— Да ради бога, — ответил я и, отвернувшись, споткнулся. Я опустил взгляд и присел. — Аска, иди сюда. На полу лежал кот. Дорогущая штука — домашний робот, полу-органика. А самое интересное, что я сбил животное-подделку с подстилки, на которую его уложили. — Электрокот? — Аска села рядом. — Откуда он здесь? Это был вопрос на «„А“ с плюсом». За такую игрушку, пусть и отключенную, можно получить неплохие деньги, а уж для обитателей «бездны» — так целое состояние. — Полагаю, Каору притащил. — Зачем? Я ощупывал мертвое существо — программа имитации окоченения не отработала, значит, животное сломано. Истощение источника? Да хрен его знает. В лабораторию, словом, его — заодно выясним, откуда электрокот. Может, прояснится какая-нибудь деталь маршрута беглецов. Я поднял животное и обернулся: — Аска, ты не видела чего-нибудь вроде пакета?.. — Эй, погляди. Я проследил взгляд Аски: голова кота болталась под странным углом, и я запустил пальцы в шерсть на загривке. Хм. Сломаны позвонки. И как это понимать? Я вспомнил свой давешний, хм, разговор с Нагисой и скривился. Я ведь спрашивал его о котенке в «бездне» — вот и не верь в судьбу после этого. Воспаленный мозг рисовал одно объяснение за другим: Ева нашел умирающего электрокота и прикончил из жалости, животное было мертво, а синтетик зачем-то притащил его к себе, Каору почему-то повернут на мертвых механических котах… — Держи. Я кивнул Аске и завернул тушку в целлофан. — Нога и дохлый электрокот, — сказала Аска. — Офигенная добыча за сегодня. Лучше, конечно, промолчать — видимо, она просто так в себя приходит. Да и сама она понимает, что расслабляться не стоит. С другой стороны, у нас еще уйма мест, которые надо проверить, прорва работы — и огромный модуль, из которого никого не выпустят, пока мы тут прохлаждаемся. «Ну, всем приятного пребывания». Покидали мы логово Ев куда спокойнее, без нервных бросков и перебежек, но воспоминание о вспышке Аски уверенно шагало рядом с нами — и это был крайне неловкий попутчик. В коридоре я убрал пленочный прицел и принялся тереть глаз. Клевое ощущение — когда долго хотелось, но нельзя, и вот наконец можно. Обожаю. «Незанятым» глазом я покосился на Аску — у той были какие-то странные очки, похожие на те, что используют в тире, и, задвинув их на макушку, рыжая по-детски орудовала сразу двумя кулаками. «Это она удачно не накрасилась», — решил я и пощелкал кнопками на вороте плаща, переводя рацию в режим «не занят». — Спать хочу, — буркнула вдруг Сорью. — И кофе хочу. И чтобы массаж. Эк тебя развезло, Веснушка-тян. Так, смотри, совсем человеком станешь. От мыслей о непосредственности напарницы меня отвлекли быстро. — Икари? Это Винс. — У аппарата, — ответил я, наблюдая, как немка скручивает голову фляге, невидяще пялясь перед собой. — Первый объект — чисто. — Принято. Внутренний колодец «два-шесть», на уровень выше вас. «Хорош вояку изображать, позер». — И что там? — Пропала связь с искателями. Мать вашу. Я махнул Аске и побежал. Где лестница? Ну же… — Винс, что за колодец? — Теплообменник. — Понял. В первый объект засылай следаков со сканерами… «Что я забыл, что я забыл? А, блин, вот!» — Да, и еще, Винс… Винс, прием? — Здесь. — …у лестницы на двести девятнадцатый я оставлю пакет. Желтый. Пусть подберут. — Принял. Я притормозил у самого пролета, опустил пакет с электрокотом и обернулся к Аске. От сонной и расслабленной немки ничего не осталось — рыжая кошка, сутулая и хищно прищуренная. Ну и гаубица в комплекте. — Ну что? — Ага. Вот и поговорили. Надеюсь, ты сделала выводы, Аска. Иначе все зря. Совсем зря. Я вылетел на марш и несколькими движениями ствола отсек все проблемные сектора — углы, ниши, дверь непосредственно в колодец. Пока чисто. Красные рабочие лампы, тяжелый кровавый воздух, тени едва ли не гуще предметов. Слух напрягать бесполезно: за стеной гудят теплообменники, и хлещет под давлением рабочая жидкость. Оглушит к чертям. Щелчок. Я обернулся и сразу же увидел, на что указывала Аска — у самой служебной лесенки сидел человек, и пытался зажать разорванный живот. Кишки держит, понял я. А еще понятно, что наш клиент рядом. Прости, неизвестный коллега, что не бросаюсь сразу на помощь: вряд ли тебя не добили по ошибке, а уж на жалости этот сукин выродок играет слишком грязно. Не хочу подыхать зазря. Щелк-щелк. Щелк. Аска щелкнула раз в ответ, прижалась к стене и замерла, выцеливая раненного — теперь у нее куда лучше видимость, и любого, кто на меня кинется, она снесет без забот. Ну, а я… Я выдохнул и пошел вперед, изучая местность поверх ствола P.D.K. Люблю быть наживкой. А еще — пока глаза смотрят, а уши слушают — забавно подумать, кто нападет. Мари, скорее всего, отлеживается, либо попытается свалиться на Аску, занятую прикрытием. Чисто тактически я ей второго не советую, конечно, — но был бы весьма благодарен. Ну, а Каору… Иди сюда, деточка. — Эй, блэйд раннер! Увидел наконец. Сейчас. — Лови «регеногель». Я бросил ему баллончик с тампоном. Капсула покатилась, подпрыгивая, но глухой звон потонул в грохоте теплообменника. — Помоги, не могу руки отнять! — хрипло каркнул раненный. Еще метров семь. Черт, какие глаза у него — долго не протянет. — Да быстрее ты, сука! — прорвало искателя и он зашелся булькающим кашлем. Сам вижу. Поверь, с моей смертью тебе легче не станет. Еще шажок. Лужа крови у паха сидящего была чудовищна — или меня дурил тяжелый красный свет. А еще там был след — едва заметный след, кто-то вступил в плеснувшую кровь — вон у стенки брызги. А еще — это след от каблука, который направлен от сидящего. От него — в густую тень у самого громкого агрегата. Я остановился. — Где Ева? — Да чтоб тебя так порвало, сука! — заорал раненный. — Я сейчас… — Где Ева?! — Вверх, он полез вверх! Это была паника, и я похолодел. «Да ну, не может быть». Нет-нет, гонево, так не бывает. А еще раненный косит — и все бы ничего, но в движении глазных яблок есть схема — и я выстрелил в ядро этой схемы — в тень, а неразличимым мгновением спустя тень взорвалась прыжком. Кувырок — Ева проходит мимо, а мне щеку обжигает прошедший мимо выстрел. «Тяжело на одной ножке скакать?» Макинами выкатилась между мной и Аской и вдруг, изогнувшись, пружиной бросила себя навстречу рыжей. Я разрядил пистолет ей вслед, напарница тоже куда-то там попала — стену забрызгало черными каплями, но обезумевшая Ева уже вышла вплотную к Сорью. Голосил раненный, ревел охладитель, а я сквозь мгновения тянулся к курку лазерного блока, понимая, что выстрел гарантированно порежет все и вся — и синтетика, и человека. «„Берсерк?“ Не успею». Сознание толчками удлиняло паузы между секундами, гул труб с теплоносителем ушел в глубокий инфразвук, но движения двух девушек все еще были слишком быстрыми. Зато теперь видно, что на полу валяется длинноствольный полицейский «комбо», на Макинами — широкая светлая куртка, в спине — дыры, а ниже колена у нее прилажен какой-то костыль, обмотанный тряпками. «Да как она движется вообще?» И тут я потерял нить времени.