Глава 51 Утренний Нью-Йорк встретил их солнцем. Джо щурился от яркого света. – Брендан, мы выбрались из чистилища, черт побери! – крикнул он, опуская вещмешок. – А то когда врач начал тыкать тебе под ребра, я уж испугался. Думал, завернет обратно. Заглядывал в твое ухо и щурился. Можно подумать, у тебя из ушей бьет свет. – Эти ваши гребаные английские шутки! Придурок ты, Джо. Он к тебе в штаны заглядывал и тоже щурился. Кстати, о придурках. Куда Альфи пропал? И Фред? Их пропустили? Джо и Брендан нервозно озирались, разыскивая в толпе прибывших своих попутчиков по каюте – братьев Альфонсо и Фредерико Феррара. Все четверо плыли третьим классом из Саутгемптона в Нью-Йорк. Вскоре Джо заметил их: двое черноволосых парней с миндалевидными глазами проталкивались к ним сквозь толпу пассажиров, спускавшихся с парохода. – Вон они, – облегченно произнес Джо, махая братьям и радуясь, что им удалось пройти через сито иммиграционной службы на Касл-Гарден. – Ты посмотри, какое скопище народу. Все кебы застряли и ни с места. Пойдем-ка мы лучше пешком. Ты хоть знаешь, куда идти? – Ясное дело, на север. Потом вроде на восток, – ответил Брендан. – Надо будет поспрошать дорогу. Джо и Брендан решили снять жилье на двоих. Брендан был на пару лет старше Джо. Этот грубоватый рыжеволосый ирландский парень бросил работу на ферме за пределами Коннемары и подался в Америку искать счастья. Задерживаться в Нью-Йорке он не собирался. Говорил, что наймется в землекопы, подзаработает деньжат, а затем подастся в Калифорнию – искать золото. По сведениям Брендана, дешевое жилье можно было снять на Бауэри. За недели плавания Джо подружился с этим парнем. Он рассказал Брендану про Фиону и о своих надеждах ее разыскать. Альфи и Фред жили в бедной сицилийской деревушке, откуда перебрались в Лондон. Там они работали у двоюродного брата – он делал мороженое, – копя деньги на билеты до Нью-Йорка. Если Джо и Брендан ехали в неизвестность, братьев ждали родители и куча родственников. Все они обитали в квартире одного из дядьев на Малберри-стрит. Джо было жаль расставаться с братьями Феррара. Все четверо замечательно проводили время на корабле: играли в карты, пили пиво и танцевали на палубе третьего класса, устраивая импровизированные вечеринки. Братья учили Джо и Брендана ходовым итальянским фразам, а сами постигали английские. Все трое потешались над деревенским говором Брендана, в устах которого «fuck» звучало как «feck». Шутки и смех не затихали в их каюте до глубокой ночи. – Куда вы теперь? – спросил Альфи, когда они с братом пробились к Джо и Брендану. – Пока не знаем, – начал Брендан. – Нам говорили… Его слова прервал душераздирающий крик. Брендан испуганно отскочил, увлекая Джо за собой. К братьям со всех ног бежала толстенькая черноволосая женщина. – I miei bambini, I miei bambini! – завопила она, бросаясь к Альфи и Фреду и осыпая их поцелуями. – Oh, Dio mio, grazie, grazie![13] Вслед за ней появились с полдюжины детей разного возраста и маленькая морщинистая старушка, целовавшая четки. Затем подошли молодые женщины; некоторые – с младенцами на руках. Поодаль стояли несколько мужчин, тоже разного возраста. Все они улыбались и хлопали друг друга по плечу. – Ну и суматоха, – шепнул Джо Брендан. – Если они так беснуются, когда счастливы, не хотел бы я просыпаться в их аду. Джо засмеялся, глядя, как Альфи и Фред обнимают рыдающую женщину. После нее братья подошли к старухе. Та скрюченными руками обняла каждого и поцеловала. Потом начались лихорадочные объятия и поцелуи с остальными членами этого громадного семейства. Вспомнив о попутчиках, братья представили им свою родню. Джо и Брендан познакомились с родителями и бабушкой братьев, обоими дедушками, дядей Франко, тетей Розой, родными и двоюродными братьями и сестрами, а также с племянниками и племянницами. Продолжая всхлипывать, мать братьев поцеловала Джо и Брендана, после чего затараторила с сыновьями на итальянском, легонько ударяя каждого в грудь. – Sì, Mamma, sì… il nostri amici…[14] – сказал Альфи и повернулся к попутчикам. – Мама приглашает вас к нам домой. На обед… Лучше соглашайтесь, – шепотом добавил он. – Она наготовила на неделю. Джо и Брендан с благодарностью приняли приглашение, заработав новую волну поцелуев. Взвалив на плечи вещмешки, они двинулись за галдящей толпой Феррара, успевая глазеть по сторонам. Джо поражали размеры Нью-Йорка и невероятный шум. Он так засмотрелся на дома и на деловитых, быстро идущих прохожих, что налетел на сэндвичмена. – Извини, дружище, – пробормотал Джо. Парень улыбнулся ему. На щитах сэндвичмена красовалась странная реклама: «ТЭС-ТИ» – ДОБРОТНОЧАЙ, ЧЕСТНОЧАЙ, НЕПРЕВЗОЙДЕННО ОСВЕЖАЮЩИЙ ОСОБОЧАЙ! – Ничего страшного, сэр. Возьмите пробный образец, – предложил парень и протянул Джо коробочку с чаем. Джо поблагодарил сэндвичмена и хотел показать подарок Брендану, но того рядом не было. Брендан вовсю подмигивал миловидной наивной девушке, ожидавшей конку. – Опомнись! – шикнул на него Джо. – Тебя арестуют за приставание к женщине. Хорошенькое начало нашей американской жизни. – Если все здешние девчонки похожи на эту, я, пожалуй, могу и в Нью-Йорке остаться. Джо, ты только посмотри. Какой город! Небо синее. Ни одной гребаной тучи, никакого тебе дождя. Тепло. И картофельных полей нет. Может, тут вообще не знают картошки. Вот здорово! Джо, мне здесь нравится. Бьюсь об заклад, здесь можно жить припеваючи! – Брен, по мне, так город слишком велик. Просто огромен! Здесь можно потеряться, и тебя никогда не найдут, – сказал Джо, глядя на кишащую народом улицу. – Волнуешься за свою девчонку? – понимающе посмотрел на него Брендан. – Да. – А ты не волнуйся. Найдешь ты ее. Знаю, что найдешь. Если вспомнить все, что ты порассказал, она где-то неподалеку. И сложность у тебя всего одна. – Это какая? – Если она и впрямь такая красивая, как ты мне расписывал, постарайся найти ее первым, не то я тебя обскачу. Джо выпучил глаза. Брендан перекинул тяжелый вещевой мешок с правого плеча на левое. Переходя Бродвей, они посторонились, пропуская элегантный экипаж. – Когда разбогатею, и у меня будет такой же, – заявил Брендан. – И кучер-англичанин. Может, тебя возьму кучером. – Поцелуй меня в задницу, Брендан, – рассеянно произнес Джо. Он глядел по сторонам, обшаривал глазами тротуары и витрины магазинов, всматривался в лица прохожих, лелея сумасшедшую и совершенно неисполнимую надежду увидеть в этом людском скоплении Фиону. Брендан, взбудораженный Нью-Йорком, стал насвистывать. Вскоре ему это надоело, и он запел: Прощайте, миссис Поттер, воротит меня от работы, Устал я копать картошку и бедствовать устал. Батрак ваш бывший Борни отправится в Калифорнию, Где будет копать золотишко, как прежде картошку копал. Несколько молодых родственниц братьев Феррара обернулись и захихикали. Польщенный вниманием, Брендан улыбнулся во весь рот, снял шапку и затянул песню иного содержания: В деньки мои холостые я очень любил пивные, Любил я дома игорные и кое-какие еще… – Брендан, это же сестры Альфи и Фреда! – предостерег Джо. – А-а, они даже не знают, о чем я пою. Я поспорил с братишкой Питом, что вернусь домой знаменитым, Но случится это не раньше, чем настранствуюсь вдоволь я… Брендан отличался неунывающим характером, а сейчас ко всему прочему он находился в прекрасном настроении. Его настроение передалось и Джо. Ирландец прав: Фиона находилась где-то здесь. Ему лишь оставалось ее найти. Ник смотрел на Фиону так, будто она сошла с ума. Он тряс головой. Казалось, он не расслышал ее слов и теперь хотел прочистить уши. Услышанное никак не укладывалось в его сознании. – Ник, в чем дело? – осторожно спросила она. – Я думала, тебе понравится эта идея. Думала, ты будешь счастлив. Ты получишь гораздо больше пространства для своих картин и… – В чем дело? – наконец нарушил он молчание. – В чем дело? Фиона, ты вдруг объявила, что отдаешь мне все здание! Что ты не собираешься открывать «Чайную розу». В этом и дело! – Пожалуйста, не кричи на меня. – Я ничего не понимаю, – признался Ник, расхаживая по своей гостиной. – Ты любишь этот дом. Ты столько сражалась за него. Ты сумела убедить старую перечницу Николсон, и она продала тебе дом за символические деньги. Ты убедила банк выдать тебе заем. Ты столько недель работала как ломовая лошадь, чтобы из развалины сделать конфетку. И теперь, когда почти все готово, вдруг отказываешься от своих планов. Почему? Можешь объяснить? Малиново-красная обивка кресла с подголовником, на фоне которого стояла Фиона, подчеркивала ее бледность и хрупкость. Она рассеянно теребила в руках сумочку. – Потому что я… я очень занята приготовлениями к свадьбе… потом медовый месяц… мы уедем на целых два месяца и… – Занята? Чем занята? Выбором платья? Заказом свадебного торта? Да это же чепуха! Я видел, как ты легко управлялась с сотней разных дел. А что до медового месяца… разве нельзя отложить открытие чайного салона до твоего возвращения?