Ты ввяжешься в драку, поднимешь шум, раньше времени начнешь войну с Лесом. А мои ребята организуют тихий несчастный случай. Ни одна комиссия длинноухих не найдет концов. Эльфийка вздохнула, отвлеклась на огнешкура – сотканное из багрового необжигающего пламени существо, похожее на мартышку. Оно стерегло садовые ворота. Пламенный силуэт вытянулся ввысь, заглянул через высокий забор, но не нашел там ничего опасного для жизни и спокойствия хозяев, снова уменьшился в размерах, заскользил между кустов. Прохладный ветер раскачивал ветки сирени, дурманно пахла акация. Садик и орочий дом казались островком уюта и спокойствия, выпавшим из суетливой столичной жизни. Но даже тут эльфийку не оставляли злость и ненависть. – Да знаю я! – Радесса раздраженно звякнула о блюдце чашкой с травяным настоем. И почему могучий зеленокожий воин не пьет ничего крепче этой бурды? – Догадайся, что меня бесит больше всего? – Не ты нашла главные улики, – хмыкнул орк, отправляя в рот внушительный кусок морковного пирога. – Вы с Илликом друг друга терпеть не можете, гадите друг другу при любой возможности. Тоже мне, капитаны разведки! – Не в Иллике дело! – прошипела Радесса. – Ухель, улики-то настоящие! То есть мои клятые сородичи на самом деле вели подрывную войну против Сиарнэ, срывали торговые договоры с Киронхо и Дельви, устроили раскол в общинах Архипелага, влезали в мозги послам и чиновникам! – А ты так увлеклась подлогами, что прозевала настоящую шпионскую сеть. – Орк наклонился, погладил псину. – Ушастики мстят за истребление леса, за торговую изоляцию. Много за что мстят. И людям, и нам – за то, что мирно с людьми живем. И оставшимся среди нас своим сородичам, не пожелавшим разделить идею единого Леса. – Будь они прокляты! – прорычала в ответ эльфийка. Лесное посольство прибывает завтра. Состав почти тот же, что и два года назад. Мстительная коронованная крыса тогда приставила свою шпионку, вернее, фрейлину, сопровождать посла по всему Зиирину. Радесса с трудом выдержала пытку, с трудом никого не убила: ни отца с сестрой, ни дядьку, ни напыщенных старейшин, за все восемь дней ни разу не назвавших ее по имени, только «госпожа фрейлина». Ни один не задержал на ней взгляда дольше положенного по этикету. Ее выкинули из памяти. Может, даже без ритуалов забвения. Просто отреклись от недостойной. Теперь она безымянная обслуга, ничего не значащая для дипломатических переговоров и семьи. До сих пор перед глазами стояло тошнотворно довольное личико сестры, весь визит в столицу людского королевства щеголявшей фамильными изумрудами. Отец обещал подарить их ей, Радессе, на свадьбу с принцем Таресом, но так и не явился на торжество. Потом из-за какой-то паршивой тетради заклинаний трехтысячелетней давности семья продала ее королеве-самозванке, убогой человечке! В отчем доме Радессу связали во сне, накинули на голову мешок и передали врагам. Говорят, тетрадь сгинула вместе с Лиорсаром в застенках Нойса. Радует, что отцу и дядьке с дедом ничего не досталось. Однажды они решили, что глупая писанина дороже дочери, и лишились и той, и другой. – Как они умрут? И когда? – Промахнутся с наведением портала. Попадут не на площадку во дворце, а прямиком в гномьи печи на окраине. – Эльфов орк не жалел и с радостью бы выжег все лесное королевство. – То есть им не дадут шанса оправдаться, выторговать жизнь, – кровожадно оскалилась Радесса. – Хоть какая-то радость. Как объясните? – Гномы запускают новый конвейер, созывают к себе восьмерых мэтров магии для производства пробной партии чего-то там не военного. – Орк пожал плечами. – Помехи неизбежны. Они могут повлиять на работу портала.