Глава 36 – Давай, утенок, подержи руки еще немного, пока я продену их в рукава. Всего секундочку… Вот умница! – сказала Мэри, надевая на Ника чистую пижамную куртку, затем застегнула пуговицы и опустила Ника на подушки. – Очень даже хорошо! На прошлой неделе руки у тебя падали, и мне приходилось самой их держать. – Еще через неделю я устрою забег на сто ярдов, – улыбнулся Ник. – Вот увидишь. – В этом я сомневаюсь, но успехи у тебя налицо. Мордашка порозовела, и силенок прибавилось. Нам бы еще мяса нарастить на твои косточки. А теперь штаны снимем. Мэри стащила с него пижамные штаны, окунула губку в теплую воду и стала мыть. В первый раз Ник не знал, куда деться со стыда. Никто его не мыл, если не считать бабули Аллен. Но тогда он был совсем маленьким. Он пытался возражать, говоря, что сам вымоется в ванне, но Мэри и слушать не хотела. Она раздела его, поддразнивая до тех пор, пока Ник не переступил через свою стыдливость. – Знаешь, подобную штучку я уже видела, – сказала она. – Мистер Манро, да упокоит его Господь, имел замечательное приспособление. Иначе откуда бы получился Иэн? Вопреки смущению Ник засмеялся: – Уверен, моя штучка тебя разочарует. Я не могу соперничать с крепким шотландцем. Тамошние мужчины – просто загляденье. – Твоя правда, парень, – ответила Мэри. В ее голосе было столько вдовьей тоски, что Ник засмеялся еще сильнее. Пока Мэри мочила и отжимала губку, Ник смотрел на ночной столик. Там стояла ваза с розами, принесенными Алеком, лежал томик стихов Уолта Уитмена от Нейта и Мэдди и листок с нарисованным Шейми автопортретом. Все они были так добры к нему. Ника изумляла и восхищала их доброта. Заботливые руки Мэри разминали ему икры и лодыжки. «Это чтоб кровь не застаивалась», – говорила она. Родная мать никогда с ним так не возилась. А Фиона… При мысли о ней у него вставал комок в горле. Она спасла его. Если бы не эта девочка с львиным сердцем, его бы не было в мире живых. Ее преданность удивляла Ника, заставляя склонять голову перед такой самоотверженностью. Фиона уступила ему свою кровать, а сама спала на матрасе, который постелила на полу рядом с кроватью. В первые несколько ночей, когда ему бывало страшно, она разговаривала с ним в темноте. Если боль становилась невыносимой, Фиона брала его за руку. Сила ее руки… Ник понимал, что это всего лишь плод его безумного воображения, но он чувствовал, как напористость Фионы, ее потрясающая воля перетекали от нее к нему, придавая сил и мужества. Конечно, до настоящего выздоровления было еще далеко, но благодаря Фионе и ее семье, а также стараниям семьи Манро ему стало значительно лучше, и он все чаще думал о картинах и галерее. Сегодня должен появиться Экхарт, этот ангел тьмы, и сказать, когда ему будет позволено встать с постели. Мэри закончила его мыть, натянула пижамные штаны и укрыла до подбородка. Ник попытался ее поблагодарить, но она отмахнулась. Выйдя с тазом, она вернулась с малышкой Нелл. – Мне надо ужин готовить. Ты не возражаешь, если я оставлю Нелл с тобой? Сладишь с ней? Ник ответил, что сладит. Мэри подсунула ребенка ему под руку, дала печенюшку и поспешила на кухню. Идиллия продолжалась недолго. Едва Нелл начала грызть печенье, как в комнате появился Шейми, залез на кровать и потребовал рассказать какую-нибудь историю. – Где ты был? Чумазый как трубочист! – удивился Ник. – Слизней ловил. Они объедают цветы. – Ты яму вырыл, чтобы за ними следить? Посмотри на свои уши. – Вот ты где! – воскликнул вошедший в комнату Майкл. – Пошли в ванную. – Нееееет! – завыл Шейми, словно дядя предлагал ему не ванну с горячей водой, а гильотину. – Мэри сказала, тебе надо вымыться. Таких грязнуль за стол не пускают. – Но я не хочу мыться! – Расклад такой, парень: не помоешься – останешься без ужина. Шейми посмотрел на Ника, ища поддержки. Тот печально покачал головой: – Боюсь, старик, тебе этого не избежать. Мэри и меня заставила мыться. Шейми сдался и, опустив голову, поплелся за дядей. Нелл пыталась накормить разжеванной печенюшкой свое платье. Ник хотел этому помешать, когда раздался негромкий стук в дверь. – Signora! – увидев Мэдди, воскликнул Ник. – Ciao, mia bella![11] – Ciao, bello[12]. Есть минутка? Хочу показать тебе эскиз для Фиониных коробок с чаем. Он почти готов, но меня не устраивает фон. Надо над ним поработать. Видишь, где лист перегибается? Эта часть попадает на крышку. Что ты думаешь? – Поднеси поближе. Я хочу рассмотреть получше… Мэдди, почему бы тебе не подвинуть стул. – (Мэдди присела возле кровати с эскизом в руках.) – Теперь я понял, почему тебя не устраивает, – сказал Ник. – Когда коробку вырежут и сложат, хижина исчезнет. Так убери ее вообще. Тебе она не нужна. Достаточно процессии. Лучше пусти поверху зелень и… Их разговор прервало ужасающее пение, вдруг раздавшееся из ванной. Бродяга я, буян, игрок, забыл про дом родимый, Кого пугает мой видок – ступайте себе мимо. Когда я голоден, я жру, а пью – не просыхая, И коль от виски не умру, то доживу до рая. – Это что? – насторожилась Мэдди. – Дуэт Шейми и Майкла, – со смехом ответил Ник. – Отнюдь не бельканто. У него были еще некоторые соображения по поводу эскиза Мэдди, но высказать их Нику помешала громко хлопнувшая входная дверь. Вскоре дверь с таким же грохотом закрылась. В коридоре послышались решительные шаги. – Майкл! – рявкнула Фиона. Она прошла мимо комнаты Ника, держа в руке большой металлический совок. – Чего тебе? Я занят! – донеслось из ванной. – Это ты поставил мешок с корицей на крышку вскрытого чайного ящика? Теперь весь чай провонял корицей! Ты только понюхай! Угробил мне пятьдесят фунтов чая! – Фи, не входи сюда! Я голый! – завопил Шейми. – Ты увидишь мой писюн! – Шейми, никому не интересно смотреть на твой писюн. А вот слышать, как ты поешь непристойные песни, я больше не хочу! – У вас всегда так шумно? – поинтересовалась Мэдди. – Сегодня еще тихо. Ты бы зашла пару вечеров назад, когда Шейми скакал на диване, продавил обшивку и застрял в пружинах. Тогда Фиона заменяла собой фейерверк. Мэри принесла Нику чашку говяжьего бульона. Мэдди забрала у него извертевшуюся Нелл. – Изволь выпить все до последней капли, – сказала Мэри. – Потом принесу тебе картофельного пюре с подливой. Хватит сидеть на одних бульонах. Мэри ушла. Через несколько секунд по коридору промчался голый Шейми, за которым гнался Майкл, а еще через какое-то время появилась Фиона с чайным подносом. – Привет, Мэдди. Как дела с эскизом для коробки? Ник, добрый вечер. Как ты себя чувствуешь? – Не дав им ответить, Фиона заговорила снова: – Пожалуйста, распробуйте этот чай и скажите, нравится ли вам. Майкла угораздило поставить большой мешок с корицей прямо на открытый ящик с чаем. Я испугалась, что столько чая придется выкинуть, а когда попробовала… Кажется, Майкл создал новую разновидность чая – чай с ароматическими добавками. Вы только представьте. Можно таким же образом сделать чай с ванилью. С гвоздикой. Может, даже с сушеными апельсиновыми корочками. – По-моему, чертовски вкусно! – сказал Ник. – Чудесный аромат! – подхватила Мэдди, отхлебывая из своей чашки. Задребезжал дверной звонок. – Иду! – послышался из коридора крик Мэри. Фиона сняла обувь и уселась по-турецки у Ника в ногах. Пока они втроем обсуждали идею ароматических добавок, в дверь просунулась голова Нейта. – Как наш пациент? – весело спросил он. – В лучшем виде, – ответил Ник. – Возвращался от заказчика, увидел киоск и подумал, что ты не откажешься от свежей газетки… Девочки, привет! – Он подошел и поцеловал жену. – А чем это так божественно пахнет? Фиона, воодушевленная новым замыслом, принялась с жаром рассказывать, как убыток вдруг обернулся находкой. Нейту идея понравилась, и они с Мэдди тут же стали обсуждать названия новых сортов. Шейми, умытый и причесанный, примчался с детской книжкой и устроился у сестры на коленях. В это время опять задребезжал звонок. Майкл пошел открывать, ворча, что его квартира превращается в Центральный вокзал. За дегустацией чая с корицей и разговорами не сразу заметили приход доктора Экхарта с его неизменным черным саквояжем. Оглядев комнату, он изрек: – Если мне не изменяет память, я предписывал больному отдых и покой. Все смущенно замолчали, словно дети, получившие взбучку. – Шейми, пойдем, не будем мешать доктору, – сказала Фиона, прогоняя брата с колен. – Ник обещал мне почитать! – Потом. А сейчас доктору нужно осмотреть Ника, чтобы он скорее поправился.