Парочка обменивается красноречивыми взглядами, и мой друг поднимается. Нола улыбается, провожая нас взглядом, но я замечаю самую настоящую тревогу в ее взгляде. После того, что случилось между нами с Виллуоски сегодня днем, я чувствую себя слегка ущемленной на вторых ролях рядом с другом. Так что волнение Нолы немного поднимает мою самооценку. Но что понадобилось Дэреку? Вилуоски приводит меня в коридор к туалетам, и это как-то странно. – Только не проси подержать твоего дружка, пока будешь справлять нужду, – брезгливо морщусь я, пытаюсь спрятать растерянность за грубостью. – Здесь намного тише, и не придется напрягать связки, чтобы общаться, – серьезно поясняет Дерек. Вопреки обыкновению он не острит в ответ и не прикалывается. – Арелия, – Дерек нервно ерошит волосы на затылке, словно собираясь с мыслями. – Ари, мы же по-прежнему друзья? Изогнув бровь, великодушно продолжаю слушать. – Я хотел сказать, что мы друзья, но я всегда желал стать для тебя кем-то большим. Знаешь, даже просил отца подать заявку на участие в аукционе, хотел выкупить контракт… Во рту мгновенно становится сухо. – Ты мне всегда нравилась, кто бы что ни говорил, – продолжает Дерек и поправляет прядку, упавшую мне на лицо. – И я хочу, чтобы ты знала, если бы не… То есть, я… Уф! – Дерек, ты узнал, что мой контракт уже выкуплен? – помогаю ему я. Скрывать это нет смысла, информация в открытом доступе для идентифицированных пользователей, желающих подать адресную заявку на контракт. Вилуоски кивает. – А еще сегодня, после нашей с тобой кхм… встречи, ко мне подошел наставник Аделхард. Он сказал, что не желает больше видеть меня с тобой рядом. Я сделал выводы, но хоть мне и было очень страшно, все равно я сказал ему, что друзей не предаю. Тогда он ответил, что уважает такую позицию, но предупредил: если узнает, что дело у нас заходит дальше дружбы… В общем, теперь я с Нолой, Ари. Официально. Я слегка зависаю, осознавая, что вряд ли Дереку удалось сегодня слинять незамеченным. А еще догадываюсь, что Аделхард вытряс из него всю правду о случившемся. Против воли мне становится вдруг ужасно стыдно… – О’кей. Поздравляю вас с Нолой! – бросаю, как можно небрежнее, чтобы скрыть эмоции. – Да, она симпатичная, и я ей нравлюсь. И она мне – тоже, хотя, конечно, и не так сильно, как ты… – Дерек, не надо вот этого! – морщусь я, не желая, чтобы он углублялся в сравнения. – В общем, я решил выкупить ее контракт, пока он открыт, а у моей семьи есть средства. Прости, – зачем-то продолжает оправдываться Дерек. – Отличный выбор, Дерек. Нола Арда достойная кандидатура. Уверена, из вас получится прекрасная пара, – одобрительно хлопаю друга по плечу. – Спасибо, что был честен со мной. Я оценила. И за дружбу тоже спасибо. Это дорогого стоит. Это все, что ты хотел мне сказать? Если так, нам пора. Нола волнуется. Вилуоски нервно улыбается и ждет, пока нас минует какая-то парочка. – Не совсем, – он смотрит на меня прямо. – Ари, я отказываюсь от нашего пари. Будет нечестно по отношению к моей девушке, если мы с тобой продолжим… – Не вопрос. Просто забудь. Представь, что этого пари никогда не было. – Спасибо, – кивает парень. – Хочу, чтобы ты понимала, мне действительно неловко вот так позорно сливаться, особенно после того, что я там тебе понаписал… – Дерек краснеет и смущается, снова ерошит затылок. – Можешь после такого меня не уважать с полным правом, но я не самоубийца, чтобы переходить дорогу Звезде Смерти. – Эээ… Кому?! Я не ослышалась, ты сказал: «Звезда Смерти»? – Аделхарду. Ты что, не знала, что его так называют за глаза? – Нет. Ты же знаешь, я не посещаю на его уроки. Это он сам себе такое прозвище придумал? Вот это самооценка! Ну сенатреныш! Ну у тебя и фантазия! А пафосу-то пафосу! Едва сдерживаюсь, чтобы не заржать совершенно неподобающим образом. Терплю, изо всех сил, оберегая имидж холодной Звездной леди. От таких стараний, аж слезы на глаза выступают. – Значит, Звезда Смерти? Угу. Хорошо хоть не Черная Дыра! – смех все же прорывается сдавленным кашлем. – Знаешь, странные у вас все-таки отношения, – в свою очередь, удивляется Дерек. – Даже не представляешь, насколько! Продолжая давиться беззвучным смехом, прислоняюсь к стене лопатками и закрываю ладонями лицо. – Зря ты так, Ари, – качает головой Дерек. – Наставник Аделхард не сам себя так окрестил. – И что? Нет, ну смешно же! – меня все больше беспокоит необычайно серьезный Вилуоски. – Когда человек с прозвищем Звезда Смерти просит тебя держаться подальше от своей жены, это совсем не весело, Ари. Признаюсь, я едва не обделался – в прямом смысле. Прекратив смеяться, таращусь на друга с подозрением, ожидая, что он вот-вот не выдержит и тоже рассмеется. Воскликнет, что пошутил, а я повелась. Но Дерек молчит и даже не улыбается, и до меня внезапно доходит, что я ничего толком не знаю о собственном муже. Следует как можно скорее исправить это непозволительное упущение. Информация – опасное оружие. Обязательно нужно научиться им владеть в совершенстве, а я уже успела наделать ошибок. – Хорошо, я тебе верю. Но тогда, ты сильно рискуешь, стоя здесь рядом со мной. Что Аделхард с тобой сделает, если узнает всю правду о нас, аннигилирует? – у меня не выходит избавиться от легкой иронии в голосе. – Пока я просто стою рядом – ничего, – наконец улыбается мой друг знакомой шкодной улыбкой, перестав пугать меня мрачным видом. – У меня все же нашелся козырь, который даже Звезде Смерти нечем было крыть, – Я сказал ему, что у тебя есть только одни настоящий друг во всей этой академии. Будет нечестно тебя его лишить. Аделхард – нормальный мужик, он отнесся с пониманием к твоим маленьким слабостям – я имею в виду задушевные разговоры со мной, – Дерек многозначительно шевелит бровями. – Как великодушно с его стороны! – закатываю глаза, а внутри знакомо закипает ярость. Глава 17. Крамольные разговоры Меня вдруг разбирает злость. По какому праву навозник пытается ограничивать круг моего общения?! Ответ прост: скорее всего даже это регламентировано контрактом, но думать об этом не хочется… – Ари, поверь, так будет безопаснее для всех. Тогда, мы больше не целуемся и все такое? Надеюсь, ты на меня не в обиде? – пытается заглянуть мне в глаза Дерек. – Да какие уж обиды? – вздыхаю я. Оставив друга, медленно бреду в обратном направлении. Основательно повеселевший Вилуоски пристраивается рядом. – Отлично! А, можно одну просьбу? – Дерек снова мнется. – Ну? – поднимаю на него усталый взгляд. – Не рассказывай ничего Ноле о том, что между нами было. Она сильно меня к тебе ревнует, хоть и не показывает вида. Останавливаюсь, словно наткнувшись на стену. – Вилуоски? По-твоему, я похожа на извращенку, чтобы обсуждать интимные подробности собственной жизни с кем попало? – Нет, но… Вы, девочки, часто так поступаете. – Дерек, ты сейчас шутишь? Скажи, что шутишь, а? – Ладно, я все понял. Трепаться не в твоем стиле. – Именно! – я ускоряю шаг. Мы возвращаемся к компании и изрядно нервничающей Ноле Арде. Дерек, едва опустившись на диван, принимается нежно и со вкусом целовать ее взасос. Наша беседа выдалась для него нервной. Наверное, он так снимает стресс, поясняю себе столь демонстративное поведение друга. Изо всех сил стараясь не смотреть в сторону слишком сладкой парочки, принимаюсь блуждать взглядом по залу, но не смотреть получается плохо, и от этого неловко. К счастью, смущают они не только меня. Ребята начинают подтрунивать над Дереком и Нолой, вынуждая их прекратить свои ласки. Дерека толкает в бок Тодд – смазливый и вертлявый аллирианец, сидящий от него слева. Влюбленные наконец прекращают делать вид, будто они здесь одни. А тем временем на противоположном конце дивана разгорается конфликт, который становится все жарче. Ребята перебивают друг друга и активно жестикулируют. Постепенно в спор вовлекаются все новые участники, и чтобы не перекрикивать музыку, ячейку снова заключают в «сферу тишины». Теперь больше нет нужды орать во весь голос, только разгоряченные спорщики не сразу это понимают. Спор идет о Контрактах – брачном и на невинность. – А я считаю, что контракт должен быть один! – с пеной у рта утверждает Ханна О’Висс, коренная диатрианка. У нее такие же, как и у меня, абсолютно белые волосы, но на этом наше сходство заканчивается. Белые брови, такие же ресницы, глаза с бледно-голубыми радужками. Довершает феерию ортодоксальной диатрианской бледности почти что белая кожа. На сливающемся в единое светлое пятно лице кровавой раной выделяются вишневые губы. – Это невыгодно для Содружества, – опровергает ее слова Тодд. – Во время дефлорации возникает мощный эффект Элейны, и оба участника процесса получают нехилую энергетическую подпитку. Их коэффициент Маркуса навсегда повышается на два-три и более порядка. Значительно усиливаются врожденные пси-способности, если они есть. Второй контракт дает подобный эффект, но со временем и уже для обоих в паре. Логично усилить сразу трех псиоников вместо одного или двух. – Ты забыл сказать про детей, – подключается к разговору Айрон Мэд.