Альберт Павлович натянуто улыбнулся и принялся натягивать перчатки. — Поздравляю, господа! Мы в деле! Часть вторая. Глава 5 Глава 5 Никакой ажитации это заявление не вызвало, все и без того были морально готовы к вылазке. Разве что у меня сердце кольнуло, а что там другие себе подумали, не знаю даже, эмоций никто не выказал. Капитан взглянул на ручной хронометр и сказал: — До начала операции тридцать пять минут.Едва ли за это время они успеют добраться до «Астории» и выдвинуться в обратный путь. — Кто знает? — вздохнул Альберт Павлович и позвал меня: — Петя, давай отъедем, чтобы потом в арке не толкаться. — Он распахнул дверцу со стороны переднего пассажирского сидения и предупредил капитана: — Мы где-нибудь с другой стороны «Пассажа» встанем. Я уселся за руль, куратор расположился рядом и принял у меня автомат. На заднем диванчике разместились два бойца особого дивизиона, а ещё к ним влез Иван Богомол. — С собой не возьму! — отрезал Альберт Павлович, обернувшись. — Даже не начинай! — Рядом постою, платочком помашу, — буркнул в ответ Иван. Повернув ключ в замке зажигания, я завёл двигатель, прислушался к его размеренному гулу и тронулся с места. Объехал грузовики, в кузова которых уже начали забираться бойцы, протиснулся мимо танка и повернул на боковую улицу, а уже с неё — на проспект. Ехал с выключенными фарами и шарил глазами по сторонам, выискивая укрытие для автомобиля, но фасады домов шли одной сплошной стеной, первым подходящим местом оказался тот самый проход во двор, через который мы и удрали с Василем от монархистов. Угол здания частично обрушился, но я сумел объехать завал, чтобы почти сразу остановиться. Здесь уже дожидалась команды выступать одна из групп операторов, Альберт Павлович углядел кого-то знакомого и отошёл перекинуться парой слов, Иван присоединился к нему, а сопровождавшие нас бойцы перебрались к выходу из переулка. До позиций монархистов отсюда было никак не меньше полукилометра, и перегородившая выезд на Синий мост баррикада не просматривалась, теряясь в потёмках, я рискнул выбраться из-под прикрытия стен и оглядеться. Тела давно унесли, но чуть поодаль на тротуаре темнело приметное пятно — это точно кровь! Если она натекла из простреленного бока схлестнувшегося с нами оператора, то я примерно где-то здесь в прошлый раз и стоял, а значит, отбросил портфель… Скоротечная сшибка едва отложилась в голове, но не пришлось даже задействовать технику «Дворца памяти», поскольку всё оказалось очевидней некуда. Я перебрался к сугробу у стены дома, куда меня должно было отбросить ударной волной, и принялся шарить руками в снегу. Поначалу попадались только обломки кирпичей, и я совсем уж было отчаялся, но всё же сдвинулся чуть в сторону и вот оно — пальцы нашарили портфель! Ухватив его, я скользнул обратно в переулок, в дальнем конце которого маячил силуэт выстроенной во дворе церквушки, на ходу расстегнул замки и обнаружил, что все мои покупки на месте. Добрый знак? А как же! Ещё какой! Пошарив по карманам, я сунул в портфель коробочку с запонками и полученную от куратора пачку банкнот, после чего попросил уже вернувшегося к нашей легковушке Ивана: — Придержишь для меня? — Да вы сговорились! — горестно вздохнул Богомол, но в просьбе не отказал. Я ухмыльнулся. — А вы — нет? Конфету для меня Альберт Павлович дал, так? Иван сунул мой портфель под мышку и отрезал: — Без комментариев! Я оглянулся на куратора и поинтересовался: — Не знаешь, у него ещё есть? Но Иван точить лясы оказался не расположен и лишь посоветовал: — Спроси. Отвлекать Альберта Павловича от разговора я не стал, вместо этого начал скрупулёзно проверять элементы заземления, укреплять экранирование внутренней энергетики от внешнего фона, оценивать стабильность и равномерность распределения потенциала, а под конец занялся отладкой структуры, призванной дублировать функции нервной системы. Уже более-менее приспособился к ней, но некая дёрганность движений всё же ощущалась, вот и пришлось дополнительно регулировать отдельные параметры. Провозился до десяти вечера, а там операторы перебазировались к выходу из переулка, на другой стороне проспекта тоже наметилось какое-то движение — замелькали на крыше административного здания тёмные фигуры, выдвинулись из темноты бокового проезда танк и два броневика. При этом нигде не мигнуло ни огонька, не выбилось из общей неровности энергетического фона ни одно воздействие. Тишина в городе не была абсолютной, но отдалённый шум перестрелки доносился преимущественно с северо-востока, а на других направлениях разве что иногда винтовки пощёлкивали и то не слишком часто. Эдакое затишье перед бурей. Мурашки по спине так и побежали. Подошёл Альберт Павлович, поглядел на хмурого Ивана, покачал головой, спросил у меня: — Ты как? — В порядке, — отозвался я и тоже покосился на Ивана, немного поколебался и не удержался, спросил: — И всё же — что будет с операторами из «Астории»? Ну — да, мысль эта засела в голове почище занозы. Засела, отвлекала, сбивала с настроя. И дело ведь было не только лишь в судьбе Юлии Карпинской! Просто… просто… Проклятье! Так и мерещился взгляд мёртвых васильковых глаз! Будто наваждение какое! Блекло-синие они были! Водянистые! Альберт Павлович хмыкнул и в ответ поинтересовался: — А сам как думаешь? Какие есть варианты? Вопрос в тупик не поставил, не пришлось даже брать паузу на раздумья. — Вариантов вижу два, — заявил я без малейшей запинки, — один нереалистичный, другой не нравится. — В котором из них слушателей Общества изучения сверхэнергии грузят на пароход и вывозят в Ридзин? — с невозмутимым видом уточнил куратор. — Ни в одном, — признался я. И это было действительно так. Предполагал, что по закулисной договорённости с Горским слушатели останутся до подавления мятежа в «Астории» либо же их оттуда выкурят артиллерийским обстрелом, а вот о подобном развитии событий и не подумал даже. Хотя и стоило бы. Удержать всех в гостинице даже самому Горскому на пике формы не по силам было, штурм гостиницы до предела осложнил бы наше продвижение к управе, а вот организованная эвакуация проходила по разряду «и овцы целы, и волки сыты». Может и сработать. — Всех вывезут? — поинтересовался я. — Всех, кто захочет. Насильно депортировать никого не станут. Пока. Иван определённо был осведомлён о сути заключённого с Горским соглашения, но это вот заявление куратора стало для него полнейшей неожиданностью. — И дадут выйти на пик румба? — округлил он глаза. — Этим… От возмущения даже с подбором слов проблемы возникли, а вот Альберт Павлович остался невозмутим. — Пусть их! — отмахнулся он с необъяснимой беспечностью. — Не стоит множить врагов и окончательно рвать связи с внешним миром. Если всё эмигрантское сообщество объединится вокруг правительства в изгнании, нам от этого легче не станет. А так будет с кем работать. Иван насмешливо фыркнул. — Ну да! Как же! Вот и с Лигой Наций мы на славу поработали! Столько операторов врагам наплодили, и не сосчитать! — Это другое! — возразил куратор. — Не зацикливайся на сиюминутном! Даже если все выпускники Общества впоследствии эмигрируют, получится обернуть в свою пользу и это. — Подождите! — вклинился я в спор, поскольку у обсуждаемой проблемы имелся ещё один куда как более актуальный для нас сейчас аспект. — А если кто-то из слушателей откажется от эвакуации, но не из желания продолжить обучение, а намереваясь присоединиться к мятежникам? — Им же хуже, — буркнул Альберт Павлович. — И в любом случае — все желающие уже записались в добровольцы, а остальные в бой не рвутся. Информация из первых рук. Я покачал головой. — Не о том речь! Просто, если к свите Данилевского присоединится несколько десятков операторов, мы будем иметь бледный вид! — Не в моих принципах недооценивать возможность негативного развития событий, но такая вероятность представляется мне крайне незначительной! — отрезал Альберт Павлович, и тут до нас донеслись раскаты мощных взрывов, а небо на северо-западе слегка даже посветлело. — Моряки выбивают разведанные огневые точки, — пояснил куратор и взглянул на часы. — Какое-то время это займёт, и как бы Данилевский не успел удрать… Его округлое лицо растеряло всю свою показную мягкость, да у меня и самого по спине побежали мурашки. — И дадим ему уйти? — Придётся, — пожал плечами куратор. — Никто не поставит под угрозу исход операции, на ходу подстраиваясь под нас. Всё, давай за руль! — Ни пуха, ни пера! — напутствовал нас Иван. — К чёрту! — синхронно отозвались мы, и я завёл двигатель. Бойцы особого дивизиона уже забрались на задний диванчик автомобиля, но проезд перегородили операторы, а посигналить им клаксоном не позволил Альберт Павлович. — Жди! — распорядился он.