Либо он беспокоился о том, что лагуна раскрывает правду, которую он хотел скрыть, либо был убежден, что я передумаю и вернусь в постель. Я одарила его насмешливой улыбкой, ловко расстегивая застежки на платье. Он смотрел, как я выскользнула из шелковистой красной ткани, и сглотнул, когда мое кружевное нижнее белье упало на землю. Я сняла его кольцо и положила на гладкий плоский камень. Затем выпрямилась, наблюдая за его взглядом. Я стояла перед ним обнаженная, совсем не стесняясь, и приподняла бровь. – Ты собираешься раздеваться, чтобы поплавать, или так и будешь наблюдать за мной всю ночь? Одиннадцать Одежда Гнева исчезла, оставив его стоять обнаженным и гордым. Любой намек на мое самодовольство исчез вместе с его одеждой. Будь я проклята, я безуспешно пыталась не подпитывать его эго, открыто восхищаясь им. Великие художники могли бы попытаться запечатлеть его облик, но без сомнения потерпели бы неудачу. В нем было что-то уникальное, не позволяющее его истинной форме когда-либо быть отлитой из чего-то настолько примитивного, как бронза, или быть вырезанной из мрамора. Мой взгляд скользил по его широким плечам, вниз по его скульптурной груди, затем медленно спускался ниже, по каждому выступу его живота, по его бедрам и ниже, пока я, наконец, не увидела его… Я снова посмотрела на его лицо. Я явно притягивала его. Очевидно, греховная магия, которая нависла под поверхностью этого мира, влияла на него больше, чем я могла себе представить. Хотя, учитывая его комментарии за ужином и то, как быстро наш поцелуй стал жаждущим и полным первобытной страсти, возможно, все было не так просто. Для нас обоих. Мой взгляд снова предательски опустился. Я старалась не смотреть слишком долго, но на его левом бедре был набит интересный рисунок. Кинжал, направленный вниз, тянулся от его бедра до колена. Лезвие выглядело так, словно на его поверхности крупным планом выступили розы, а на рукояти были выгравированы геометрические узоры. В отличие от других металлических татуировок, эта была сделана в серых тонах. Я снова сосредоточилась на его глазах и с колотящимся сердцем ждала, когда он отведет взгляд от моей обнаженной кожи. Мои нервы гудели от нетерпения; это был первый раз, когда я разделась перед ним не из-за того, что находилась при смерти или нуждалась в медицинской помощи. Гнев, не отрывая взгляда, протянул мне руку ладонью вверх. Что-то внутри меня немного успокоилось. Я хотела снять корничелло, но он покачал головой. – Это может остаться. Как и цветы с костями в волосах. Сбитая с толку, я оставила амулет и впилась пальцами в его руку. Технически, поскольку они были дьявольскими рогами, то, как я предположила, они не считались чем-то изготовленным. Кости и цветы тоже были из органического материала, так что, надеюсь, Гнев был прав, и все пройдет хорошо. Мы подошли к берегу лагуны, вода, теплая и шелковистая, плескалась у моих ног. Он наблюдал за мной, ожидая увидеть, хочу ли я продолжить. Я сделала еще один шаг и растворилась в воде, которая ощущалась миллионами крошечных пузырьков на коже. Когда мы оказались достаточно глубоко, Гнев отпустил мою руку и нырнул под воду. Мгновение спустя он вынырнул, запрокинул голову и забрызгал меня каплями. Его смех был громким и глубоким, а такой искренней улыбки я у него никогда до этого не видела. Мое сердце на миг остановилось. Я нырнула под воду прежде, чем он смог разглядеть выражение моего лица. Когда я вынырнула, убирая с лица спутанные мокрые волосы, то заметила, что он смотрит на меня. В отличие от меня, он не пытался скрыть то, что чувствовал сейчас. Я думала о Нечестивых, об их греховных играх. Рассказы о том, что их поцелуи настолько притягательны, что любой смертный готов продать свою душу, лишь бы еще раз испытать их. И как опасно привлекать к себе их внимание. Я, без сомнения, привлекла к себе все внимание Гнева. И единственная опасность заключалась в том, насколько сильной я себя при этом ощущала. Передо мной встал выбор. Гнев, воплощение искушения, ждал, словно знал, куда меня уводят мысли. И я могу поклясться, запретный плод стал еще слаще. Или, возможно, я себя просто обманывала. Наверное, мне просто понравился его вкус, вопреки здравому смыслу. Я подошла ближе и медленно потянулась к нему. У него перехватило дыхание, когда я развернула его к себе спиной, и осторожно провела по татуировкам на латыни на его плечах. Они меня заинтересовали еще с того самого момента, как я вызвала его в костяной круг несколько месяцев назад. С каждым нежным движением моих пальцев по его коже пробегали мурашки. «Astra inclinant, sed non obligant». Я закусила нижнюю губу, пытаясь перевести. – Звезды… Он развернулся, и мы снова встретились лицом к лицу, его глаза мягко светились в темноте. – Звезды привлекают нас, но не связывают. – Красиво. Я поняла всю значимость того, что он навсегда запечатлел на своем теле, того, что он не желал быть связанным, чем бы то ни было. Я задумалась о тех узах, что навязала ему по незнанию. Призвав, я удерживала его в кругу несколько дней, отказываясь освободить. Неудивительно, что тогда он меня презирал. Удивительно, что сейчас он меня не ненавидел. – Прости. – Слова прозвучали настолько тихо, что я не была уверена, что он меня услышал. – За то, что связала тебя. Он протянул руку и заправил мне за ухо влажную прядь, его прикосновение задержалось, прежде, чем он отступил. – Судьба может приложить свою руку, попытаться свести наши пути или вмешаться, но в конечном итоге, мы вольны выбирать ее. Никогда не сомневайся в этом. – Я думала, у тебя нет свободы воли. В его улыбке читалась грусть. – Выбор предоставляется всем. Но для некоторых это имеет свою цену. – Ты набил эту татуировку, чтобы напоминать себе о своем выборе? – Да. – Его взгляд был прикован к моему. – Я думаю, что лучше всех об этом сказал Джон Милтон, смертный поэт: «Лучше править в аду, чем служить на небесах». Я говорил тебе о силе выбора, о том, насколько он важен для меня. Я бы пошел на ужасные вещи, непростительные поступки, лишь бы самому выбирать судьбу. Насколько бы проклятой и жалкой она не была. Она была бы моей. Пока ты не лишишься настоящего выбора, ты не сможешь понять его очарование. – А как насчет змеи, это был чужой выбор? – Все на моем теле, кроме наших татуировок, было моим выбором. Я перевела взгляд на его губы и задержала его там, прежде, чем что-то чуть ниже привлекло мое внимание. Слабо серебряными чернилами под его левой ключицей была набита еще одна фраза. Я никогда ее раньше не видела. Не задумываясь, я провела кончиками пальцев по написанному. Acta non verba. Мне не составило труда понять ее. Действия, а не слова. – А рисунок на бедре? Гнев затих, и только тогда я поняла, что приблизилась настолько, что наши тела практически соприкасаются. Я забыла свой вопрос, забыла обо всем, кроме огня в его взгляде, который медленно поглощал меня дюйм за дюймом. Думаю, что он едва мог что-либо разглядеть, ведь я была почти по шею в воде, но это вовсе не служило преградой. Жар в его взгляде разгорался с такой силой… сжигая любую давнюю ненависть или вражду между нами. Возможно, это и была та правда, которую он не хотел открывать лагуне. Вся магия мира овладела мной, поддерживая мои эмоции, пока я уже не могла отрицать свое возрастающее желание. Я сократила дистанцию между нами, и его влажная кожа скользнула по моей. Может быть, виновата сказочная красота небесных сцен, нарисованных на потолке, или знойный пар Отмели Полумесяца. Или, может, просто воплощение моих желаний, но я жаждала ощутить его руки на своем теле. Мы оба были взрослыми людьми. И я хотела, чтобы он выплеснул на меня всю свою чувственную силу. Я вспомнила свои прежние фантазии, как он овладевает мною у стены или на столе. Никогда за всю свою жизнь я не реагировала так на кого-то. Во мне жили мечты о поцелуях и многое другое, но то, что происходило сейчас, не было просто увлечением. Это была страсть в чистом виде. Я уже не могла контролировать желание. Я хотела прикоснуться к нему, и больше не имело смысла отрицать это. Все, что мне нужно было – это сделать первый шаг. Я встала на носочки и нежными движениями убрала его влажные волосы назад. Я ждала, не будет ли он держать дистанцию между нами. Скажет ли, что я последнее существо во всех мирах, которого он мог бы возжелать. Выражение его лица было почти таким же напряженным, как и его тело. Я не могла сказать, боролся ли он с влечением или послушно позволял врагу соблазнить себя. Я наклонилась и прижалась губами к татуировке на его ключице, давая ему возможность двинуться навстречу. Вместо того, чтобы отойти в сторону, его рука скользнула вдоль моей поясницы и обхватила меня. Я знала, без сомнения, могучий воин отпустит меня, если я решу остановиться или уйти. Мои губы оказались у другого его плеча, целуя. – Эмилия. Он так мягко произнес мое имя, как в той иллюзии, что околдовала меня в Коридоре Греха, но сейчас это точно не было еще одной фантазией. Этот момент был настоящим. – Я знаю, что ты не скажешь мне своего настоящего имени. – Я провела руками по его груди. Его пристальный взгляд отслеживал каждое мое движение. – Но это немного необычно – шептать «Гнев» в такой момент. Я перевела взгляд на него, а он закрыл глаза и прислонился лбом ко мне. Могущественный военный полководец вел какую-то внутреннюю битву. Возможно, он волновался, что это еще одна стратегическая игра, которую он проиграет, если начнет играть по моим правилам. Я больше не знала, оправдан ли его страх. На этот раз мы были на равных. – Может, мы закончим разговоры, – продолжила я. – По крайней мере, сегодня вечером. – Я трогала мышцы его живота, он не пытался отойти и не вздрагивал от моих прикосновений. – Может быть, мы попробуем общаться по-другому. Без слов. Я подумала о нашем последнем поцелуе, каким диким и необузданным он был. Воспоминание лишь разожгло это первобытное желание и похоть. Я притянула его лицо и коснулась его губ своими. Сладко, мягко, словно шепотом. В этом прикосновении звучал вопрос, на который он вряд ли бы ответил. На этот раз я хотела, чтобы все было по-другому. Пусть и не долго. Сегодняшняя ночь и этот момент принадлежали нам, и оставалось лишь поддаться этой магической силе, куда бы она нас не увлекла. Не было ни прошлого, ни будущего, только настоящее. Эта связь не должна была значить больше того, чем она была. Нам не нужно было влюбляться или забывать про свои планы. Сегодня вечером мы могли бы заключить перемирие, которое продлилось бы лишь до восхода солнца. На одну ночь мы могли бы перестать притворяться, что нет того, чего мы оба так желали. Возможно, преисподняя перестала бы меня терзать множеством чувственных иллюзий, взгляни я сейчас на эту незнакомую сторону самой себя. Я вырвалась из объятий. – Если только ты этого хочешь. В течение одной мучительной секунды он не реагировал. Я подумала, что неправильно оценила момент. Затем Гнев ответил нежным поцелуем, и это был вовсе не поцелуй врага. Или если бы он целовал меня по какой-то другой причине, кроме той, что он тоже хотел. Здесь внизу, в этом месте, вдали от бдительных глаз его придворных, и вне тех ролей, что мы должны были играть, мы могли быть просто собой. Он сделал свой выбор. И я тоже. И этот выбор овладел нами. Его сильные руки скользнули по моим бокам, когда он подошел. Внезапно он окружил меня, его запах, его массивное тело. Вся его сила и внимание. Он мне казался живым волшебством – может быть, даже больше, чем в наши последние две встречи.