— Он выглядел немного растроенным, когда я видела его на ужине у Чарли, — вспомнила девочка. — Мистер Юбим обещал зайти сюда сегодня вечером после ужина, — покачала головой Мисс Инглдью, — но что-то он не торопится с визитом. — Возможно, его задержали умышленно, — предположила Госпожа Кухарка, — в такие времена, как сейчас, могло случиться все что угодно. А теперь я хочу, чтобы вы все сели и послушали, что я вам скажу. — В Академии Блура происходит нечто совершенно..., — она подняла руки к вискам, — совершенно немыслимое и ужасное. И если бы я лично не пострадала от рук одного человека, сама бы не поверила, что такое может произойти. С расширенными от страха глазами девушки опустились на диван, а Дара и Мисс Инглдью сели в кресла по обеим сторонам от камина, в котором медленно догорали дрова. И Госпожа Кухарка поведала им о большом Морском Глобусе Лорда Гримвальда, описав в мельчайших подробностях волны, не поддающиеся гравитации, жутковатый морской свет и то, как вода реагирует на прикосновение пальцев Владыки Океанов. — Его может остановить только сын, — сказала она, — но, по-моему, у Дагберта нет ни единого шанса против такого отца. Кто-то должен предупредить Лайелла Бона. Наверняка Патон Юбим знает, где он. Можно послать радиограмму. Существует множество способов связаться с людьми, находящимися на борту корабля. Лайелл должен немедленно вернуться на берег. Я слишком хорошо знаю, к каким последствиям может привести пребывание в открытом море, когда Лорд Гримвальд решил тебя уничтожить. — В таком случае я сама пойду к Патону сегодня вечером, — Мисс Инглдью решительно сжала руки, — нет, это бесполезно. Бабушка Бон опять нам помешает. Похоже, она затаила злобу на собственного сына. И по телефону не даст нормально поговорить, даже если Патон ответит на звонок — хотя это маловероятно. — Попробуй еще раз, тетя, — попросила Эмма. Мисс Инглдью достала из кармана свой сотовый, набрала номер Юбима и стала ждать. — Ничего, — в ее голосе слышалась безнадежность. — В таком случае я предлагаю всем нам хорошо выспаться и утром первым делом связаться с Чарли, — Госпожа Кухарка встала и натянула свою шерстяную шапочку, — Я слышала, что Бабушка Бон по воскресеньям обычно спит до полудня и не выходит из своей спальни. Так что у вас не должно быть никаких проблем. Что касается меня, то я буду работать в академии, причем за двоих. Блуры и их гости нынче требуют сытных и обильных завтраков, особенно этот разбойник с мечом. — Будь осторожна, Дара! — Мисс Инглдью поднялась с места, ее голос прерывался от волнения, — дело не только в шкатулке с завещанием и в Морском Глобусе с его штормами. Все намного сложнее. Все выжидающе на нее посмотрели. — Неужели вы ничего не заметили? Тихое шуршание, невнятный шепот и безумный смех, доносящийся к нам из другого мира. Древнее зло, таящееся в глубине города, медленно просыпается, откликаясь на зов далекого голоса. Она перевела взгляд с мерцающих углей в камине на темную книжную полку в углу: — Мне удалось проникнуть в латинские тексты этих древних книг. В них говорится, что если чародей из Бэдлока не сможет управлять этим городом, как он уже однажды пытался, то он окружит его своей жуткой армией монстров и уведет в другой мир. В свой мир. — В Бэдлок? — спросила Эмма испуганным голосом. Мисс Инглдью кивнула: — Да, они называют его именно так. — Он что, и правда может это сделать? — задиристо кинулась в бой Оливия. — Древние книги никогда не лгут и не ошибаются. Щеки Госпожи Кухарки порозовели от крайнего возмущения: — Что?! И мы должны будем молча подчиниться? Практичный подход Дары к возникшей проблеме заставил Мисс Инглдью улыбнуться, несмотря на всю серьезность ситуации. — Насколько я смогла понять, — она снова взглянула на древние фолианты, — у нас есть шанс, если один из потомков Алого короля окажется достаточно храбрым, чтобы противостоять армии чародея. — Он же не будет один воевать с потусторонней силой? — почти утвердительно спросила Оливия, — ему ведь помогут другие люди? — Конечно, — мрачно усмехнулась Мисс Инглдью, — если он сможет найти таких храбрецов. — Есть мы, — тихо, но твердо сказала Эмма. Госпожа Кухарка отвлеклась от мрачных мыслей: — Есть много людей, готовых сражаться за город Алого короля, а сейчас мне пора, мои дорогие. Не забудьте запереть за мной дверь. Оливия и Эмма уже зевали, и после ухода Дары отправились спать. Мисс Инглдью, однако, положила в камин еще пару березовых поленьев, и некоторое время сидела, зачарованно наблюдая за танцующим пламенем. Но взгляд ее то и дело останавливался на дальнем книжном шкафу, где стояли старинные книги. Их золотое тиснение тускло поблескивало в мерцающем свете огня, кожаные корешки казались мягкими, как бархат. Редкие, уникальные фолианты как всегда манили и завораживали. Вот и сейчас Мисс Инглдью почувствовала непреодолимое желание подойти к ним и прикоснуться к их обложкам, ощутить связь времен и мудрость знаний ушедших в прошлое поколений. Она выбрала самую большую книгу, устроилась поудобнее в кресле и открыла ее на странице, которую изучала уже много раз. Когда она провела рукой по плотному пергаменту, из дымохода раздался скулящий жалобный вой, а ветер снаружи донес звуки далеких, угрожающих голосов. Оливия проснулась еще до рассвета. Ее разбудил бой курантов на башне кафедрального собора. Было темно, и она попыталась снова заснуть. По воскресеньям они с Эммой обычно вставали в десять часов утра. Но как она ни старалась зажмуриться, сон не приходил. Девочка натягивала на голову одеяло и считала овец, но наперекор ее желанию победило полное пробуждение. Сквозь занавески начал пробиваться робкий свет зари, и она вспомнила, что сегодня возвращаются домой ее родители. Они были на съемках в Марокко и наверняка купили ей что-нибудь особенное. Возможно, ожерелье, национальную женскую одежду с вышивкой, или шальвар-камиз. Оливия решила, что не стоит просто лежать в постели и даром терять время. Она отправится домой и начнет готовить что-нибудь особенное к обеду для родителей. Они сказали ей, что будут в городе к полудню. Оливия вскочила с постели и начала одеваться. В ее сумке было множество топов, жакетов, шапок и шарфов. Сегодня она выбрала алое платье, которое надела поверх узких черных джинсов, вязаный белый шарф с блестящей бахромой, джинсовую куртку с меховой подкладкой и черную фетровую шляпу. Ее красные перчатки гармонировали с сапогами по цвету и стилю. Она возилась с одеждой долго и шумно, но Эмма крепко спала и не проснулась. Оливия написала ей короткую записку и оставила ее на тумбочке. В ванной она быстро сполоснула лицо водой, почистила зубы и, посмотрев в зеркало, решила, что ее спутанные волосы выглядят гораздо круче, чем расчесанные, затем отнесла сумку вниз и вышла из магазина на улицу. День был серый и туманный, но это не лишило Оливию весеннего настроения. Она шла, беззаботно улыбаясь, слегка подпрыгивая и напевая себе под нос. Вокруг никого не было видно, и внезапный оклик застал ее врасплох. — Оливия! Узнав голос Манфреда, она поспешила дальше, не оборачиваясь. Второй окрик девочка тоже проигнорировала. — Оливия, подожди! — Пошлю его куда подальше, — сказала себе Оливия и развернулась, приготовившись дать старосте достойный отпор. Он шел к ней, небрежно засунув руки в карманы длинного зеленого пальто с капюшоном. — Что Вам от меня нужно? — перешла в наступление девочка. — Вы сегодня вышли на прогулку раньше обычного, Мисс Карусел. — Беру пример с Вас, — холодно парировала она, — говорите коротко и быстро. Я тороплюсь. — Неужели у тебя не найдется пара минут для разговора с помощником преподавателя Академии Блура? — Манфред подошел к Оливии совсем близко и уставился на нее темными глазами, похожими на бездонные омуты. — Удачно, что мы встретились, — сказал он, — я как раз собирался навестить тебя в Книжном магазине. Оливия нахмурилась: — Это еще зачем? — Разве ты не догадываешься зачем? Хочу обсудить с тобой твой замечательный дар. — Это тебя совершенно не касается. И обсуждать здесь абсолютно нечего, — Оливия развернулась и побежала в сторону Главной улицы, туда, где пожилая пара выгуливала свою собаку. — Торопишься к своей крестной Элис Энджел? — крикнул ей вслед Манфред. Не оборачиваясь, чтобы не встречаться с его гипнотическим взглядом, Оливия резко остановилась на полпути и озадаченно сказала: — Что ты городишь ерунду. Моей крестной здесь нет. — Видимо, ты не в курсе, — голос Манфреда был вкрадчивым и приторно-любезным, — странно, что она до сих пор не дала о себе знать, и не связалась с тобой. Вопреки своей воле Оливия стала очень медленно, не отдавая отчета в своих действиях, поворачиваться к Манфреду, пока не оказалась с ним лицом к лицу. Он смотрел на девушку, не мигая, как удав на кролика. У нее внезапно закружилась голова, мысли начали путаться, во рту пересохло. Она видела перед собой чью-то высокую фигуру в зеленой одежде, окутанную дымкой тумана, на темных волосах которой сверкали капли утренней росы, похожие на бриллианты. Оливия не могла оторваться от этих глаз, глубоких и черных, как агат, ее влекло и затягивало в их непроглядную бездну. — Что...? — просипела она. Манфред взмахнул рукой, выводя ее из транса, и продолжил мысленное внушение: — Не буду тебя задерживать. Мы можем побеседовать как-нибудь в другой раз. — Да... побеседовать, — послушно повторила Оливия голосом механической куклы, отступила на шаг, затем повернулась, и как сомнамбула пошла по направлению к Главной улице. Проходивший мимо мужчина с газетой под мышкой приветливо ей улыбнулся и пожелал доброго утра. Оливия продолжала идти вперед, сосредоточенно глядя в пространство прямо перед собой, никого и ничего не замечая. Прохожий обиженно покачал головой и пробормотал: — Ну и молодежь пошла; можно подумать, что я человек-невидимка. Ей навстречу бежали по дороге мальчик и большая лохматая собака песочного цвета, в которой легко можно было узнать Спринтера Боба. — Привет, Оливия! Как дела? — окликнул ее Бенджамин Браун, — ты идешь к Чарли? Он еще спит. Поравнявшись с девушкой, он остановился и поздоровался еще раз, но она даже не улыбнулась в ответ и молча прошла мимо него. Бен с недоумением посмотрел ей вслед: — Приятно было поболтать с тобой, Оливия! Ты отлично выглядишь.