Добавим сюда штаны в обтяжку, когда-то белую, а теперь серую рубаху с отложным воротником и изрядных размеров коричневый бант, которым у мага сзади были подвязаны волосы. Видок еще тот! И это друг нашего Ворона? Да ладно! Впрочем, удивление было обоюдным. Белолицый явно не рассчитывал меня увидеть, а потому чуть не поперхнулся вином. – Ты кто? – просипел он. – Домом ошибся? – Теперь уже не знаю, – признался я. – Вообще-то я ищу досточтимого мастера Унса, мага. – Унса? – кашлянул мужчина. – Мага? А тебе он зачем? – Привет ему передать надо от старого друга, – уклончиво ответил я. – Какого друга? – совсем уж насторожился хозяин дома. И тут я увидел, что пальцы его правой руки, до того спокойно лежащей на столе, сплелись в некий узел. Он был готов атаковать меня в любой момент. Он был тем, кого я искал. Кошмар какой… – От Герхарда Шварца, именуемого «Вороном», – отчеканил я и поклонился. – Он велел кланяться и передать свои заверения в искренней дружбе, которая не угасает с годами. – Сюда подойди, – потребовал Унс, причем голос его звучал теперь куда выше. Но не пронзительно, скорее, мелодично. – Давай-давай. Я подошел к нему, мой нос уловил смешанный запах благовоний. Добрые боги, чего только на свете не встретишь. – Заголяйся, – потребовал он. – В смысле? – выпучил глаза я. – Это… Не надо только всякого такого, хорошо? – Какого «такого»? – нахмурился Унс. – Грудь мне свою покажи. Я понял. Он хочет увидеть печать подмастерья. Как только она показалась из-под ворота рубахи, Унс припечатал к ней свою ладонь, оказавшуюся на редкость холодной. – И в самом деле, подмастерье Ворона, – удивленно сообщил он. – Добрые боги, это что такое происходит в мире, если безрассудному Герхарду дают возможность набирать учеников? Уж кто бы говорил. Нет, я никогда не считал нашего наставника нормальным, скорее наоборот, но тут-то вовсе беда. Куда нашему Ворону вот до этого дива дивного. – Наклонись ко мне, – попросил он. – Ниже. Вот так. Буммм! Мою щеку обожгла пощёчина, причем достаточно увесистая. – За что? – возмутился я. – За вранье, – невозмутимо объяснил мне Унс. – Врать – грех, боги этого не любят. Хотя, с другой стороны, они тебя и так не очень-то жалуют. Твой наставник – отступник, так что ни тебе, ни твоим приятелям рассчитывать особо не на что. – Мы рассчитываем на самих себя, – не без гордости сообщил ему я. – Тоже, знаете ли, неплохо. – Ну-ну, – саркастически отозвался Унс и отпил вина. – Ладно, к делу. Что тебе от меня надо? – Как я говорил, мой наставник Герхард… – начал я с начала и тут же замолчал, повинуясь взмаху руки мага. – Так, – он поставил бокал на стол. – Тебя как зовут? – Лютер, – без запинки ответил я, и не подумав назвать ему свое подлинное имя. Во избежание. – Как-как? – прищурился маг и поманил меня пальцем. – Еще раз скажи. Я сделал пару шагов и чуть склонился к нему. Бумммм! И вторая щека аж зазвенела от удара. – В третий раз вылетишь из окна, – пообещал Унс. – Я сам присочинить мастак, но не люблю, когда врут мне. Особенно всякие щенки, которые еще даже не бреются. – Эраст, – пробурчал я, потирая щеку. – Фон Рут. – Хорошо, Эраст фон Рут – милостиво кивнул маг, хитро блеснув глазами. – Продолжай. – Когда мы направились в Силистрию, то наставник сказал, что в случае особой нужды мы можем обратиться к вам за помощью, – выпалил я на одном дыхании. – Вот я и пришел. – Совсем другое дело, – одобрительно сказал Два Серебряка. – Правду говорить легко и приятно. И он отсалютовал мне бокалом вина. Я облегченно вздохнул, решив, что этот странноватый маг сменил гнев на милость, и уселся на табурет, стоящий у стола. Просидел я на нем секунды три, не больше. После меня что-то сильно ударило в грудь, потом приподняло и изрядно шваркнуло о стенку, рядом с книжным шкафом. Так шваркнуло, что на меня еще и три изрядной толщины тома свалились. Ну как «что-то»? Заклинание из арсенала «воздушников», можно даже не гадать. – Разве я тебе разрешал что-то делать? – очень спокойно, а потому немного пугающе спросил у меня Унс. – Ты – никто, ты подмастерье, причем даже не мой. И ты осмеливаешься без приглашения садиться за один стол с магом? Когда вернешься к своему наставнику, передашь ему, что Унс Два Серебряка просил поучить тебя хорошим манерам. – Хорошо, – пообещал я, силясь подняться на ноги. – Уффф… Передам. – Передам, мастер, – требовательно произнес Унс. – Передам, мастер, – послушно повторил я, закипая внутри. Если бы он не был моей последней надеждой… Хотя, может, лучше совсем без надежды, чем с такой. – А теперь рассказывай, – потребовал Унс. – Только помни – я ложь распознаю всегда. Есть у меня такой врожденный талант. Кстати, именно за него Ворон меня всегда и не любил. Как, впрочем, и все остальные. Я по молодости часто людей на чистую воду выводил. Дурак был, верил, что мы призваны сделать этот мир лучше. – А разве не так? – спросил я у него. – Мне думалось, что предназначение магов именно в этом. – Будем считать, что сейчас ты мне не соврал, – растянул красные губы в улыбке Унс. – Будем считать, что ты иронизируешь. Итак – рассказывай, в какую переделку ты попал. Глава десятая – Вернее сказать – мы, – застенчиво отведя глаза в сторону, произнес я. – «Мы» – кто? – сразу же спросил Унс. – Мы, Эраст Первый? – Нет, мы – это я и мой соученик. Про еще троих наших спутников я пока решил умолчать. Нет у меня привычки выкладывать все сразу не очень знакомым людям. Тем более таким, как этот. – Знаешь, я, наверное, тебя все-таки выкину в окно, – задумчиво сообщил мне Унс. – И потом уплачу штраф за нарушение общественного спокойствия. Оно того стоит. – Просто мой друг, он… – я замялся. – Он из Силистрии. И не из очень простой семьи. Точнее – совсем непростой. Губы мага шевельнулись, меня подбросило к потолку, так, словно кто-то сильно дернул меня за воротник. Ну очень сильно. Я пребольно стукнулся затылком о потолок, потом еще раз и еще. После пятого удара невидимая рука, державшая меня, исчезла, и я вдобавок брякнулся всем телом о пол, причем очень болезненно. – Еще? – по-отечески поинтересовался маг. – Или хватит? – Хватит, – моментально выпалил я. – Тогда или говори, или убирайся. – Мой друг Гарольд Монброн, – не вставая с полу выложил я правду. – Из тех самых Монбронов. И сейчас он умирает в одном из домов, что стоят на берегу моря. Их еще «летними» называют. – Монброн? – Унс сложил губы гузкой. – А вот это уже интересно. Внизу скрипнула дверь, по лестнице простучали чьи-то каблуки, и в дверном проеме появился плотного телосложения мужчина в довольно дорогих одеждах и с лицом, которое Агнесс де Прюльи назвала бы «порочным». Она это слово иногда употребляла. Я не очень понимал его значения, но, как мне думается, здесь оно было бы уместным. Его лицо было набелено еще больше, чем у Унса, и «мушек» было три, а не одна. Да еще и губы у него были напомажены. – Вот и я, – проворковал визитер и тут заметил меня. – Унсик, а это кто? Что здесь делает этот молодой человек, а? Для чего он тут? Объясни! Последнее слово он практически провизжал, как видно, его не очень устраивало мое присутствие здесь.