Это была засада, и они угодили в нее, как дети. Он привел их на смерть, поддавшись гневу: поймать и покарать убийц, вероломно напавших на фланговый отряд. Что теперь он скажет женам погибших? Как посмотрит в глаза их детям? А собственный сын? Перед походом тот спросил: «Папа, ты накажешь злодеев и защитишь хороших?» Рушаль заскрежетал зубами. Он улыбнулся тогда, потрепал малыша по волосам и пообещал, что конечно же все так и будет. Как всегда. Но он ошибся, обманул собственного ребенка! Мужчина в бессильной ярости сжал кулаки и налившимися кровью глазами уставился под ноги. Может, хоть кто-то уцелел? Командир с рычанием принялся остервенело рыть землю голыми руками. Впрочем, он понимал – это бесполезно. И в этом лишь его вина… Вспоминать не хотелось, но воспоминания сами собой понеслись перед мысленным взором. Враг бил и бил, не жалея сил. «Ко мне! – орал Рушаль, срывая голос, силясь перекричать грохот и завывания ветра. – Плотнее!» Воины буквально облепили его, вцепившись, словно утопающие цепляются в плавающую посреди океана бочку. Усиленная богом аура накрыла бойцов, смягчая смертоносные удары. Но противник был слишком силен – защита не справлялась. Пожалуй, больше других «повезло» тем, кто был на периферии. Они погибли сразу. Остальные умирали медленно – каждый вражеский хлопок наносил им все новые и новые травмы. Защита паладина и мощные доспехи лишь продлевали агонию, заставляя людей страдать перед смертью. У них вылетали из носа и ушей струи крови, они выпучивали глаза то ли от боли, то ли от ударов. Стон раненых, которые, истекая кровью, прильнули к нему, ища спасения, до сих пор стоял в ушах. Дольше всех держался брат Каспиус. Рушаль в попытке спасти самого ценного члена экспедиции сам обхватил его руками, прижимая к себе. Жрец бы выжил, если бы просто смиренно ждал окончания атаки. Но он, не жалея себя, кашляя кровью в лицо паладину, без устали взывал к богу, пытался помочь до конца. И не выдержал. Это достойно уважения, но жертва оказалась напрасной: жрец был еще жив, когда вокруг уже лежали одни мертвецы. Ему стоило остановиться. Тем более что буквально через пять-шесть ударов после того, как он испустил дух, ужасный молот прекратил утюжить ни в чем не повинную землю. При этом сам Рушаль чувствовал себя вполне сносно. Да, с каждым ударом ощущения были такие, будто его бьют палкой. Но чтобы превратить его в отбивную таким способом, молотить нужно было еще очень долго. Божественных сил на этот бой ушло порядочно, в дороге пополнить запас негде. Ближайший храм находится в нескольких днях пути. Но пока что нехватки божественной поддержки не ощущается – все-таки перед миссией паладин хорошо подготовился. Он бы не раздумывая кинулся в бой хоть сейчас, если бы противник был перед ним. Но никого нет. Все же кто были нападающие? Обычные искусники? Вряд ли. Как будто сама стихия восстала и нанесла удар. Дис? Управление погодой – его вотчина, но зачем ему это? Пусть сам Рушаль, Сулако и почти все воины служили другому богу, но второй жрец поклонялся богу стихий, причем все они делали общее дело. Могло ли выйти так, что Каспиус вызвал Диса – и тот просто ударил по площади, не щадя ни своих, ни чужих? Вряд ли, с чего бы ему это делать. Кроме того, жрец стал взывать о помощи уже после нападения, и даже тогда у него ничего не вышло. Известно, что Ничтожный смог разогнать тучи. Возможно, случившееся здесь – тоже его рук дело? Похоже на правду, но где же тогда он сам? Мужчина рефлекторно обернулся… и конечно же никого не увидел. И кто были эти трое убийц, которых он преследовал? До поры были подозрения, что Ничтожный среди них, но перед боем Рушаль успел рассмотреть их лица – они не те, кого он искал. И все же связь, скорее всего, есть… Мужчина прошел немного вперед, туда, где перед боем заняла оборону троица беглецов. Их трупов нет. Напротив, следы показали, что все трое живы и здоровы – ускакали как ни в чем не бывало. В какое-то мгновение паладин готов был броситься по следу, но сдержал себя. Чуть позже. Пускай враги празднуют победу, пусть думают, что они в безопасности. Он их догонит и покажет, как глубоко они заблуждаются. Может, конечно, они никак не связаны с миссией паладина, тогда нет шансов найти Ничтожного в одиночку без связи с богом, без жреческих подсказок. Однако, видимо, именно этот богомерзкий человек организовал засаду. Поэтому цель очевидна – отомстить троице за гибель отряда. А если повезет, то через них выйти на след того, кто маячит за их спиной. Они увели с собой всех лошадей, которые пережили бойню. Рушаль зло усмехнулся. Это его не остановит. Если надо, он побежит и все равно догонит их. Главное, не сбиться с дороги, но сегодня это ему не грозит – они поскакали вдоль реки в сторону Оробоса. Прежде чем пуститься в погоню, Рушаль молча простился с павшими. Склонив голову, сжав в руке верный меч, он пообещал наказать их убийц. Пожалуй, только этот меч вышел из передряги невредимым. Вычурный шлем сгинул под землей. Отдельные части некогда красивого доспеха, который своим видом должен был вселять благоговение в сердца простых обывателей, пришли в негодность. Только нагрудник более-менее цел. Рушаль позаимствовал кожаную куртку у одного из павших воинов и накинул ее сверху. Старший жрец в храме учил, что «паладин должен быть человеком, привлекательным во всех отношениях». Не стоит показываться на людях, когда нет возможности быть похожим на воинов из легенд. А те, как известно, не ходили в грязных, мятых латах. Простившись, Рушаль бережно убрал меч в ножны за спиной. Это не простое оружие, это оружие паладина, изготовленное лично для него самим богом. Немудрено – любой клинок сломается в два счета у него в руках, а этим он может рубить врагов сколько угодно. Странное дело. Жрецы всегда стараются сделать так, чтобы очередное чудо смогли увидеть как можно больше обывателей. Но он оказался единственным зрителем, которому довелось лицезреть процесс создания меча. Старший жрец достал из простого деревянного ящика только-только привезенный от кузнеца меч. Медный! Новоиспеченный паладин промолчал тогда, хотя изумлению его не было границ: этот мягкий розовый металл совершенно не годился для оружия! А потом как-то буднично и без красивых слов произошло чудо. Жрец произнес молитву, и бесполезная медяшка вдруг стала серой, что, помимо умопомрачительной прочности, дало ей массу других удивительных свойств. Тряхнув головой, святой воин обратил горящий взор на восток, куда убегала река. Совсем недавно он собирался бежать за преследователями, но сейчас пришла другая мысль – враги скачут по берегу вдоль русла. При первой встрече они обмолвились, что направляются в Оробос, и это логично. Очень похоже, что эта троица убийц – всего лишь приманка, а сам Ничтожный где-то рядом, но прячется от взгляда. Так просто найти его не получится. В лучшем случае удастся зарубить троицу, утолив жажду мести. Но все может оказаться гораздо хуже: снова кинешься на приманку – главный враг снова ударит, по-прежнему оставаясь недосягаемым. И вряд ли получится застать его врасплох. Враг – искусник. Чтобы его найти по следам, нужен другой искусник. Эта мысль заставила Рушаля вновь пуститься на поиски живых, но уже не в братской могиле, а в округе. Отрядный искусник все время был в стороне, чтобы аура паладина не мешала ему работать. Командир совсем забыл о нем, но, возможно, тот пережил нападение. Вряд ли, конечно: будь он жив, уже проявил бы себя. Но все равно требовалось убедиться в этом. Побродив по перепаханной сумасшедшим великаном полянке, Рушаль нашел искусника. Ужасный молот в самом деле миновал Мириуса, но он был явно не в себе: сидел на земле, обхватив руками колени, и смотрел стеклянным взглядом на свой жезл, который, точно простая палка, валялся у ног. Паладин рывком поставил его, отхлестал по щекам, встряхнул, точно тряпичную куклу. Мириус вышел из прострации и затравленно посмотрел на командира. – Соберись! – отрывисто скомандовал паладин. – Ты цел? А жезл? Тот неуверенно кивнул. – Отлично! Готовься, у нас есть дело! Да поживее – чем дольше мы тут сидим, тем дальше уходит враг. Искусник затряс головой и сделал шаг назад. – Ты не понимаешь! – прошептал он. – Они слишком сильны, я ничего не смогу сделать! Я… Рушаль отвесил звонкую оплеуху, оборвав причитания: – Я уже понял, что в бою ты бесполезен! Но от тебя сражаться не требуется. Ты должен помочь мне выследить его!.. Погоди, ты сказал «они»? – Их было несколько. Два небольших отряда, скрытые с помощью Искусства. – Ты видел Ничтожного? – Я не видел лиц! Я только знаю, что тут были еще люди. И среди них – один очень сильный искусник. – Это он! – осклабился паладин. – Ты можешь пройти по его следам? – Могу, – без энтузиазма ответил Мириус и наклонился за жезлом. Сделав несколько шагов, он резко изменил свое мнение: – Не могу! – Почему? – Они отступили в воду! Следов больше нет. – Уплыли, значит! Но ты можешь снова обнаружить их, если они окажутся рядом? – Да. – С какого расстояния? До того берега дотянешься? Кивок. – Тогда не все потеряно. Но нам нужны лодки! – Возвращаемся? – По голосу искусника было понятно, что такая идея нравится ему гораздо больше. – Без лошади ты слишком медленный, – осадил его Рушаль. – Сиди тут и жди, я сбегаю в лагерь и пригоню лодки. Отдав приказ, святой воин резко крутанулся на пятке, так что искусника обдало порывом ветра, и умчался вверх по реке с такой скоростью, словно был не человеком, а быстроногой ланью. – Проклятье! – сжимая огромные кулаки, в бешенстве закричал Рушаль, глядя на разбросанные по берегу деревянные обломки. Воины с опаской поглядывали то на него, то на воду. Лодок больше не было – Ничтожный позаботился об этом. На счастье, члены отряда не пострадали. Лоцман отлучился до ветру очень удачно: его не сковали ледяные глыбы и он помог людям быстро освободиться. Но даже если бы его не было, двое воинов, что привезли раненого, помогли бы своим товарищам. Выдохнув, святой воин распорядился нормальным голосом: – Сидите здесь, ждете попутное судно, плывете в Оробос. В Тертоне есть храм, идете туда, докладываете, ждете меня. Я заберу лошадей, и мы с Мириусом продолжим преследование. И да поможет нам бог! Частная территория Банк даймонов Роскошный и большой центральный офис клана Ниивара в Беллусе переживал наплыв влиятельных посетителей. Дхана Артаванх уже из сил выбился, встречая и размещая высокопоставленных ростовщиков, кшатриев и других шишек из мира даймонов. Не то чтобы их много, но каждый прибыл со своей свитой и требовал особого внимания, да и традиция обязывала. Все привыкли к тому, что уровень организации мероприятий выше всяких похвал. Почетные гости имели возможность не только обсудить дела, но также предаться размышлениям в специально созданной обстановке уединения и созерцания или же повеселиться вместе с коллегами в других местах. Как правило, конгресс глав банковских кланов проходил по расписанию и после долгой предварительной подготовки. В этот раз сборы проводились на скорую руку. И пускай все об этом знают, понимая важность и причины такой спешки, но традиции формируют привычки, а привычки не просто менять. Поэтому требовать будут строго и не раз попеняют на нехватку времени на планирование поездки. Ситуация осложнялась тем, что некоторые отдаленные кланы просто физически не успевали направить своих представителей. Гости с побережья, Истинно Видящие, или новые даймоны, как их успели окрестить за глаза, предложили организовать для опоздавших так называемое «удаленное присутствие», но Дхана сразу отбросил эту нелепую идею. Артаванх давно для себя уяснил, что банки – это прежде всего Традиция и Доверие. Причем с большой буквы. Новинкам тут не место – точнее, место, когда они уже многократно докажут свою полезность и надежность в других областях. С опоздавшими он встретится отдельно и уделит им особое внимание, дабы не затаили обиду. Возможно, даже утверждение пары решений отложат, чтобы получить согласие отсутствующих. Впрочем, характер вопросов такой, что споры могут возникнуть только в области реализации, а не в общей позиции. А это обычно выносится за рамки конгресса. Убедившись, что все собрались, и произнеся дежурную приветственную речь, Дхана перешел к насущным проблемам: – Мы, клан Ниивара, ценим то, что вы смогли отринуть текущие заботы и собрались здесь для обсуждения вопросов, важных для всех нас. Столетия наш клан работает в империях Оробос и Кордос, делая взаиморасчеты легче и удобнее, а хранение ценностей – надежнее. Вместе с кланами Вахаршу и Дидхурну, – Дхана поклонился в сторону президиума, где помимо него находились главы указанных кланов, – мы поддерживаем и взращиваем славные традиции даймонского банковского дела в этих странах. Присутствующие напряженно ждали, внимательно глядя на оратора. – Но недавно произошло недопустимое! То, что никому нельзя спускать с рук. То, ради чего мы все здесь так срочно собрались. Император и верхняя палата Кордоса во вред своей стране начали активно давить на нас. Совсем недавно был подписан вреднейший в сущности своей указ! Указ, в первом пункте которого говорится, что все банки с преобладанием иноземного капитала подпадают под особую юрисдикцию и облагаются более высокими налоговыми ставками и по специальному режиму! Вслушайтесь в эти слова – «банки с преобладанием иноземного капитала»! Сделав небольшую паузу и обведя взглядом хмурые лица участников, Дхана продолжил: – Мы все прекрасно понимаем, иначе нас бы здесь сейчас не было, что это закон не против каких-то трех наших кланов. Это закон против всего нашего народа, раскиданного по странам, но единого. Финансовые операции и хранение ценностей станут дороже, нашим торговцам станет куда сложнее торговать из-за нового регулирования по валютной выручке, нашим воинам станет сложнее страховать свои риски, всем нам станет сложнее работать, жить, иметь дела в Кордосе. Но это мелочи… мелочи потому, что буквально вчера был подписан и скоро будет ратифицирован другой, куда более глупый и вредный указ. Указ, который посягает на самую суть и самое главное в нашей профессии… Артаванх ненадолго замолчал. Эта информация действительно уникальна. Только те даймоны, которые плотно работают с высшими чинами Кордоса, могут знать нюансы указов, что не проходят широких обсуждений и лишь готовятся к подписи. – Согласно указу императора чиновникам Кордоса под страхом увольнения и штрафа запрещается хранить свои средства и сбережения в тех банках, которые не предоставляют специальным органам империи информацию о вкладах и вкладчиках. Более того, банки – подлинные банки, хранящие Традицию и ценящие Доверие, оказанное клиентами, – теперь обязаны платить штраф за каждый отказ предоставить конфиденциальные данные. А множественные отказы или оные по делам государственной важности могут повлечь за собой лишение права заниматься банковским делом! В зале послышался негодующий гул. Посыпались вопросы и начались обсуждения. Даймонские банкиры, несмотря на всю свою невозмутимость, не могли сдержать эмоции. Многие из них просто не могли поверить, что кордосцы пошли на такое! Ответив на вопросы и разъяснив нюансы, Артаванх перешел к практической части речи, к тому, что следует делать и что нужно предпринять: – Думаю, вполне очевидно для нас, что этот закон направлен не только против банковских кланов, не только против нашего народа – он против всей банковской системы Кордоса. За этим стоит не только и не столько император. Своими указами кордосцы убивают собственную банковскую систему! Ведь кто там есть из их государственных банков? Несколько карманных – для Академиков Искусства, нужных скорее для внутренних делишек, а также обслуживания самой Академии и отмывания средств; пара недобанков для бедных, где скудные средства хранить куда рискованнее, чем под кроватью; а также банки, обслуживающие жрецов. И задались мы вопросами: почему, кто и зачем? Сам бы император такое не сообразил, тут явно чье-то лобби или влияние окружения. Кому это выгодно и главное – зачем? Владельцам банков для бедных и нижнего звена среднего класса? Возможно. Но их влияние невелико, а клиентуру заботят лишь тарифы, а не реальная сохранность своих сбережений. Да, кое-что они выиграют, но не так уж много, да и решение особо не продавят – позиции не те. Академики? – продолжал рассматривать кандидатуры даймон. – Их влияние на жизнь в Кордосе и так доходит до небес и собственные банки тут – лишь капля в море. Они нужны больше для внутренних расчетов, внешние эти парни проводят через нас: так удобнее, оперативнее, надежнее. И будут ли они возиться из-за капли, создавая себе множество неудобств? Тут по канону следовало сделать небольшую паузу, дабы дать аудитории обдумать сказанное и заинтриговать ее, однако Артаванх позволить себе этого никак не мог. Малейшая проволочка даст возможность сразу поднять неудобные и неприятные темы. – Так что наши взгляды обратились на оставшуюся реальную силу. Жрецы и церковь. Когда мы начали наводить справки, то оказалось, что большая часть крупных банков принадлежит верующим людям, неоднократно замеченным в храмах. Как только позиции наших банков ослабнут, жрецы сразу наложат руку на местные финансовые потоки. Для верующих банкиров… Для них же нет ничего святого! Нет банковской тайны, нет примата интереса вкладчика, они не ценят надежность его сбережений и не отдают дань традициям и канонам! Когда ты божий раб и у тебя нет чести и достоинства, будешь ли ты думать о вкладчиках и партнерах? Или по первому же запросу твоего божка или верховного жреца передашь данные о тех, на кого можно оказать давление, с кого позволено взять дань в виде пожертвований на строительство очередного храма и кого запросто получится затянуть в храм, заразив мозги верой и прочей гадостью?!.. Однако подозрения подозрениями, но обвинять и противодействовать можно, лишь имея на руках реальные знания и факты. Мы не какие-нибудь жрецы, которые верят во что-то без всяких оснований. Поэтому мы напрягли все свои связи и возможности. И подозрения оправдались, даже с лихвой! Благодаря нашим партнерам нам удалось добыть неопровержимые доказательства жреческого лоббирования этого указа… Сказав это, Дхана передал слово Махасе, Истинно Видящему, хранителю и приумножителю знаний древних или просто новому даймону. Впрочем, «просто» тут не подходит. В свое время, едва узнав о новом регулировании, Дхана в ярости побежал в представительство «новых». Их операции по похищению и взлому жезлов, а также поиски артефактов древних набрали выдающийся размах. Именно эти побрякушки, наиболее вероятно, привлекли внимание Академиков. Ну и конечно же амулеты, которые продавались в Кордосе, заполонили все побережье и активно завоевывали оробосские артефактные рынки, а значит, ухудшали экспорт и представляли угрозу для искусных артефакторов, не терпящих конкуренции. И тут выпала возможность поругаться и вылить свое недовольство на главу местного представительства, а также на кого-то из центрального руководства (этот тип заехал в Беллус по делам). Дхана мысленно прокручивал в голове набор требований и ход словесной перепалки… Но стоило ему переступить порог покоев руководства «новых»… как боевой задор потух, как свеча под ливнем. От сидящей напротив фигуры веяло таким могуществом и властью, что все намеки на недовольство и скандал умирали, так и не родившись. Разговор прошел максимально вежливо и уважительно, но перед Артаванхом неожиданно открылось, какая пропасть разделяет его и «новых». Каким мелким он почувствовал себя тогда! Ведь все, что у него есть, – лишь многовековые каноны, традиции и связи. Как заботливый часовщик, он следит за тем, чтобы все шестеренки крутились исправно и ничто не мешало их устоявшемуся ритму, даже если это «что-то» сулит огромные перспективы. И многие даймоны считают так же, как он. Даймонские торговые и банковские (особенно банковские!) кланы не за третий глаз заработали свою славу, а за пунктуальность, надежность и устои. Те, кому не позволяет характер, уходят в наемники или в путешествующих торговцев. Так было раньше, так есть сейчас, но в будущем… в будущем такое может не повториться… Новые даймоны пришли, и они совсем другие! Они ни на кого не давили, никому не угрожали, ничего не требовали, но они сломали устоявшийся порядок вещей! И многие, очень многие, особенно торговцы и наемники, пошли за ними, за их чудесами и знаниями. Да, не каждый может и не каждому дано продолжать дела предков. И Дхана прекрасно понимал, что банковская сфера не годится для его старшего сына и младшей дочери, а вот у младшего отпрыска есть перспективы. Подобное не редкость в банковских семьях. Негодным обычно находят наставников, и они потом приумножают славу клана в менее важных торговых и военных направлениях. Так было раньше, но не будет потом. Лучшие наставники сейчас или из «новых», или подвержены их идеям. Возможно, Дхана будет одним из последних, чьи дети попадут в проверенные руки. Его чада, даже младший, не столь щепетильны, и кто-нибудь из внуков точно загорится ломающей устои идеей вроде «платежей через душу мира». Конечно, он и многие банкиры этим были недовольны, думали о том, как этому влиянию противостоять и как его остановить. Но только сейчас он осознал всю тщетность подобных попыток: «новые» – это сила. Сила, которая ломает и переделывает все на своем пути. Не потому, что она так хочет все изменить, а потому, что с ней нельзя не считаться. Прикасаясь к ней, ты тоже меняешься. Единственный возможный выход, который Дхана решил реализовать, – присоединиться к ним, пытаясь вместе с тем сохранить традиции и себя. Все-таки новое регулирование действительно опасно, и кто бы ни спровоцировал его, без «новых» обратно его не отлоббируешь. Некоторое время спустя