– В чем был твой план сегодня? Показать мне, насколько ты на самом деле бессердечен, насколько силен? – Мои братья будут безмерно счастливы продемонстрировать тебе, насколько они могут быть порочными, перед большой нетерпеливой аудиторией. – Он глубоко вдохнул. – Если ты думаешь, что Макаден плохой, его поведение – ничто, по сравнению со всей моей семьей вместе взятой. Они не отстанут, пока им не надоест. Затем просто выбросят осколки. И, – добавил он тихо, – если ты так потрясена тем, что только что произошло здесь, на глазах у меня, ты действительно понятия не имеешь, что тебя ждет. – Ты должен был предупредить меня, что мы начнем тренировку сегодня вечером. – Мои братья не будут спрашивать. И не дадут никаких предупреждений. – Я не обручена с твоими братьями. Если хочешь быть на равных, я предлагаю относиться ко мне как к равной. Возможно, мы и заключили сделку, но это не значит, что меня нельзя было предупредить. – Целью этого урока было показать, насколько ты уязвима, а не застыдить тебя. – Я смотрела на напряженные линии его спины. Он сжимал дверную ручку так, что пальцы побелели. – Я не герой, Эмилия. И я не злодей. Ты уже должна это знать. – Оставь меня. На сегодня достаточно оправданий. Еще мгновение он стоял неподвижно, и я приготовилась к тому, что он, казалось, пытался сказать. Не говоря ни слова, он выскользнул из комнаты, дверь за ним тихо закрылась. Я несколько мгновений смотрела на дверь, собираясь с силами. Я подумала, что эта тренировка была для него не менее полезна, чем для меня. Если кому-нибудь удастся заполучить меня полуобнаженной и корчащейся во время пира – или того хуже, – военному генералу, возможно, придется напомнить своей семье о том, как он удостоился такого звания. Не думаю, что путь к такому титулу был проложен не без кровопролития со стороны Гнева. Я взглянула на кинжал, которым ударила его, лезвие было залито его засохшей кровью. Я не могла определить точную эмоцию, пронизывающую меня вместо страха, но меня больше не тошнило. Казалось, что я могла извергнуть пламя. И с моей способностью призвать его, все, что мне нужно было, чтобы осуществить это, просто немного практики. И тогда пусть Богиня поможет принцам-демонам. Я ворвалась в свою спальню и хлопнула дверью с такой силой, что огромная картина, висящая рядом с ванной комнатой, задрожала. От всех его высокомерных, злобных и гадких уловок. Да, я согласилась на эту чертову сделку, но я не знала, на что именно договор меня обязывал. Щеки пылали от ярости. То, что я потеряла над собой контроль, пугало меня больше всего, даже больше, чем все его демонические трюки. Когда он вошел в комнату для тренировок, у него был план, который он выполнил безупречно. И я была в его милости. Именно в этом таилось ядро моего гнева. «Отныне ты будешь обращаться ко мне “господин”». Я усмехнулась, пародируя его голос. «Злобный монстр». Я вбежала в ванную комнату и стала оттирать кровь со своих рук, все еще злясь на Гнева. Даже если ему самому такое проявление силы не доставляло никакого удовольствия, это не меняло того факта, что он применил ее ко мне. Отмывшись, я в ярости наворачивала круги по комнате. Его неоспоримые аргументы выводили меня из себя, но еще больше меня расстраивало то, что я оказалась совершенно беспомощной. Оставив все обиды в стороне, я должна была признать, что намного лучше было бы стать объектом влияния Гнева, каким бы засранцем он ни был, ведь я знала, что слишком далеко он не зайдет. Возможно, он заставит меня раздеться, заставит умолять или еще раз вонзить нож в его сердце, но он бы никогда не пошел на то, чтобы я причинила вред кому-либо. Я уставилась на уже чистые руки. Ужасные мысли охватили мой разум. Если принц демонов умел подчинять своей воле, я бы могла по его команде убить кого угодно. Вчера ночью Гнев доказал это. Часть меня действительно хотела пронзить его, но я бы никогда не переступила эту черту по собственной воле. Я подумала об Антонио – он явно находился под чьим-то влиянием. Если Гнев легко и без труда мог властвовать над другими грехами, его братья, очевидно, обладали тем же талантом. Что означало, любой из них мог манипулировать Антонио, заставляя его убивать ведьм. Из-за того, как погибла его горячо любимая мать, в нем уже была ненависть. Потребовалось бы совсем немного силы, чтобы вытащить эту заглушенную эмоцию, и использовать против него. Отгоняя мысли и волнения по поводу убийства сестры и Волчьего Пира, я направилась к гардеробу, надела простое черное платье и разглядела белесую вспышку, показавшуюся из темноты. Ткань сползла, приоткрыв один из зачарованных черепов, когда я доставала платье. Я выдохнула. Я все еще не разобралась в загадке черепов, но догадывалась, что это Зависть прислал их мне. Хотя меня все еще одолевали сомнения по поводу его причастности. Не было никакого смысла отправлять их тайно, для того, чтобы позже поделиться со мной этой же информацией, но открыто. Я нагнулась, чтобы поправить шарф, когда скрипнула входная дверь. – Эмилия, я хотел… – Внимание Гнева упало на зачарованный череп. Он тут же забыл все, что хотел сказать, и пересек комнату, словно яростный черно-золотой вихрь. Он вытащил череп из гардероба и развернулся, глядя на меня так, словно мы едва знакомы. – Что за… – Если хочешь продолжить этот неприятный разговор, я советую тебе выбрать другой тон. Мы больше не на тренировочном ринге. Я не потерплю грубости за пределами наших занятий. Он глубоко вдохнул. Затем выдохнул. А потом еще раз. Дважды. Клянусь, с каждым вдохом и выдохом, атмосфера накалялась. Грозовые тучи сгущались. – Не были бы вы столь любезны, миледи, объяснить, как это попало к вам в руки, мне бы очень хотелось знать. Я заметила, как вена пульсирует на его шее. После того, что он заставил меня сделать, его бешенство вызвало какое-то извращенное чувство радости. – Ты зачем здесь? – Извиниться. Ответь мне. Пожалуйста. – Кто-то оставил его. Вместе со вторым черепом. – Вторым черепом? – Он произнес это сквозь зубы, словно заставляя хорошие манеры бороться с негодованием, отразившимся на его лице. – Где, скажи на милость, он сейчас? – В шкафу. За тем нелепым платьем с огромной юбкой. Не произнеся ни слова, Гнев спокойно залез в мой гардероб и извлек предмет с вопросительным выражением лица. Ему требовались просто титанические усилия, чтобы сохранять спокойствие. – Могу я узнать, когда принесли первый череп? – В ночь, когда Анир принес вино и еду. – В твою первую ночь здесь? – Его голос стал чуть громче. Я кивнула, что заставило его вновь стиснуть зубы. – Ты не думала, что такой информацией следовало бы поделиться, потому что… Моя улыбка была милее милого. – Я не знала, что должна докладываться вам, господин. А ты часто отвечаешь на мои вопросы? – Эмилия… – Кто из твоих братьев владеет такого рода магией? Кому бы хотелось поиздеваться надо мной? Кто-то, должно быть, сильно меня ненавидит. Они заговорили черепа голосом моей сестры. Еще один кинжал в мое сердце. Есть идеи? – Я подняла брови, зная, что ему нечего сказать. Его губы сжались в тонкую линию, и я не смогла сдержать мрачный смех, который вырвался откуда-то изнутри. – Так я и думала. И обещаю тебе, это не последний раз, когда я решила обойтись без советчиков, пока сама во всем не разберусь. – Я указала на дверь. – Пожалуйста, уходи. Мне тебя на сегодня достаточно. Он прищурился, выражая протест. Сомневаюсь, что кто-либо позволял себе разговаривать с ним в таком тоне. – По поводу тренировки… – Я вполне способна понять ценность этих уроков, неважно насколько отвратительны твои методы. Но несмотря на нашу сделку, впредь, ты будешь спрашивать, желаю ли я провести тренировку. – Мое лицо выражало безразличие. – Если ты не собираешься делиться информацией со мной, этот допрос окончен. Положи черепа обратно и проваливай. – Черепа будут заперты в безопасности. – Неопределенность со мной не работает. Будь конкретней. Если я позволю тебе забрать черепа, куда ты их денешь? – К себе в комнату. – Чтобы я смогла на них взглянуть, когда пожелаю. И ты будешь делиться любыми сведениями, которые узнаешь. Он смотрел на меня с негодованием. – Если мы решили обменяться просьбами, то тогда не согласишься ли ты поужинать со мной завтра, и я удовлетворю твою просьбу. – Я не могу дать ответ сейчас. – А если я настаиваю. – Тогда мой ответ – нет, Ваше Высочество. – Ты можешь уклоняться от разговора. Отказываться со мной ужинать. Но мы обо всем поговорим. Скоро. – Нет, Гнев. Мы поговорим об этом, когда оба будем готовы. – Я наблюдала, как он проглотил то, что я сказала. – Я согласна тренироваться и подвергаться воздействию твоей силы только в той комнате. За ее пределами ты будешь уважать мои желания. – Или что? Я печально покачала головой. – Я понимаю, что твой мир другой, а твои адские братья коварны, но не все слова – угрозы. По крайней мере, между нами. Знай, с этого момента, если ты не будешь уважать мои желания, я здесь больше не останусь. Не для того, чтобы наказать тебя, а для того, чтобы защитить себя. Я прощу тебе нарушение правил приличия, здравого смысла и элементарной порядочности, если ты поклянешься извлечь уроки из этой ошибки. Он посмотрел на меня и, наконец, кивнул. – Я принимаю твои условия. Гнев собрал черепа и остановился, его взгляд упал на мой прикроватный столик. И дневник Дома Гордыни. – Как ты собираешься прочесть это? Дай угадаю. – Его голос стал подозрительно низким. – Ты собираешься заключить сделку с демоном? Взамен на частицу твоей души. – Я думала об этом. – Позволь избавить тебя от неудачи. Это написано не на демоническом языке. И побереги меня, не заключай сделку с кем попало, я дам тебе ответы, которые ты ищешь, в каком бы журнале они ни были. Все, что тебе нужно, это попросить, и я тут же все расскажу. – Возможно. А ты мог бы рассказать, как я могу их прочесть? – Я не знаю.