Мы вошли в большую комнату, полную ящиков и рыболовных сетей. С ржавых гвоздей на стене свисали веревки, деревянный пол скрипел под каждым шагом. Обычно я не переживаю, если место мне не нравится, но тут меня охватила тревога. Странное тихое жужжание нервировало. В лунном свете кружились пылинки. Я надеялась, что демоны нас здесь не поджидают. Очень не хотелось встретить еще одно существо, похожее на то, что лежало снаружи. Гнев был раздражающе спокоен. Он шел уверенно и беззаботно, зная, что более опасного хищника в комнате просто нет. Он осмотрел рыболовные снасти, пнул ржавый якорь, брошенный возле черного входа. – Похоже, это место какое-то время не использовалось, – сказал он. – Думаешь, это совпадение, что демон Апер привел меня сюда? Он повел плечом. – Что-нибудь тут кажется тебе знакомым? – Я… – я осмотрела пространство. Рыболовные сети, веревки, разные крючки странных форм у дальней стены. Все выглядело обычным, кроме ощущения, которое я не могла определить. Что-то знакомое во всем этом было. Я медленно прошлась по периметру, останавливаясь у каждой рыболовной снасти. Должна быть причина, по которой история с демоном закончилась именно здесь. И, кажется, я уже близка к разгадке… Я взяла ржавый крюк, осмотрела и бросила обратно. Все было совершенно обычным. Я выдохнула. Не хотелось терять время, ощупывая каждый старый крюк, особенно учитывая, что гораздо более важная подсказка ждет меня дома в дневнике Виттории. И все же… я не могла заставить настойчивый зов внутри утихнуть, так что сделала еще один круг по комнате, но опять ничего особенного не заметила. На первый взгляд не было никакой связи между нападением Апера и этим пустым помещением. – Итак? – спросил Гнев. – Узнаешь что-нибудь? Ничего, кроме символа, который я почти наверняка видела на рисунке в дневнике сестры. Я покачала головой и решила побыстрее отправиться домой и проверить свою догадку. – Нет. – Ладно, тогда пошли домой. Я не стала напоминать ему, что разваленный дворец вовсе не мой дом и никогда им не станет. – Мне нужно вернуться и собрать вещи, – сказала я, – встретимся у тебя. Избавься от демона снаружи. И прежде, чем принц успел возразить, я выскользнула за дверь и направилась к себе. В спальне я прислонилась к двери, глядя на дыру в полу. Доски были сломаны и вырваны с мест, деревянные осколки усыпали вязаный коврик, который бабушка связала для нас с Витторией, когда мы были маленькими. В сквозняке, проникающем из приоткрытого окна, кружили перья. Кто-то, похоже, покушался на мой матрас. Или что-то. Гнев сказал, принцам Ада нужно приглашение, чтобы войти в дом смертного, но недавно я обнаружила, что это правило действует не для всех демонов. Адские создания низшего уровня могли входить куда угодно по своему желанию. Умбра проник в дом, несмотря на защитные заклинания и отсутствие формального приглашения. К тому же Гнев говорил, что магия действует на них совсем не так, как на телесных существ. Видимо, поэтому наша магическая защита не сработала. Снова неутешительно. Еще не войдя в комнату, я чувствовала, что дневник сестры украден. Вместе с ним и все ее секреты. А винить в этом, вероятно, снова нужно Умбру. Значит, главным подозреваемым опять становится Жадность. Единственный принц Ада из известных мне, кто пользуется услугами этих существ. Я вспомнила о тех ночах, когда в полусне мне мерещилось, что кто-то смотрит. Было неприятно оттого, что личные моменты становятся зрелищем для любопытных глаз. Например, когда я одевалась или горевала, выражала эмоции любыми доступными способами, потому что думала, что одна в комнате. Я выглянула в окно, раздумывая, был ли кто-то там сейчас, наблюдал ли за тем, как разворачиваются последние ужасные события. Я потерла руками плечи, стараясь избавиться от внезапного озноба. Так как моя спальня располагалась на втором этаже, и приходилось идти через весь дом, чтобы попасть туда, я знала, что остальные комнаты остались нетронутыми. Члены семьи тоже остались целы. Бабушка почему-то не слышала ничего подозрительного. Она мирно спала в своей комнате этажом ниже. Остальные были в ресторане и подавали гостям ужин. Слава богу. Чтобы собраться с мыслями, я прошлась между обломков и исследовала старый тайник Виттории. Страницы гримуара, которые я запихнула туда после того, как призвала Гнева, были разорваны на мелкие клочки. Склянки с духами разбиты. Любовных записок не было, а дневник пропал. Слеза упала на пол, затем еще одна. Казалось, следом за ними упаду и я сама. Меня вновь охватила печаль. Видеть вещи Виттории испорченными и сломанными… это слишком. Я прошла по комнате среди остатков того, что когда-то составляло наш рай и было самым безопасным местом на земле, и упала на то, что осталось от моей постели. Разодранный матрас смялся под моим весом, нелепо и неправильно. Как и все в моей жизни. Я всхлипнула. Чем упорнее я боролась с рыданиями, тем более неконтролируемыми они становились. Глупо было думать, что мне нечего терять. Демоны доказали мою неправоту. Даже если я приберу в комнате, она никогда не будет прежней. Вещи моей сестры, как и все, что она любила, были уничтожены. Теперь Виттория окончательно стерта из моего мира. И я не знала, что делать дальше. Так что просто легла, притянула колени к подбородку и заплакала. Неважно, если на меня сейчас смотрит бестелесный демон. Плевать, если моя боль доставит удовольствие охотнику на ведьм, принцу Ада или какому-нибудь смертному садисту. Утрачено то, что никогда не удастся восстановить. Я оплакивала эту потерю. Если Апер был лишь частью того, что надвигалось на мой город, вскоре здесь прольется много слез по ушедшим любимым. Я почувствовала себя беспомощной, потерянной и одинокой. Как мне остановить таких сильных существ? Ситуация выглядела абсолютно безвыходной. Я заставила себя поверить, что у меня есть шанс раскрыть убийство и спасти жизни других. Я хотела помогать, но этого оказалось недостаточно. Я тяжело дышала и захлебывалась рыданиями, пока слез не осталось. Этот новый мир был мне ненавистен. Прошло еще какое-то время, пока я, наконец, вытерла глаза. Демоны украли жизнь моей сестры и продолжали забирать жизни других девушек. Их нужно остановить. Но где взять ответы на свои вопросы? Я пошла бы на все, что в моих силах, чтобы не дать вратам Ада открыться. И уже сделала немало. Я вскочила немного приободренная кипящей внутри яростью и взялась за ручку и чернила, чтобы написать короткую записку семье, сказать, как я их люблю, и пообещать, что со мной все будет в порядке, хоть я и не могу больше оставаться в своем доме. Я поклялась обеспечить их безопасность несмотря ни на что. Больше у меня не отнимут тех, кого я люблю. Я использую любую самую темную магию, чтобы этого добиться. – Как дела? – спросила я Клаудию. Лицо у нее покрылось пятнами, а глаза опухли. – Входи, пожалуйста. Она открыла дверь и отступила внутрь, пропуская меня. Занавески были плотно задернуты. На всех поверхностях расставлены мерцающие черные свечи с запахом специй. На небольшом комоде в гостиной стоял алтарь, на котором были разложены кости животных и связки сушеных трав. Позади него у стены стояло зеркало. Я чуть не забыла, что несчастную Валентину убили. Мне казалось, что с тех пор прошел целый год, но никак не сутки. – Ты в порядке? – Не знаю. Я чувствую странную смесь эмоций, – ответила Клаудиа тихо. Она предложила сесть на диван у алтаря. – Сначала мне казалось, что это мое сердце вырезали, потом пришло онемение, а теперь… – она всхлипнула и покачала головой, избегая моего взгляда. – А теперь ты хочешь мести. Она резко подняла на меня глаза. – Это плохо? – Нет. Я думала так раньше, но не теперь. Я повернулась и взяла ее за руки. – У тебя есть заклинание, чтобы сделать оберег, достаточно мощный, чтобы он убил демона, попытайся тот пересечь границу? Клаудиа крепко сжала мою кисть. Челюсть ее напряглась. – Полагаю, да. – Можно создать невидимый барьер? – Да. – Хорошо, – ответила я. – Я хочу, чтобы ты немедленно окружила им свой дом… и мой, если можно, тоже. Для этого нужна кровь? Она опустила глаза и кивнула. Но я и так это понимала. За темную магию приходится платить. Я отпустила ее руки и закатала прозрачный рукав своей блузы. – Мне нужен нож, два флакона, лавандовое масло и бинт. – Эмилия, ты не можешь… – Могу, – ответила я твердо, – и хочу помочь. – Ладно, – подруга поднялась на ноги. Ее печаль, очевидно, сменилась злостью. То же происходило и со мной. – Принесу тебе что-нибудь острое. Тридцать три Гнев не произнес ни слова, когда я ворвалась в его временное пристанище и поднялась по лестнице. Я предположила, что он почувствовал мою ярость и решил проявить вежливость. Молча, раздражающе подняв бровь, он проводил меня взглядом. Я поправила повязку на руке и исчезла из его поля зрения. На третьем этаже в конце элегантного коридора обнаружилась комната в пять раз больше спальни, которую я делила с Витторией. Наверное, мне следовало возненавидеть это пространство за его красоту, но я не могла. В помещении были голубые стены с гобеленами и кровать под балдахином таких размеров, что я могла бы перекатиться на ней минимум три раза, не рухнув с краю. Отделанная плиткой ванная комната с зеркалами в пол прилегала к спальне. Несмотря на несколько сколов и трещин вокруг, я решила, что комната мне вполне подходит. Впрочем, учитывая новизну кровати и гобеленов, кое-кто заранее догадался, что она мне понравится. В другое время я бы разозлилась, что Гнев опять оказался прав, но сейчас была слишком измотана и не почувствовала ничего. День был ужасно долгим. Я распаковала одеяло, бросила его на матрас, за ним последовала подушка, и место сразу начало немного напоминать дом. Тем более, в своей комнате я больше не чувствовала себя уютно после того, как ее разгромил неизвестный. Подавив желание снова заплакать, я отправилась в ванную и включила воду. Когда я умылась и расчесала волосы, то поняла, что будет совсем не лишним немного вздремнуть. Вернувшись в комнату, я застыла. На моей постели растянулся Гнев. Одна рука закинута за голову, другая лежит на животе.