Бах! Бах! Бабушка колотила цыпленка. Ну что ж, по крайней мере, сегодня наших гостей ждет нежнейшее мясо на ужин. Прекрасно, что есть еще люди с хорошим аппетитом, потому что я свой точно потеряла. Я не обращала внимания на то, как мой желудок сжимался при каждой мысли о событиях прошлой ночи. Если бы только бабушка знала, что я призвала одного из Мальваги, да еще и почти не раздумывая хотела вступить с ним в сделку на крови… Прикрыв глаза, я боролась с желанием прилечь. Бабушке лучше ни о чем не знать, иначе она оставит в покое курицу и спрыгнет с ближайшего обрыва. Мое внимание переключилось на маленькие часы над плитой, хотелось побыстрее закончить подготовку к ужину и вернуться в пещеру, где Гнев был заточен до темноты. Сегодня я потребую ответов. Мне ведь совсем ничего о нем не известно, кроме его королевского положения в Аду. Но, несмотря на все тайны, окружавшие его, в двух фактах я могла быть уверена. Во-первых, он тоже хотел найти убийцу моей сестры и убить его во что бы то ни стало, а во-вторых, ему очень нужна была эта сделка на крови. Я не собиралась в ней участвовать, но могла использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах, чтобы вытянуть из него информацию. Как видно, его брат тоже интересовался сделками с ведьмами. Мне нужно узнать, почему. Если его братья непричастны к убийству моей сестры, скорее всего, винить во всем нужно охотников на ведьм. Тогда Гнев пригодится мне в качестве ангела-хранителя, пока я буду искать сумасшедшего ублюдка, вырезающего сердца. Пусть этот принц сражается с ним сам и заботится о моей безопасности. А если в процессе погибнут оба, что ж, так тому и быть. Я нарезала грибы для соуса, бросила их в сковородку с чесноком и шалотом, которые уже поджаривались в масле. Сегодня я работала механически. Волшебства, которое некогда пропитывало эту кухню, не было и в помине. Мой взгляд невольно то и дело возвращался к часам. Я немного волновалась из-за того, что пришлось оставить демона без присмотра на целый день. Не важно, принц Ада он или кто похуже, все же он представляет силы Зла. Прежде чем покинуть пещеру на рассвете, я наложила еще одно удерживающее заклинание, которое ему очень не понравилось. Демон не мог причинить мне вреда из-за защитного заклинания, и я была почти уверена, что он говорил правду насчет трех дней, в течение которых не сможет покинуть магический круг, но мне нравилось принимать дополнительные меры предосторожности. Особенно потому что его это ужасно злило. Бабушка говорила нам, что Мальваги не выносят солнечного света. Я планировала вернуться до наступления темноты на случай, если мое заклинание не подействует или он каким-то образом умудрится его снять. Бабушка отложила скалку и протянула маме блюдо с отбитым куриным филе, чтобы та обваляла его в муке. Наблюдая за тем, как я нарезаю грибы, она открыла бутылку марсалы и плеснула ее в горячую сковородку. А я притворилась, что ничего не замечаю. – На кухне нельзя отвлекаться, Эмилия. Это не приведет ни к чему хорошему. – Она вытерла руки и перекинула полотенце через плечо. – Может, хочешь присесть? На секунду оставив грибы в покое, я подняла на нее взгляд. – Нет, все в порядке, бабушка. Просто немного устала. А еще я на взводе последние двадцать четыре часа. Было непросто принять тот факт, что монстры из пугающих сказок моего детства существовали на самом деле. Конечно, у них не было когтей, красных глаз и рогов. Эти адские существа выглядели элегантно и имели королевские манеры. Так что мои представления о том, как Зло проявляло себя в мире, перевернулись. Гнев должен был явиться мне зубастым чудовищем, истекающим слюной, а не полураздетым красавцем, чей портрет мечтал бы написать любой художник. – Николетта, может у тебя найдется какой-нибудь совет для дочери. Бабушка повернулась к маме, рассчитывая на помощь, но та сегодня была погружена в собственные печали. Она опустила кусочек курицы в миску с мукой, солью и перцем, встряхнула и переложила в сковороду. Масло весело потрескивало. Мама взяла еще кусочек и повторила движения. Механически, абсолютно бессознательно. Я отвела глаза. Бабушка схватила меня за подбородок и заставила встретить ее суровый взгляд. – Каких бы проблем ты не искала на свою голову, сегодня нужно это прекратить, Эмилия. Луна почти полная, сейчас не время заигрывать с силами, которые ты не в состоянии контролировать, поняла? – Я не ищу никаких проблем, бабушка. Все в порядке. Я буду себя хорошо вести, обещаю. Бабушка отпустила меня и пошла прочь, качая головой. – Нет, девочка моя, ничего не в порядке. Уже месяц. Я предполагаю, что еще не скоро жизнь вернется в привычное русло. Виттории больше нет. Ее не вернешь. Это очень тяжело, но необратимо. Ты должна принять это и пережить. Откажись от мести или погубишь всех нас. – Сколько-сколько ты хочешь за эту рубашку? – Я сердито посмотрела на Сальваторе, этого грабителя в обличье продавца, и вернула ему предложенный товар. – Мы точно говорим об одном и том же? Тут скоро дырки будут на локтях. – Это хорошая цена. – Он поднял руки и медленно отступил за прилавок. – Каролина продает все гораздо дороже, видишь? – Он кивнул на прилавок через переулок. Он был прав. Все в округе знали тетю Клаудии Каролину и восхищались ей, за глаза величая ее «интриганкой». Только богатые люди могли себе позволить покупать у нее товары по завышенным ценам. Вероятнее всего, это было связано с тем, что она заговаривала товары, так что они казались неотразимыми некоторым клиентам. Я боролась с желанием заглянуть к ней. Вдруг она спросит, как у меня дела с вызовом демонов. Даже темные ведьмы боятся сил Зла. Я отсчитала монеты, передала их Сальваторе и запихнула рубашку в свою сумку, не переставая ворчать. Как бы мне не хотелось остаться под предлогом необходимости поторговаться, солнце уже садилось за горизонт, и мне нужно было убедиться, что демон все еще находился в кругу. Я спешила через вечернюю толпу, игнорируя призывы торговцев сыром и уличной едой, а также их предложения выбрать себе сережки. Сейчас я бы с радостью купила заклинание, чтобы открыть дневник сестры, но его мне никто не мог предложить. – Эмилия? Я застыла в конце улицы, которая внезапно показалась мне узкой извилистой тропой, ведущей в заброшенную пещеру. Может мне просто померещился ее голос. Я закрыла глаза и начала безмолвно молиться. Я не была готова к этой встрече. Но даже если бы и была, солнце уже садилось, а ночные существа выходят в темноте, и я знаю как минимум одного, который попытается ускользнуть. – Эмилия, это ты, слава Богине, я так надеялась увидеть тебя здесь. Я сделала глубокий вдох и обернулась, чтобы поздороваться с подругой. – Привет, Клаудиа. Как… Она заключила меня в объятия и неожиданно разразилась слезами, которые намочили мне воротник. – Прошел целый месяц, а я до сих пор не могу поверить, несмотря на то, что провожала ее в последний путь. Клаудиа отступила на шаг и тряхнула темными кудрями. Волосы у нее были короче, чем в последний раз, когда мы виделись. Ей шла эта прическа. – У меня были такие странные… сны в последнее время. Тетя считает, что это знаки. – Мы обе огляделись по сторонам, но все были слишком далеко, чтобы услышать нас. Под «снами» моя подруга имела в виду «видения». Клаудиа была сильна в предвидении. Иногда ее видения сбывались, но не всегда. Проблема была лишь в том, что никто не мог узнать заранее, какие из них были знаками и предупреждениями от богинь, а какие лишь плодом воображения. Ужасно, что я оставила ее одну. Виттория всегда делала записи в таких случаях и задавала Клаудии сотни вопросов. Теперь мне ее очень не хватало. – Что ты видела? Клаудиа огляделась. – Думаю, это скорее предупреждение. Как бы то ни было, она явно была напугана и выглядела так, будто сердце вот-вот выпрыгнет у нее из груди. Я протянула руку и сжала ее ладонь своей. – Что это было? – Не знаю… я видела черные крылья и кувшин, который то наполняли, то опустошали. Мне кажется, на нас движется тьма, – сказала она, – точнее, она уже здесь. Мурашки волнами побежали по коже. Я сглотнула. Без сомнения видение Клаудии отражало мою попытку призвать демона. Вытащить одного из принцев Ада из подземного мира, такое случается не каждый день. Должно быть, я здорово нарушила естественный порядок в магическом мире. Призвала в нашу реальность того, кого не должно быть в ней. Воспользовалась самой черной магией, которая только есть. Неудивительно, что темная ведьма почувствовала это. – Может так твой мозг просто объясняет, почему Виттория… – Наверное, ты права, – быстро согласилась она. – Доминик тоже не в себе, ходит молиться в монастырь минимум дважды в неделю. Я была рада, что мы сменили тему разговора. Меньше всего мне хотелось обсуждать силы Зла, которые я привлекла в наш мир, хотя мысль о сестре, лежащей в монастыре, наполняла меня нестерпимой болью. Я старалась не смотреть в заплаканное лицо Клаудии. Не хватало мне только расплакаться самой и явиться на встречу к Гневу с опухшими красными глазами. Мне нужно быть бесстрашной, уверенной и разъяренной, а не рыдающей и беспомощной. Эта мысль помогала мне держаться. И еще то, что тайный возлюбленный моей сестры так часто молился за нее. Охваченная печалью и желанием открыть ее дневник, я совсем забыла о нем. – Я не знала, что они были официально… Не знаю, как это называть. Они не встречались, ведь Доминик не разговаривал с моим отцом, и Виттория тоже не упоминала о нем. Если бы я не увидела его имя в дневнике, то никогда бы не узнала о том, что он ей нравится. Думать об этом было больно, и я прогнала печальную мысль прочь точно так же, как и все другие, беспокоящие меня. – Доминик сказал что-нибудь еще? – Не уверена, он со мной не разговаривает. Закрылся в пустой келье и каждый день жжет свечи и молится до глубокой ночи. Думаю, он и сейчас там. Кажется очень печальным. Я хотела поговорить с ним и знала, что должна, но пока не была готова. К тому же слишком жестоко будет появляться рядом с ним, ведь я зеркальное отражение его убитой любимой. Хотя, по правде говоря, я наверное просто боялась встретиться лицом к лицу с тайнами сестры, ведь они окончательно разбили бы мне сердце. Клаудиа вложила свою ладонь в мою и повела меня в сторону от главной дороги. – Брат Антонио волнуется за тебя. Ты ведь… – она тяжело вздохнула, – он вернулся из поездки, где разбирался со сплетнями про оборотней. Может тебе стоило бы поговорить с ним? Возможно, он помог бы тебе обрести покой. Но я не нуждалась ни в покое, ни в утешении, хотела лишь мести. Братство могло только посоветовать мне молиться и зажигать свечи, подобно Доминику, но это не поможет мне восстановить справедливость или расколдовать дневник сестры. Даже если я признаюсь в своих самых темных желаниях, Антонио ничем не сможет мне помочь, он всего лишь человек. Я выдавила улыбку, зная, что Клаудиа предлагает это из любви ко мне. К тому же она уже достаточно переволновалась из-за своих видений. – Я поговорю с ним очень скоро, обещаю. Клаудиа внимательно посмотрела на меня. – Не забудь и ко мне зайти. Я скучаю. Не могу представить, через что тебе приходится проходить, но ты сама выбрала справляться в одиночку. Пожалуйста, не забывай, что ты все еще жива и любима, и я могу тебе помочь, если только позволишь. Я представила себе, что могла бы подтвердить ее худшие опасения и видения, рассказав, что делала прошлой ночью, о демоне, которого вызвала из подземного мира и привязала к нашему, и не просто демона, а принца войны, такого злобного и могучего, являвшего собой живое воплощение гнева. Если бы Клаудиа только знала, что я собираюсь сделать, сомневаюсь, что она захотела бы помогать. Впрочем, в ее глазах отразилась такая решимость, что я засомневалась. – Я… Глубокий вдох. Гневу я не доверяла, а Каролина не смогла мне помочь, но может Клаудиа сможет. Я вытащила дневник Виттории из сумки. – На него наложено заклинание, которое я не могу снять. Твоя тетя сказала, эта магия принадлежит другому миру, возможно, миру демонов. – Глаза Клаудии расширились, когда она провела пальцами по обложке. – Это… очень древняя магия. – Как думаешь, ты могла бы выяснить, что это за магия? Она энергично закивала. – Я точно могу попробовать. – Это опасно, – предупредила я, – и нельзя никому рассказывать и показывать дневник тоже нельзя. – Не буду, обещаю. Я передала ей дневник и когда отвернулась, чтобы уйти, над подругой нависла тень и прошипела: