– Берегись! – взвыл в голове Блора бесплотный голос Возмездия. Демон с неторопливого шага внезапно прыгнул далеко вперед, намного перекрывая представления о его силе, прямо в кучку парламентеров. Жрецы вытянули руки – и в Блора полетели холодные светящиеся стрелы длиной в несколько локтей. Если бы не его верный телохранитель, не успел бы увернуться. За спиной жутко закричал человек. Явно не сладостями кидают. Впрочем, он не думал и не испытывал никаких сомнений. Как всегда, в минуту опасности лишние мысли исчезли напрочь. Осталось лишь холодное желание убивать. Нападение на парламентеров – худшее из возможных предательств. В высшей степени неугодное богам и попирающее честь. Раз уж решились на такое, разговаривать и удивляться некогда. Пришло время уничтожать негодяев. Без жалости. Он уклонился от очередного луча, ничуть не сложнее летящего дротика. Это, похоже, последняя попытка. Возмездие уже находился среди жрецов и рвал их на куски, а те в панике, мешая друг другу, пытались отбиваться. Шаг вперед, голова наместника с изумленно выпученными зенками отлетела вбок, плеснув неприятно теплой кровью. Стоящий рядом попытался пырнуть его кинжалом, но Блор резанул его кхолой, даже не задерживаясь. Эти просто неудачно стояли на пути. Его цель – жрецы, как наиболее опасные. В мозгу раздался дикий вой, не имеющий никакого смысла. Возмездие впервые на памяти Блора не просто рычал, а кричал от невыносимой боли. Его ранили! Выпад – и еще один враг валится с дырой в животе. Блор рвался в атаку, окончательно потеряв соображение, впав в ярость берсерка, когда разят любого подвернувшегося, невзирая на его принадлежность. Свой, чужой – ему было без разницы. Он шел к единственному настоящему другу, уничтожая препятствия. Если бы потребовалось, прошел сквозь стены. А затем вдруг стало пусто. Кругом валялись грязными кучами убитые и умирающие, а у его ног лежало огромное тело Возмездия, разрезанное поперек чисто, будто остро отточенным клинком. Крови не было. Совсем. Должна натечь огромная лужа, но этот странный луч из рук мага прижег края раны. Два спекшихся куска. Запах стоял невыразимо противный. Блор стоял на коленях и оторопело смотрел на труп демона. Он настолько привык к нему и постоянному присутствию, что ощущал его как часть себя. Сейчас из него вырвали кусок внутренностей. Или даже мозгов. В черепе зияла отвратительная пустота. Там больше не присутствовали эмоции Возмездия, его ехидные комментарии и подсказки. Сквозная дыра. – Блор, – позвал его совершенно неинтересный голос. – Очнись, Блор! Ему даже не хотелось ругаться. Все это абсолютно не нужно и неинтересно. Пусть оставят его в покое. – Блор! Ты обязан отомстить! – это Изабелла. – Разве не положена Возмездию истинная тризна на костях жертв? Сделай! – Одрик. – Ты жив, и память о нем не умрет! – Чипинг. – Слышишь меня? Вставай! – опять Изабелла. Что они морочат голову. Надоели! – Я еще не сошел с ума, – медленно поднялся, с изумлением обнаруживая вокруг себя не только кучу полковников и жену, но и, наверное, почти все войско. Когда они успели примчаться? Э, да я действительно был в ступоре. Часа два прошло. – Кто позволил бросить посты и толпиться бессмысленно? – потребовал со злостью. – Волновались, – замялся Одрик. – Вычту из жалованья! – заорал Блор, неожиданно обнаруживая довольные улыбки в толпе. Кажется, им всем изрядно полегчало. – Каждый обязан находиться на своем месте, а не где ему вздумается! А если бы сейчас началась вылазка?! – Рикс! Рикс! – внезапно принялись скандировать окружающие его воины. – Отомстим за нападение! – Сотрем Джабал с лица земли! – Предателям не возродиться никогда! – Да сгинет их семя окончательно! – Засеем землю солью, чтобы ничто не росло на проклятой земле! – Рикс, веди нас на штурм! – Никого живым не оставим! – Щит, – быстро сказал Рей в ответ на жест. Вид у него был откровенно счастливым. Блор пришел в себя, и можно вздохнуть с облегчением. Судя по разбитой морде, кто-то его принялся воспитывать. Наверное, правильно. Если несешь охрану, не позволяй переться открыто к враждебным людям. То, что Блор норовил проигнорировать своих телохранителей, уверенный в защите демона, никого не интересует. И то, что он погиб, закрывая Повелителя, тоже не суть. Главное – Блор оказался один перед лицом предателей. Мало им было герцога, так снова упрямо в ту же ловушку. Он остался жив благодаря преданности зверя, и второго такого не найти. Значит, надо сделать вывод на будущее. Рея винить не за что, и с этим разобраться позже. Не дело, когда один полковник другому равноправному на людях лупит по роже. Авторитету не способствует. Блор шагнул на щит, и его подняли над головами, демонстрируя всем собравшимся. Очередной восторженный рев встретил его появление. Они действительно рады, подумал Блр с оторопью. Я уже не просто командующий и тцарь, а реально Рикс для всех. Здесь же добрая половина из провинций. Они идут за мной, а не за званием или титулом. – Спасибо вам! – сказал во всю мощь легких. – А теперь расходитесь. Чтобы больше не видел самовольства и бросания постов. Приказы выполняются. Вы меня знаете! – Мы тебя знаем! – крикнул кто-то. Толпа дружно заржала, почище табуна жеребцов. Не так давно на смотре новичков сын барона не встал, где ему было указано. Вместо второго напоминания Блор лично зарубил тугодума. Больше промедливших не обнаружилось. Уроки подобного рода усваиваются замечательно. – Слово сказано, и повторять не собираюсь. Каждый получит по делам его! Люди зашевелились, начали расходиться. Поспешность отсутствовала, однако неопределенность и тревога, повисшие в воздухе, рассеялись. Теперь кнехты знали – все идет как положено. А значит, впереди не только тяжелый труд и смерти. Еще и весомая награда. Рикс никогда не обманывает. – Кто-то их парламентеров остался жив? – спросил он, очутившись на земле. – Вы их с Визи… – Одрик замялся и закончил, – …на пару всех перебили. – У меня создалось впечатление, – произнес Блор засевшее в голове, – что никто из магистрата не ожидал ничего подобного. Жрецы сами затеяли. Убивая, он об этом не думал, а сейчас картинка сложилась. Наверняка же помимо материального ущерба их очень не устраивала идея иерархии и роль его жреца, норовящего установить новые правила. Да и про Шейбе не могли не слышать. А теперь он это действительно сделает. Все храмы под контроль, и верховный жрец отчитывается перед мирской властью. Перед ним. Столь наглое вмешательство в военные дела с применением магии нуждается в показательном наказании. – Может быть, – без особой охоты подтвердил Рей. – Они же стояли все как замороженные. Даже сопротивляться начали в последний момент. Похоже, и остальным так показалось. Жаль, нельзя расспросить кого из парламентеров. Ну и ладно. Назад фарш не восстановишь, покойников не оживишь. Будем действовать так, как диктуют обстоятельства. – Одрик, – сказал негромко. – Да, Рикс? – Теперь тебе придется побыть парламентером. Возьмешь знаменосца – и иди к воротам. – А условия? – Первое и основное – выдача всех жрецов на расправу. – Они не согласятся, – пробормотал Чипинг. – Уничтожить храм покровителей города! – Я дам им других. Вместе с гарнизоном. И если хоть одно из моих условий будет отвергнуто, можешь пообещать целый список неприятностей: от полного уничтожения сопротивляющихся и продажи в рабство остальных до стирания Джабала с земли. Не больше и не меньше. Подлое коварство должно быть наказуемо. Прощения жрецам не будет. Защищающие нарушающих клятву и мир на время переговоров получат полной мерой одну кару. И легкой смерти жителям города я в таком случае не обещаю. Я не стану убивать десятки тысяч, мысленно поклялся сам себе. Он не первый день знал о слухах насчет Возмездия. О том, что со временем сам превратится в демона, о жажде крови и прочих глупостях. Никогда животное начало не брало над ним вверх. Даже сегодня он сумел найти в себе силы и вернуться. Да, он не прочь спалить Джабал, засунув всех собравшихся там в огонь. От стариков до женщин. Но только если они не покорятся. Я не уподоблюсь императорам прошлого, пообещал себе торжественно. Каждый отвечает за себя. Никто не обвинит меня в превышении уровня нормальной жестокости. Подавить и прикрутить к личной колеснице покоренных – да. Убивать по прихоти, упиваясь безнаказанностью, – нет. Я не бог. Я человек. И хочу остаться им. Не превратиться в дикого зверя, несущего смерть ради смерти. – А остальные условия? – Присяга на верность, разрешение уйти нежелающим с имуществом на себе, но без оружия, один от сотни давших клятву идет ко мне в войско на общих основаниях. Флот сдается целиком, владельцы торговых судов получат компенсацию. Контрибуция в стандартном размере. Пять больших золотых с носа. Взрослого мужчины, – подумав добавил. – Не дома. – Возврат наших прошлогодних трехсот тысяч? – удивился Одрик. – Правильно, – согласился Блор. – Десять. – Фем Руди им хорошо если половину оставил, – уточнила Изабелла. – От заплаченной трети второй части платежа. – А это уже не мои проблемы, – отрезал Блор. – Не надо было провоцировать и лезть через границу. Теперь ответят все. Пусть обращаются за ссудой или закладывают дома. Можно ко мне. Я им дам рассрочку под проценты прямиком из казны. Только это уже после принципиального согласия сдаться и открытых ворот с выдачей связанных жрецов. Все. В ином случае, даже если понадобится сидеть под стенами год, я дождусь, пока они примутся жрать собственных детей. И не уступлю. Эпилог Взяв в руки охапку дров, Блор первым поднялся на вершину холма и сбросил ношу в основание будущего костра. Пару часов назад он сам принес сюда останки Возмездия и положил рядом, придав обычный вид. Затем привел тело в порядок, очистив его от крови, грязи. Посторонний мог бы и не разобраться, решив, что зверь просто лежит. Конечно здесь не имелось таковых, любой в курсе случившегося. Под голову ему положил скипетр. Давно не извлекал на свет. Пусть тоже сгорит, не оставив следов на земле. Не хватало, чтобы кто-то умудрился вновь поднять Возмездие из мертвых. Он честно заслужил свое посмертие, и они обязательно встретятся на той стороне, когда придет Блоров срок. С непроницаемым лицом шагнул в сторону, позволяя идущим за ним действовать. Люди шли длинной цепочкой, подкидывая в общую кучу дерево, поливая из сосудов маслом, а он стоял неподвижно, и лишь глаза по очереди упирались в каждого поднимающегося. Казалось, он проверяет присутствие и запоминает участвующих. Так или не так, однако вряд ли нашелся бы желающий увильнуть от происходящего. Самый последний обозник постарался прийти и принести свою часть общей ноши. Рукотворная гора дров становилась все выше и выше, ведь здесь присутствовали многие тысячи участников его похода. Внизу на равнине резали быков, но это не для жертвоприношения, а Блор собирался угостить всех. Естественно, не одно мясо пойдет в пищу, привезли и хлеб, сыр, всевозможные овощи, пиво, вино в огромном количестве. Угощение ожидалось достаточно богатое. Когда гора из деревянных плашек и обрубков достигла гигантского размера, а солнце практически зашло, последние красные лучи принялись гаснуть, Блор протянул руку и принял из чьих-то услужливых рук зажженный факел. Стоящим у подножия холма была ясно видна его фигура, четко выделяющаяся на фоне темнеющего неба. Словно по команде войска взревели, издав боевой клич. Они приветствовали своего Рикса и его погибшего с честью телохранителя. Блор поднес огонь к дровам, дождался, пока пламя поднимется, и отступил к краю холма, замерев. Костер разгорался все сильнее и сильнее, охватывая подготовленные материалы достаточно высоко и запуская в воздух горящие искры. Гигантское пламя выстрелило в небо, отдавая последние почести Возмездию. Что может быть лучше чистого огня в последних проводах! Блор замер неподвижно, и никто не мог слышать его мысленного крика, обращенного неизвестно к кому: «За что?!» Он уже и сам не знал, возмущается или удивляется, и к кому обращается. Воин ли покровительствовал ему, Обманщик или сама Смерть. А затем без перехода он увидел свет. Как тогда, в далеком убогом храме, но сейчас он знал, что его ждет, и весь подобрался, недобро скривившись. Опять картинки будущего. Опять он сможет его изменить или следовать слепо. Но кто посылает ему эти видения и зачем? – Блор, – произнес знакомый голос с тревогой, и он невольно вздрогнул от прикосновения. С удивлением обнаружил, насколько прогорел погребальный костер. Он стоял, ничего не видя и не слыша, не меньше трех часов. – Пора спуститься к людям. – Да, Изабелла, – ответил хрипло и прокашлялся, прочищая горло. – Спасибо, что не стала бить меня по лицу у всех на виду. – Я не могу портить авторитет будущего императора, – полушутливо-полусерьезно ответила она.