Резким движением Уна рвет на мне рубашку. И пуговицы разлетаются в стороны. Ее острые ногти оставляют горящие следы на коже, заставляя меня шипеть. Я опускаю Уну на пол. Она через голову стягивает с себя майку, а потом снимает с меня пиджак и рубашку, пока я пячусь в сторону дивана. Покачивая бедрами, она медленно надвигается на меня, словно голодный хищный зверь. В ее взгляде читается то ли похоть, то ли жажда крови – чего больше, определить невозможно. Она сбрасывает с себя всю одежду и остается абсолютно голой и чертовски красивой. Ее тело – это крепкие, четко очерченные мускулы с отметинами шрамов, но налившаяся грудь и округлившийся живот придают ей женственности. Уна толкает меня в грудь, и я падаю спиной на диван, и она седлает мои бедра. Ее движения порывисты, агрессивны. Каждое прикосновение ее губ, каждое движение ее языка я встречаю с таким же яростным голодом, а наше взаимное противоборство лишь еще сильнее возбуждает. Уна покрывает мою шею горячими поцелуями и спускается ниже… пока не сжимает зубами мой сосок. Кончиком языка она слизывает капельки крови, выступившие на оставленных ее ногтями царапинах. Собрав в горсть ее волосы, я притягиваю Уну к себе и накрываю ртом ее губы. Ощутив на языке вкус собственной крови, я резким надавливанием погружаю в Уну два пальца. С прерывистым вздохом она прижимается лбом к моему лбу. Все ее тело напряжено и дрожит, а рваные вдохи смешиваются с моим дыханием. Сжав горло Уны, я удерживаю ее на расстоянии вытянутой руки и погружаю пальцы глубже и резче, наблюдая, как она открывается для меня. Она со стоном закрывает глаза, ее кожа приобретает прекрасный розоватый оттенок. Светлые волосы каскадом рассыпаются по спине, когда она, выгибаясь, двигает бедрами, с жадностью встречая резкие толчки моих пальцев. Черт побери, она просто идеальна. Отпуская шею, я хватаю ее за талию и бросаю на диван рядом с собой. Расстегиваю ремень и спускаю штаны ровно настолько, чтобы высвободить член. Как только снова оказываюсь между ее бедер, Уна обвивает меня ногами и притягивает ближе к себе до тех пор, пока мой член не оказывается внутри нее. Ногти Уны царапают мою шею, и затем она цепляется пальцами в мои волосы и резко тянет. - Трахни меня, капо! - приказывает она. И я подчиняюсь, каждым безжалостным толчком заявляя свое право на нее. Уна обхватывает мое лицо ладонями и целует, переплетая наши языки. Я сжимаю ее запястья и удерживаю их над головой Уны, отчего ее грудь приподнимается еще выше, а каждый изгиб тела выглядит невозможно прекрасным. Я трахаю ее быстро и сильно, кусая соски и покрывая поцелуями ее грудь, шею и подбородок. Я трахаю ее до тех пор, пока она в полубессознательном состоянии не начинает искать мои губы. От ее поцелуев, вперемешку с укусами, я чувствую во рту привкус собственной крови, сочащейся из прокушенной губы. Лежа подо мной, Уна приподнимает бедра навстречу каждому моему толчку. Она ведет себя так, словно пытается добиться полного слияния наших тел и оставить во мне свой след всеми возможными способами. Запрокинув голову, она стонет, и я провожу языком вдоль ее шеи, пробуя на вкус солоноватую кожу. Она трахается так же, как и дерется: с завораживающей меня грацией хищника. - Кончи для меня, Morte! – говорю я сквозь стиснутые зубы. И Уна подчиняется: она стонет, ее мышцы сокращаются вокруг моего члена, а тело сексуально выгибается. - Неро … — выдыхает она. Мое имя, слетающее с ее губ в минуту слабости, звучит так естественно, так правильно. Издав низкий рык, я делаю резкий толчок и, вонзив зубы в плечо Уны, кончаю. - Черт, - меня накрывает волна удовольствия. Я замираю, мои мышцы словно онемели, а грудь тяжело вздымается. Зарываясь лицом в основание ее шеи, я вдыхаю запах пота и секса, смешанные с уже знакомым ароматом ванили. Уна запускает пальцы в мои волосы и тянет, вынуждая меня поднять голову. Поцеловав, она сталкивает меня с себя и говорит: - Вот теперь можно ехать на встречу с твоим отцом, - надев майку и трусы, Уна направляется к двери. - Уна, надень чертовы джинсы! - рычу я, когда она открывает дверь. Оглянувшись через плечо, она подмигивает и просто выходит из комнаты. - Твою мать! - я застегиваю штаны и бросаюсь следом за ней. Она проходит прямиком через гостиную, где сидят Джио и еще пятеро парней. Мой суровый взгляд – предостережение каждому, кто посмеет хотя бы взглянуть в ее сторону. Все они смущенно опускают глаза и сосредоточенно разглядывают пол. Я догоняю Уну на лестнице и забрасываю на плечо. - Отпусти меня! Я отвешиваю ей шлепок по заднице – довольно увесистый, чтобы напоминал о себе, когда она сядет. - Тебе просто доставляет удовольствие доводить меня, - я вхожу в спальню и ставлю ее на ноги в гардеробной. - Мне нравится, когда ты злишься, - говорит она, слегка приподнимая бровь. Я лишь качаю головой. Господи, как же скучно я жил до ее появления. - Одевайся. - Мне нужно принять душ, - Уна качает головой и скрещивает руки на груди. - О, нет, - я оттесняю ее к комоду, обхватывая пальцами нежную шею, и чувствую, как ее пульс учащается в предвкушении. Приблизив губы вплотную к ее уху, я выдыхаю: - После твоего маленького трюка я не позволю тебе смыть с себя мою сперму. Уна встречается со мной взглядом и с улыбкой прикусывает губу. - Кое-кто теперь не против грязи? Мне казалось, тебе нужна невинность, чистота, стыдливость… - она замолкает, и ее губы изгибаются в улыбке. - Ничего подобного, - я провожу большим пальцем по ее нижней губе. - Ты просто играй свою роль, но мы оба понимаем, что к чему. Она прикусывает подушечку моего пальца, и член снова оживает. - Смотри и учись, капо. Я ухмыляюсь и, отойдя от Уны, беру рубашку и кобуру с пистолетом. Надо уходить, пока не трахнул ее снова. Пока я спускаюсь по лестнице, Джио покашливает, привлекая мое внимание. - Ты что-нибудь придумал касательно плана? - спрашивает он. Плана? Ах, да. План. - Мы попробуем другой способ. Джио приподнимает брови. - Мы едем к Чезаре. - Мы?! Я киваю. - Да, я беру с собой Уну. Посмотрим, сможет ли она убедить его с точки зрения стратегического планирования. Джио глубоко вздыхает. - При всем моем уважении, мне кажется, это лишь усугубит ситуацию. - У нас не особо большой выбор, Джио. Мне нужны люди и поддержка влиятельных лиц, - я вздыхаю и оттесняю его в угол комнаты. - Очень скоро Николай начнет свою игру. Он не пойдет на нас в лобовую, но и мы не можем атаковать его напрямую. Проникновение на его базу – это самоубийство. Я считаю, нам лучше подловить Николая вдали от его территории. - Уна могла бы выманить его, - тихо произносит Джио. Я бросаю на него свирепый взгляд. - Предложи это еще раз, Джио, и я убью тебя, несмотря на то что ты мой друг. Он упирает руки в бока. - Неро, перед тобой стоит невыполнимая задача. Нам необходимо выманить его, а Уна – единственная, ради кого он гарантированно вылезет из логова. - Джио, ты мне предан или нет? - Ты же знаешь, что да. - Тогда ты должен быть предан и моему ребенку. Какое-то время он молча смотрит на меня, а потом со вздохом кивает. Мельком взглянув за мое плечо, Джио разворачивается и возвращается к группе мужчин, которых собрал до этого. Я оборачиваюсь как раз в тот момент, когда Уна, спустившись по лестнице, с самодовольной улыбкой приближается ко мне. - Как считаешь, я выгляжу достаточно невинно? - Не уверен, что это подходящее слово, - бурчу я. На ней серое платье, обтягивающее все, что только возможно. Растущий живот не был бы более заметен даже с прикрепленным к нему проблесковым маячком. Ткань подчеркивает каждый изгиб ее тела и заканчивается где-то чуть выше колена. На ногах Уны туфли на высоких каблуках. Волосы струятся по спине серебристо-белым каскадом. На губах неизменная и печально известная ярко-красная помада, делающая Уну невероятно сексуальной и одновременно напоминающая о том, кто она такая. Уверен, что мой отец не нуждается в напоминаниях. Уна подходит ко мне и, пригладив ладонью лацкан моего пиджака, произносит: - А теперь пойдем. Ты же не хочешь заставлять своего папочку ждать. Глава 17 Уна — Я должна все знать, — заявляю я, когда мы оказываемся в оживленном потоке Нью-йоркских улиц. Неро вздыхает, откидывается на спинку сиденья и кладет ладони на руль. — А конкретнее? — Чезаре. С глубоким вздохом он останавливает на мне взгляд своих темных глаз.