— А зачем же ему еще напрашиваться ко мне в гости? Он пришел, мы уединились с ним в подсобке, я сразу же закурила, почему-то сильно нервничала… А он подошел ко мне так близко-близко и сказал мне на ухо: «Привет, перепелка!» — Ну и что? Он всех называл перепелками, — оживилась Наташа. — То птичкой назовет, то перепелкой… Нравилось ему сравнивать всех с перепелками. Но это еще ни о чем не говорило! — Он даже нашу гардеробщицу тетю Зину перепелкой называл, да так нежно, ласково… — усмехнулась Тамара. — И что было дальше, в подсобке? Лапал тебя? — Нет… Говорю же, попросился ко мне в гости вечером. — Да может, у него к тебе дело какое было? — Завидуете, да? — Кажется, ты собиралась нам что-то рассказать, — напомнила ей Наташа. — Если история о несостоявшемся свидании с Тропининым и является твоей страшной тайной, которая должна разрушить нашу дружбу, то на меня она не произвела ровно никакого впечатления. Все знают, что Макс обожает женщин, а они — его. Но одно дело — флирт, другое — любовь. Он тебя никогда не любил. И вообще, говорят, он встречался с одной девушкой, кажется, студенткой музыкального училища, во всяком случае, их видели вместе. — Да брось, Натка, я знаю, о ком ты говоришь, это была его пациентка, ее зовут Татьяна Скворцова. На кухне пару минут было очень тихо. Слышно было лишь дыхание трех женщин. — Кто убирать-то будет? — наконец спросила Тамара, продолжая стоять в луже апельсинового сока посреди осколков. — Не знаю… Я ничего не знаю… — снова заговорила Соня. — Но если я вам сейчас ничего не расскажу, то… Тамара, Ната, это Алик расчистил дорожку. Мы приехали с ним вчера днем сюда. Подумала: что это мы, девочки, будем чистить снег, когда это могут сделать крепкие мужские руки? — Здесь был Алик? — Тамара опустилась на стул, почувствовав, как заломило в затылке. — …Мы приехали, и он сразу же пошел в сарай, нашел там снеговую лопату и принялся расчищать снег. — Молодец, — поджала губы Наташа, не понимая, в чем состоит криминал и почему о таких простых вещах надо говорить таким трагическим тоном. — А я пробралась до калитки, открыла дверь ключами, вошла, чтобы осмотреть дом, может, прибраться где надо, проверить, все ли исправно, работает ли телевизор, есть ли интернет… Я же понимала, что мы приедем сюда накануне Нового года, и что в каком виде застанем дом, так все и пройдет… Хотелось, чтобы все было в порядке. — И что? Что случилось-то? — Макс… — Она хотела сказать что-то еще, но не могла. Стояла, смотрела не мигая на Тамару, вернее, куда-то сквозь нее, и словно потеряла способность говорить. — Соня, что с тобой? Тамара, она сейчас потеряет сознание… Тамара бросилась к Соне, подхватила ее, усадила на стул. Наступила на осколок графина, который хрустнул под подошвой ее сапога. — Макса убили… Я нашла в спальне два трупа — Макса и какой-то девушки. Они давно уже были мертвы. Окоченели. И кто-то прикрыл их одеялом, — выпалила она на одном дыхании. Наташа ахнула, зажмурила глаза и закрыла уши ладонями. — Аааа-а-а… Ааа-а-а!.. — завопила она так, словно до нее постепенно доходил смысл услышанного. — Прекрати истерику, — Тамара грубо дернула ее за рукав. — Тихо! Наташа умолкла, но продолжала часто дышать и при этом тихонько завывать. — Говорю же — тихо! Соня, ты уверена, что тебе это не приснилось? — Я отправила Алика домой, сказала, что мне надо прибраться и чтобы он заехал за мной через три часа. — Вот это ты правильно сделала! Значит, он ничего не видел? — Это была уже Тамара. — Нет. — И где они?.. Куда ты их дела? — спросила, раскиснув и заливаясь слезами, Наташа. — Господи… — Я не знала, что мне делать. Понимала, что скоро мы все приедем сюда, что, если я не уберу трупы, то вы все увидите и подумаете, что это я убила Макса. Ведь это у меня были ключи от дома. Это ко мне он клеился последнее время… Возможность войти сюда была только у меня! И полиция будет допрашивать тоже только меня! Поэтому я решила убрать трупы, я спустила их в подвал, живот себе надорвала… Собрала всю постель, она была в крови… И кровь какая-то черная, темная, заледеневшая… А потом долго отмывала спальню «Доместосом». Сменила постельное белье, проветрила комнату. Когда приехал Алик, я была чуть жива от ужаса и усталости. Меня всю трясло… — Почему же ты нам ничего не рассказала? Зачем было доводить до этого абсурда и везти нас сюда? Соня? — спросила Тамара. — Я долго думала, как мне поступить. Да, действительно, я могла все переиграть, и мы бы сюда не приезжали. Но тогда Макс с этой девушкой продолжали бы лежать в подвале. И его никто бы не искал, вернее, не нашел. Наступила бы весна, потеплело, что стало бы с трупами? Не дай бог, приехала бы Марта или вы выразили бы желание провести выходные на природе? Вы понимаете, какой бы запах стоял в доме? И все равно допрашивали бы только меня! Тем более что пока я была в доме и убиралась, я же оставила повсюду следы… отпечатки пальцев… — Но почему ты сразу не вызвала полицию? — спросила Наташа. — Да и мотива убивать Макса, а тем более какую-то девушку, у тебя не было. Как-то все это странно. — Я испугалась. Вы что, действительно ничего не понимаете? Убийство, даже при отсутствии мотива (а его не так-то трудно и выдумать!) повесили бы на меня! Началось бы следствие, кто-то сказал бы, что видел, как мы с Максом разговаривали в парикмахерской, куда он заходил ко мне… После его ухода я плакала, и Галка, наш мастер, видела все это, она подтвердила бы, что он был, придумала бы еще, что у нас с ним были отношения… Она это может, всегда завидовала мне по части мужиков, а тут ко мне пришел сам доктор Тропинин! Я не хочу в тюрьму! А Максу уже все равно не поможешь. — И какой же был твой план? Заманить нас сюда, рассказать о трупах и втянуть нас в эту историю? — Наташа смотрела на Соню полными слез глазами. — Но мы же подруги… — снова заскулила Соня. — Я хотела с вами посоветоваться… Хотела, чтобы мы все вместе вынесли, вывезли трупы куда-нибудь и оставили таким образом, чтобы их поскорее нашли. Чтобы началось следствие, понимаете? И никто и никогда не понял бы, что тела находились в этом доме! Никто и никогда не связал бы его смерть с нами, со мной. А вы, вы сами как поступили бы, если бы попали в такую же ситуацию? Вызвали бы полицию? — Не знаю… — призналась Наташа. — Да если бы я позвонила в полицию, представляете себе, что началось бы?! Весь город загудел бы, мое имя появилось бы на страницах газет и в интернете… Марта узнала бы о том, что в ее доме произошло двойное убийство. Приехала бы сюда. Меня затаскали бы на допросы… Все мои знакомые отвернулись бы от меня… Да вы первые записали бы меня в убийцы! — Бред! — воскликнула Тамара. — Причем здесь вообще ты? Мало ли кто мог проникнуть в дом и убить Макса? — Но их убили в постели, дело было еще в ноябре, осенью… Макс же тогда и пропал. Они были голые! Их убили, когда они спали или просто лежали в постели… Может, они вообще жили там! Или встречались. — Но как Макс мог попасть в дом? — Получается, что он проник туда самовольно… ключи-то были только у меня! А двери здесь мощные, металлические, так просто в дом не попадешь. — Кажется, я понимаю, зачем Макс просился к тебе в гости, — сказала Ната. — Он хотел поговорить с тобой об этом доме, попросить ключи, чтобы встречаться там со своей девушкой. А когда ты ему отказала, он… Хотя, постойте… Не мог же он проникнуть в твою квартиру и выкрасть ключи? Может, ты носила их с собой? — Да там целая связка! Зачем бы я их брала с собой? Нет, они висели у меня в прихожей, на крючке, вы же сами видели! Теперь понимаете, почему я не вызвала полицию? Учитывая, как работают наши органы, меня очень быстро обвинили бы в убийстве и посадили! — Хочешь сказать, что мы должны избавиться от трупов? Прямо сейчас? Успеть до Нового года? — спросила Тамара. — Да. Не то чтобы должны, но просто другого выхода у нас нет. Возможно даже, оставить их где-нибудь поблизости от полиции. — Мамадарагая… — запричитала Наташа. — Но это же опасно! До Нового года осталось всего ничего, в городе менты на каждом шагу, пьяных ловят. Нас остановят, попросят открыть багажник, а там — трупы… — Они и в багажник не поместятся… Они застыли, заледенели. Вы же должны это понимать, — сказала мрачно Тамара. — Если только на заднем сиденье везти… — Мы можем сделать это поздно ночью или под утро, когда весь город будет спать, — предложила Наташа. — А может, не рисковать, не ехать в город, а просто вывезти их подальше отсюда, к Графскому озеру, положить таким образом, чтобы их было видно, на обочину дороги. И вот тогда уже позвонить, сказать, что мы ехали в Мартин дом, увидели по дороге что-то непонятное, остановились, оказалось, что это трупы, испугались, позвонили… — сказала Тамара. — То есть ты хочешь сказать, что нас в машине будет трое, да? — спросила Соня. — Ну да, — поддержала Тамару Наташа. — И наше присутствие на дороге в это время ни у кого не вызовет подозрения. Конечно, нас допросят, но потом быстро отпустят. — Да? А теперь давайте подумаем, где нас будут допрашивать? Хорошо, если в полиции, а если предложат поехать сюда? А вдруг им в голову придет осмотреть наш дом? — сказала Соня. — Это с какого перепугу? — Да с такого, что только Соня у нас маникюрша, — ответила Наташа, — и не имеет никакого отношения к медицине, к больнице, где работал Макс. А мы-то с тобой, Тамара, коллеги Тропинина. Следователю надо же будет за что-то, вернее, за кого-то уцепиться? Поэтому допрашивать в первую очередь станут нас! И, что вполне возможно, именно в этом доме. Потому что он не принадлежит ни одной из нас. Думаете, следователю не придет в голову спросить, куда именно мы направлялись, чтобы отметить Новый год? Скажем, что в загородный дом нашей знакомой. Последуют вопросы: кто такая? Разрешили ли нам пользоваться домом? Да у них, у следователей, работа такая — задавать вопросы! И стоит только следствию заинтересоваться домом, как все — пиши пропало! — Тамара, Наташа, думаю, тем не менее, последний вариант самый безопасный из всех… Отвезти тела на дорогу, вернуться домой часа на два, подождать, пока их не присыплет хотя бы немного снегом, чтобы все не выглядело так, будто бы их только что туда положили, и только после этого вернуться на дорогу и позвонить в полицию. — Ну, хорошо, — согласилась Наташа. — В конце-то концов, не можем же мы оставаться здесь в доме вместе с трупами. Какой это будет праздник? Поминки! Вот только я боюсь спускаться в подвал. — Вот еще глупости! — фыркнула Тамара. — Ты что, трупов никогда не видела? У нас в больнице каждый день кто-нибудь умирает. — Так уж и каждый… Как будто ты, Тамарочка, не понимаешь, в чем дело. Там же он… Макс! Кстати, а что это там за девушка? — Понятия не имею, — ответила Соня. — Первый раз вижу. Ну, так что? Спускаемся в подвал? — Давайте по сто грамм, а? — И Тамара, не дожидаясь ответа, достала еще одну рюмку и разлила водку на троих. — Наташа, давай и ты. — Не вопрос, — Наташа залпом выпила. — Ну, давай, Сусанин, веди нас… Соня, у которой после признания будто бы гора с плеч свалилась, медленно направилась к лестнице, под которой находилась дверь, ведущая в подвал. Щелкнула выключателем, открыла дверь, и все увидели ярко освещенную, уходящую вниз каменную лестницу. — И здесь тоже хлоркой пахнет, — сказала, потянув носом, Наташа. — Могу представить себе, какую работу ты проделала. Ну и досталось же тебе! Небось и лестницу тоже мыла? — Нет, это я смочила тряпку раствором отбеливателя и протерла перила. Так что вам лучше к ним не прикасаться, чтобы не оставить следов. Наташа с Тамарой тут же шарахнулись от перил. Спустились в подвал, Соня нащупала на стене выключатель, щелкнула им, и подруги увидели просторный сухой подвал, стены которого были заняты полками с пустыми стеклянными банками, консервами, в углах подвала хранились аккуратно сложенные коробки, ящики, винные фляги, деревянные бочки, под окном были сложены дрова. Конечно, было много и просто старых и уже никому не нужных вещей, которые хозяева просто не успели выбросить: старые сломанные качели, три водяных насоса, проржавевшие инструменты и много чего другого. — А где?.. — Наташа стояла посреди подвала и, кружась на одном месте, осматривала подвал. — Где они? — Соня, ты что, решила нас разыграть? — низким, севшим от волнения голосом спросила Тамара. — Тебе не кажется, что это жестоко и цинично?