Пока Джо рылся в кармане, ища ключ, из кабинета доносились всхлипывания. Их сменили глухие удары, словно на пол свалилась груда книг. Выудив ключ, Джо быстро открыл дверь… Казалось, в его кабинете произошло побоище. Пол густо устлан бумагами, книжный шкаф опрокинут. Стеклянные дверцы секретера разбиты. Посреди учиненного разгрома стояла Милли с мокрым от слез лицом. Ее светлые волосы торчали во все стороны. Под ночной сорочкой выпирал внушительный живот. В кулаке она сжимала несколько бумажных листов. То были отчеты частного детектива, нанятого Джо для поисков Фионы. – Милли, возвращайся в кровать. Тебе вредно вставать. – Мне не спалось, – всхлипнула она. – Я встала, поднялась сюда. Думала, ты уже дома. А вместо тебя нашла… вот это. Ты ведь разыскиваешь ее? Она переехала, или вообще покинула Лондон, или… не знаю что… но ты продолжаешь ее искать. Джо не ответил. Отчеты детектива не лежали на его столе, а были заперты в секретере. Но спорить с Милли он не стал. Он прекрасно знал, на что она способна в разъяренном состоянии. – Милли, тебе надо лечь. Ты помнишь, о чем говорил врач. – Не юли! Отвечай, врун проклятый! – крикнула она, швырнув в него бумаги. – Я сейчас не буду говорить с тобой об этом, – твердо возразил Джо. – Ты слишком возбуждена. Тебе нужно успокоиться, иначе ребенку повредишь. – Ты ведь спишь с ней! Отвечай! Так оно и есть, поскольку со мной ты не спишь. За все пять месяцев – ни разу! Я только и слышу от тебя о твоей ужасной занятости. Работы невпроворот, и ты допоздна засиживаешься в конторе. Ни на какой работе ты не засиживался. Ты валялся со своей шлюшкой! – Подбежав к Джо, Милли принялась молотить кулаками по его груди. – Ты это прекращай! – кричала она. – Прекращай таскаться к ней! – Довольно! – рявкнул Джо, хватая жену за запястье. Милли извивалась, пытаясь вырваться, исторгала потоки ругани, но вдруг замолчала. Застыла, скорчив гримасу. – Что с тобой? – насторожился Джо. Милли смотрела на него округлившимися от страха глазами. Ее руки опустились на живот. Тихо застонав, она скрючилась. Джо обвил ее талию, заставляя выпрямиться, но выпрямиться Милли не могла. Вскрикнув пару раз, она впилась ногтями в его руку. – Тише. Сейчас пройдет, – говорил он, пытаясь ее успокоить. – Дыши глубже. Наверное, у тебя девочка. Все будет нормально. Это просто схватки. Помнишь, врач предупреждал тебя? Он говорил, чтобы ты их не пугалась. Но это были не схватки. По-прежнему в скрюченном состоянии Милли прошла несколько шагов. И вдруг Джо увидел рубиново-красные капельки, которые падали на ковер. – Милли, послушай меня, – сказал Джо, пытаясь говорить спокойно, – я пошлю за доктором. Он тебя осмотрит, сделает, что нужно, и все будет отлично. Идем, я отведу тебя в кровать. Милли кивнула и пошла к двери. Вторая волна схваток заставила ее согнуться. Теперь и она увидела красные пятна на носках своих белых шлепанцев. – Нет! – крикнула она. – Боже… прошу тебя… нет… Ее крики превратились в пронзительные вопли. Джо подхватил Милли на руки и вынес из кабинета. В коридоре стояла миссис Пэрриш, держа в дрожащих руках свечу. – Поезжайте за доктором Лайонсом! – велел ей Джо. – И поскорее! Сжимая взлохмаченную голову, Джо сидел на жесткой скамье у закрытых дверей больничной палаты, где лежала Милли. Всю ночь он слушал крики жены, сменившиеся воплями. На рассвете они стихли. Слава Богу! В палате находились доктор Лайонс, две медсестры и отец Милли. Видеть Джо она не захотела. Он не настаивал и не обижался. Вина за случившееся целиком лежала на нем. Вчера он должен был бы вернуться пораньше, привезти ей цветы, вместе пообедать. Словом, повести себя так, как и надлежит мужу. Он не имел права затевать с ней перепалку. И ни в коем случае не пытаться искать Фиону. Вместо брачной ночи он спустился из гостиничного номера в бар и глупейшим образом напился, а утром проснулся с жутким похмельем и пониманием, что так жить он не сможет. Он не любил Милли. Мысль о близости с ней вызывала у него отвращение. Но он хотя бы мог вести себя добрее и заботливее. В тот же день они уехали во Францию. Джо как мог выдерживал этот нескончаемый медовый месяц: лицо Милли, ее голос, бессмысленную болтовню и непрекращающиеся попытки хитростью склонить его к близости. Днем он был вежлив и учтив, сопровождая ее везде, куда она желала пойти: в магазины, музеи, кафе, театр. А на ночь он удалялся в свой номер (в каждом отеле и каждом городе он настаивал на отдельном номере), чтобы остаться наедине с собой и вновь пережить горечь содеянного и боль потери. Отсутствие внимания со стороны мужа поначалу лишь удручало Милли, но довольно скоро досада сменилась злобой. Отказ ложиться с ней больно бил по ее тщеславию. Милли хотела Джо и не привыкла получать отказы. Первая из их многочисленных перепалок произошла в первую же неделю их парижской жизни. Было это в отеле «Крийон», в коридоре возле их номеров. Они вернулись после обеда в «Кафе де ля Пэ». Милли захотела, чтобы Джо зашел к ней в номер. Он снова отказался. Милли обвинила его в холодности. Молчание Джо лишь сильнее распалило ее. Она устроила настоящий скандал со слезами и упреками, крича, что отношения между женатыми людьми должны быть совсем иными. Джо продолжал хранить молчание. Он не хотел ранить Милли и говорить, куда направлены его истинные чувства. Она продолжала орать, напоминая ему, что в Ночь Гая Фокса он не был с ней холоден. – Почему все изменилось? – не унималась Милли. – Тогда ты не отворачивался от моих поцелуев. Тебе не терпелось потрогать меня за все места. Вспомни, Джо. Ты тогда говорил, что хочешь меня. Признавался мне в любви. – Милли, я никогда не признавался тебе в любви, – тихо ответил он. – Мы оба это знаем. К концу этого ужасного медового месяца их отношения стали невыносимыми. Да и после возвращения в Лондон редкий день проходил без ссор. Джо уезжал из дому на рассвете и приезжал затемно, только бы не встречаться с Милли. Торопливо перекусив, он шел к себе в кабинет и продолжал работать. Букингемский дворец даровал Петерсону грамоту на право быть поставщиком ее королевского величества. Продажи возросли почти вдвое. Томми был на седьмом небе. Он восхищался Джо в той же мере, в какой Милли злилась на своего мужа. Однако для Джо работа была лишь отвлечением, но никак не утешением. Он постоянно получал письма от матери. Она настаивала на встрече и необходимости поговорить с ним. Но Джо отнекивался. Он не хотел показываться у родителей, где сразу поймут, какое жалкое существование он ведет. Его пугала сама мысль появиться на Монтегю-стрит, увидеть прежний дом Фионы и места, где они гуляли, говорили о своих мечтах и совместном будущем. Места, где он целовал и обнимал ее. Роуз Бристоу несколько раз сама ездила к сыну домой и на работу, но никогда не заставала его. Он хотел всего-навсего повидать Фиону. Всего-навсего. Снова заглянуть в ее глаза, увидеть в них себя и узнать, что она по-прежнему любит только его. Услышать, как она произносит его имя. Джо знал: он не вправе этого делать. Он обещал Фионе не напоминать о своем существовании и долгое время сдерживал обещание… пока одним мартовским вечером его не захлестнуло неодолимое желание увидеть ее и он не отправился в Уайтчепел. У Джо сжималось сердце при воспоминании о той поездке. Если бы он знал о случившемся, об ужасах, выпавших на долю Фионы! Он отчетливо помнил, каким потрясением обернулась для него поездка в родные места. – Джо, ты все еще здесь? Четыре часа! – сказал Томми Петерсон. – По-моему, я велел тебе сегодня уйти с работы пораньше и побаловать жену своим присутствием. – Я хотел закончить эти отчеты… – попробовал отговориться Джо. – Подождут до завтра. Отправляйся домой и насладись вечером в семейном кругу. Это приказ. Джо изобразил улыбку, поблагодарил Томми и пообещал выполнить приказ. Едва тесть ушел, улыбка исчезла. Меньше всего его тянуло ехать домой. Вчера он появился дома поздно. Милли он нашел в столовой окруженной тарелками с остывшей и затвердевшей едой. Накануне она просила не опаздывать к обеду. Он пообещал и забыл. Увидев мужа, Милли схватила тарелку с ломтями семги и запустила ему в голову. Одному Богу известно, какой сюрприз ожидает его сегодня. Джо собрал в портфель бумаги и вызвал свой экипаж. Коляска катилась в западную часть города. Джо представлял долгий вечер, ожидавший его дома. Откинувшись на сиденье, он прижал ладони к глазам. Он чувствовал себя узником своей нынешней жизни. Ему осточертела Албемарль-стрит, их дом, Милли. Джо застонал, жалея, что нельзя орать во все горло, пока не охрипнет. Ему хотелось разнести в щепки эту проклятую коляску. Хотелось убежать и затеряться на лондонских улицах. Потом он открыл глаза, расслабил галстук и расстегнул воротничок рубашки. Внутри коляски было душно. Джо отчаянно захотелось на воздух. Он вдруг понял, что должен увидеть Фиону. Не дав разуму отговорить себя от этой затеи, Джо попросил кучера остановиться и вылез наружу. – У меня есть еще дела в этих местах, – сказал он. – Отвезите мой портфель домой и скажите миссис Бристоу, что я буду поздно. – Как вам угодно, сэр. Поймав кеб, Джо велел ехать в Уайтчепел, назвав адрес фабрики Бертона. Если повезет, он поспеет туда к концу рабочего дня и перехватит ее у дверей фабрики. Фиона разозлится на его появление. Джо был к этому готов. А вдруг она согласится с ним поговорить? К фабрике он подъехал без десяти шесть. Ходил взад-вперед, нервно считая минуты. Наконец прозвучал гудок, двери открылись, и на улицу стайками вышли упаковщицы. Джо вглядывался в лица, однако Фионы среди них не было. Он подождал еще, предполагая, что Фиону заставили подметать полы или дали еще какое-нибудь поручение. Когда же вместо нее с фабрики вышел надсмотрщик и запер двери, дальнейшее ожидание потеряло смысл. Джо стало не по себе. Он решил не поддаваться панике, сказав себе, что тому наверняка есть объяснение. Надо сходить в паб Джексона. Возможно, Фиона ушла с фабрики и теперь с утра до вечера работала в пабе. Однако ее не оказалось и там. Ни человек за стойкой, ни уборщица не слышали о ней. Уборщица сообщила ему, что хозяин с женой отправились навестить занемогшую мать миссис Джексон и вернутся через час с небольшим. Дожидаться их возвращения он не стал. Его волнение усилилось. Джо знал: в день его свадьбы Фиона свалилась с лихорадкой. Это ему сообщила его ма. А вдруг Фиона так и не поправилась? Вдруг ее состояние не позволяет ей работать? Джо охватила настоящая паника. Он бегом бросился к Адамс-Корту. Миссис Финнеган, скорее всего, накричит на него, а Чарли захочет объясниться с помощью кулаков. Возможно, ему даже не позволят увидеть Фиону. Джо это не пугало. Главное – узнать, что с ней все в порядке. По пути Джо успокаивал себя: у Фионы есть их сбережения. При экономном расходовании на эти деньги можно прожить не один месяц. Боже, только бы с нею все было в порядке! Джо миновал кирпичную арку на Варден-стрит, за которой начинался Адамс-Корт, прошел по узкому тротуару и уже собирался постучаться в дверь дома номер двенадцать, как вдруг дверь открылась сама. Молодая женщина с младенцем на руках, испуганно поглядывая на него, спросила, что́ ему надо. – Мне нужно видеть семью Финнеган, – задыхаясь после бега, сказал Джо. – Фиону. Скажите, она дома? Женщина посмотрела на него как на сумасшедшего: – Семью Финнеган? – Да, миссус. Вы можете позвать Фиону? – А вы кем будете? – Меня зовут Джо Бристоу. Я… друг детства Фионы. – Я… уж не знаю, как вам сказать, но Финнеганы… здесь больше не живут. Сердце Джо наполнилось ужасом. – Куда они переехали? У них что-то случилось? Да? С Фионой все в порядке? – Внутрь зайдите, там и поговорим. – Нет, сначала расскажите, что́ у них случилось! – закричал Джо, глаза которого стали неистовыми от страха. – Идемте в дом, – ответила женщина. Взяв Джо за рукав, она провела его по коридору и толкнула дверь комнаты в задней части дома. Там она усадила его на единственный стул, а сама с ребенком села на кровать. – Меня зовут Люси Брейди. Я была соседкой Кейт, пока… – Она сокрушенно покачала головой. – Поверить не могу, что вы ничего не слышали и не читали об этом. Во всех газетах было. – О чем не слышал? Миссис Брейди, рассказывайте. Люси сглотнула ком в горле. – Убийство тут случилось. Потрошитель пожаловал, – начала она. – Сначала убил Франсес Сойер – женщину из десятого номера. Час был поздний, но в полиции подумали, что Кейт его видела. Она торопилась к доктору. Младшенькая у нее сильно кашляла. Джек… он… убил и Кейт… Боже, мне и сейчас тяжело это рассказывать! Джо чувствовал дрожь во всем теле. Такого ужаса он еще не испытывал. Казалось, кровь, кости и даже сердце превратились в песок. – Так он и… Фиону… – Это она нашла тело матери. – Люси закрыла глаза. – Бедная девочка. Я этого до смерти не забуду. – А где Фиона сейчас? – спросил Джо, руки и ноги которого от облегчения сделались ватными. – Последнее, что я слышала… они переселились к другу их семьи. Он в полиции служит. – Родди. Родди О’Мира. – Верно. Он и присматривал за ней и младшим братишкой. – А что с Чарли и малышкой? – Оба померли. Малышка пережила мать на несколько дней. А парень… Он возвращался после боев… Бился он на кулаках за деньги… Увидел тело матери и убежал неведомо куда. Потом в реке его тело нашли.