– Мы уговорили Ллойда Джорджа! – торжествующе объявил он. – Превосходно! – воскликнул Уолден. – А я окончательно убедил Орлова. – Я в вас и не сомневался. Присаживайтесь. «Благодарности от таких людей не дождешься», – отметил про себя Уолден. Но даже Черчиллю не под силу испортить ему в такой день настроение. Он уселся в кожаное кресло и оглядел кабинет с навигационными картами по стенам и военно-морскими атрибутами на столе. – Новости из Петербурга могут поступить в любую минуту, – сказал он. – Российское посольство тут же отправит копию сообщения вам лично. – Чем скорее, тем лучше, – отозвался Черчилль. – Граф Хейес отбыл в Берлин. По данным нашей разведки, он везет письмо кайзеру с прямым вопросом, поддержит ли Германия Австрию в войне против Сербии. И насколько нам известно, ответ будет положительным. – Но Германии не нужна война с Сербией… – Разумеется, – не дослушал Черчилль. – Им необходим лишь предлог, чтобы развязать боевые действия против Франции. Как только Германия объявит мобилизацию, то же самое сделает Франция, и немцы свой предлог получат. Процесс уже не остановить. – Русским все это известно? – Мы их уведомили, и, надеюсь, они нам поверили. – И ничего нельзя сделать, чтобы сохранить мир? – К этому прилагаются все усилия, – ответил Черчилль. – Сэр Эдвард Грей работает день и ночь, равно как и наши послы в Берлине, Париже, Вене и Санкт-Петербурге. Сам король непрерывно шлет телеграммы своим кузенам – кайзеру Вилли и царю Ники. Но все бесполезно. Раздался негромкий стук в дверь и вошел молодой секретарь с какой-то бумагой в руках. – Сообщение от посла Российской империи, – сказал он. Черчилль просмотрел письмо и победоносно вскинул голову. – Они приняли наши условия. – Чертовски хороший итог предпринятых нами усилий! – просиял Уолден. – Это ли не повод для виски с содовой! Выпьете со мной? – С удовольствием. Черчилль открыл буфет. – За ночь мы составим текст договора. Завтра после обеда его доставят в Уолден-Холл. Вечером устроим скромную торжественную церемонию подписания. Договор, конечно, еще должны будут ратифицировать царь и Асквит, но это всего лишь формальности. Важнее, чтобы мы с Орловым поставили под ним свои подписи как можно скорее. Секретарь постучал и снова вошел. – К вам мистер Бэзил Томсон, сэр, – объявил он. – Пригласите его. Томсон начал без предисловий: – Мы снова напали на след нашего анархиста. – Превосходно! – воскликнул Уолден. Томсон сел. – Помните, я рассказывал, что мы поместили своего человека жильцом в его бывшую комнату на Корк-стрит на случай, если он снова там появится? – Помню, – ответил Уолден. – И он туда все-таки пришел. Мой агент последовал за ним. – Куда же он направился? – На вокзал Ливерпуль-стрит. – Томсон выдержал паузу. – И купил билет до полустанка Уолден-Холл. Глава тринадцатая Уолден похолодел. Его первая мысль была о Шарлотте. Она там совершенно беззащитна. Охрана целиком сосредоточила внимание на Алексе, а ее безопасность могли обеспечить только слуги. «Как же я допустил такую ошибку?» – корил он себя. Но почти в той же степени он беспокоился и об Алексе. Для Уолдена тот был почти сыном. Казалось бы, уж в Уолден-Холле ему ничто не угрожало, но теперь выяснялось, что там скоро появится Максим с бомбой или пистолетом, чтобы убить его, как, вероятно, и Шарлотту, сорвав подписание договора. – Так какого ж дьявола вы не остановили его? – спросил он в ярости. – Потому что знаю: в одиночку с нашим другом Максимом не справиться. Думаю, с этим вы не станете спорить? Мы с вами видели, на что он способен, когда против него бросают целую группу полицейских. Ему ничего не стоит поставить на карту собственную жизнь. А посему моему человеку даны инструкции всего лишь следить за ним и быть на связи. – Но этого недостаточно, чтобы… – Я все отлично понимаю, милорд, – перебил Томсон. – Давайте сохранять спокойствие, джентльмены, – вмешался Черчилль. – По крайней мере мы знаем, где сейчас находится этот тип. Имея в своем распоряжении все ресурсы правительства его величества, мы сумеем схватить его. Каковы ваши предложения, Томсон? – С вашего позволения, я уже отдал необходимые указания, сэр. У меня состоялся телефонный разговор с начальником полиции графства. Он направит крупное подразделение своих подчиненных, которые будут ждать на платформе полустанка Уолден-Холл, чтобы арестовать Максима, как только тот сойдет с поезда. А на случай непредвиденных обстоятельств мой агент будет следовать за ним как приклеенный. – Это никуда не годится! – возмутился Уолден. – Немедленно остановите поезд и схватите преступника, прежде чем он окажется рядом с моей усадьбой! – Я рассматривал такой план, – отозвался Томсон. – Но это слишком рискованно. Гораздо более разумно позволить ему считать, что он в безопасности, и напасть врасплох. – Согласен, – кивнул Черчилль. – Потому что это не ваш дом! – в отчаянии вскричал Уолден. – Вам лучше довериться профессионалам, – сказал Черчилль. И Уолден, поняв, что переубедить их не сможет, поднялся. – Я немедленно отправляюсь на автомобиле в Уолден-Холл. Вы едете со мной, Томсон? – Не сегодня. Мне необходимо арестовать эту Бриджет Каллахан. После того как мы схватим Максима, нужно будет собрать улики для предъявления обвинения и привлечения его к суду, а она может стать важным свидетелем в этом деле. Я приеду к вам завтра, чтобы допросить Максима. – Не понимаю, откуда в вас столько самоуверенности? – сердито бросил Уолден. – На этот раз ему не уйти, – заверил Томсон. – Как бы мне хотелось, чтобы вы оказались правы! Поезд на всех парах мчался навстречу наступавшей ночи. Максим смотрел в окно на солнце, постепенно опускавшееся за кромку английских пшеничных полей. Он был недостаточно молод, чтобы воспринимать механические виды транспорта как должное, и каждая поездка на поезде все еще представлялась ему своего рода чудом. Мальчишка, бегавший босиком по заболоченным лугам российской глубинки, и мечтать не мог ни о чем подобном. Вагон был почти пуст. Компанию Максиму в купе составлял лишь молодой человек, сосредоточенно читавший вечерний выпуск «Пэлл-Мэлл газетт». Максим же находился в состоянии почти полной эйфории. Завтра утром он увидит Шарлотту. Как великолепно она будет смотреться верхом на скакуне с волосами, развевающимися по ветру! И они станут работать вместе. Она укажет ему, в какой комнате расположился Орлов, где он бывает в различное время суток. И поможет раздобыть оружие. Он прекрасно понимал, что сделало его таким счастливым: ее письмо. Что бы ни случилось, теперь она на его стороне. Вот только… Вот только он сказал ей, что собирается всего лишь похитить Орлова. Каждый раз, вспоминая об этом, он ощущал желание вскочить и расхаживать по проходу вагона. Он старался выбросить эту мысль из головы, но она была подобна старой болячке, зудевшей помимо воли. «Как мне теперь поступить? – раздумывал он. – По меньшей мере придется исподволь подготовить ее к тому, чтобы узнать правду. Вероятно, следует рассказать, что я – ее отец. Каким шоком это для нее станет!» На мгновение у него возникло искушение все бросить, исчезнуть, никогда больше не встречаться с Шарлоттой, оставить ее в покое. «Но нет, – решил он. – Здесь речь идет не о ее личной судьбе и даже не о моей собственной. И вообще, каков будет мой удел после убийства Орлова? Суждено ли мне погибнуть?» Он тряхнул головой, отгоняя от себя эту мысль, как назойливую муху. Не время для пессимизма. Нужно сосредоточиться и выработать план. «Как именно я убью Орлова? В графской усадьбе должны быть ружья. Шарлотта мне расскажет, где они хранятся, а быть может, даже принесет одно из них. Если с этим возникнут проблемы, в кухне всегда найдутся ножи. Да и руки мои всегда при мне». Он размял пальцы. «Придется проникнуть в дом, или Орлов выйдет из него? Сделать это днем или ночью? Убить ли и Уолдена тоже? С политической точки зрения смерть графа не будет иметь никакого значения, но мне все равно хочется разделаться с ним. Да, это глубоко личное. Ну и что с того? Он вспомнил, как Уолден поймал бутыль, и сделал для себя вывод: нельзя недооценивать этого человека. «И очень важно, чтобы у Шарлотты было надежное алиби – никто не должен заподозрить, что она мне помогала».