Обычно я коротаю время ожидания, мысленно ворча на других пациентов, – из-за их огромных солнцезащитных очков, переколотых инъекциями носов и постоянного копошения в телефонах. «Позаботься, чтобы Ё-хан не опоздал на занятие по лего. Ты слышал, что Дасу теперь в XX школе?» Ну, или они пишут мужьям какие-то гадости, хотя откуда мне знать, какой может быть переписка с супругом? «Дорогой, я приготовила сегодня твое любимое рагу с твенджан[46], поэтому, пожалуйста, приходи на ужин вовремя, хотя бы раз в жизни». Или: «Следы от помады на воротничке твоей рубашки никак не отмывались, поэтому я изрезала ее на мелкие кусочки. Хорошего дня!» Но сегодня я больше смотрю на персонал, работающий за столиками. Троих ассистентов в розовых блейзерах я знаю, а вот четвертая, должно быть, новенькая. Она молоденькая и ведет себя осторожно, то и дело озираясь на коллег, что-то печатающих по обе стороны от нее. Я бросаю на нее быстрый, внимательный взгляд. Почему они выбрали ее? Она выглядит до глупости скромно и совсем не симпатичная. И операций явно перенесла немного – только исправила глаза и, видимо, сделала коррекцию филлерами. Прическа – конский хвост, по линии роста волос – спутанный, неравномерный пушок. Я тут же машинально касаюсь своих прядей. Хотя я не ходила в салон вот уже две недели, ночные маски делают свое дело – кончики по-прежнему шелковистые, как водоросли. Остальные ассистенты работают здесь уже много лет; я помню их с первого визита в клинику. Они хороши: приторные голоса, звериная продуктивность и мощная способность сразу выкачивать деньги. Благодаря им ты чувствуешь себя счастливчиком лишь потому, что пришел именно в эту клинику, но в то же время они держатся будто бы немного свысока. В конечном итоге многие пациенты оставляют здесь крупные суммы, лишь бы заслужить их уважение. Надеясь, что ассистенты оторвут взгляды от экранов и посмотрят в мою сторону, я пытаюсь сделать восхищенное лицо. У меня начинают болеть мышцы щек. Вибрирует телефон. Я достаю его и вижу сообщение от менеджера-оппы. «Доброе утро! Надеюсь, день начался хорошо! Какие планы?» Дальше еще купон на кофе и подмигивающий кролик-эмодзи. Помимо воли я улыбаюсь. Я раньше даже не замечала, сколько внимания он мне уделяет, – а ведь он сделал столько милых мелочей для меня. Но теперь все очевидно: я нравлюсь ему. Очень приятно и даже не раздражает. «Просто урок макияжа», – пишу я. Каким бы хорошим он ни был, он мужчина, к тому же работает на Мадам. Да и вряд ли из этого что-то выйдет. Ресепшионист называет имя, и сидящая слева от меня женщина, бросив взгляд на свои вещи, встает и направляется на консультацию. Входя в кабинет, она спрашивает о скидках. Я долго хожу сюда и давно знаю: скидки не играют большой роли, зато можно торговаться обо всем. И все же я беру рекламную листовку со стойки с брошюрами. «Готовьтесь к лету!» Девушка в алом бикини позирует у бассейна, ниже – прайс-лист. Там лишь мелкие процедуры, неинвазивные. Меня соблазняет пакет «Без бретелек», включающий ботокс для задней части плеч, инъекции «Прощай, жир» для области подмышек и светодиодную терапию на Healite II или криотерапию на выбор. Прошлым летом я несколько раз пробовала Healite, и результат мне понравился. Опускаясь все ниже по списку, я вспоминаю: мне нужны отбеливание подмышек и инъекции в уголки губ, потому что они начали опускаться. Поморгав, заставляю себя выбросить эти мысли из головы и сосредоточиться. Из сумочки я достаю тонкий блокнот, который подарила мне замужняя соседка, и проверяю записи, которые накануне помогли мне сделать подруги. Здесь список тех, кому я посоветовала обратиться в клинику. Среди них Михо и Ара: на неделе они позвонили сюда и записались на прием, это может повысить мои шансы на успех. После консультации Ара особенно заинтересовалась процедурами, но добавила, что начнет с чего-то попроще, возможно, с коррекции носа с помощью филлера. Телефон вибрирует, это менеджер-оппа прислал сообщение. «Мой друг открывает “кафе для сна”[47] на станции “Каннам”. Когда освободишься, хочешь заглянуть туда со мной?» Через несколько секунд прилетает еще одно: «Только понял, что звучит дико. Я имею в виду просто поздороваться с другом, а не спать там, конечно же. К тому же у них, скорее всего, односпальные кровати! И спать на одной вместе запрещено!» Я смеюсь. Какой же он все-таки еще неиспорченный. Одна из ассистенток вдруг зовет меня по имени. Замешкавшись с телефоном, я быстро встаю и следую за ней в кабинет для консультаций – тот самый, где бывала уже столько раз. Переключив телефон в беззвучный режим, я быстро отправляю менеджеру эмодзи с поднятым большим пальцем и, проверив свое отражение с помощью фронтальной камеры, выпрямляюсь. – Доктор Шим будет совсем скоро, – монотонно произносит ассистентка и выходит, закрывая за собой дверь. Знаю: эта работа мне не светит, не все так просто в этой жизни. Но разве не главное, что я попыталась? Я думаю о гадалке, и о девчонках, и обо всех заметках, которые сделала, пока они помогали мне готовиться к собеседованию. Я думаю о маме, о том, как было бы здорово наконец показать ей свое место работы. Она была бы рада. Почему-то лицо нашего менеджера тоже всплывает в мыслях. Я быстро от него избавляюсь и снова перелистываю записи. Нога дрожит все сильнее. Через несколько минут я слышу голос доктора Шима и тяжелые шаги в коридоре. Словно в замедленной съемке, поворачивается дверная ручка, и он входит в кабинет. Глядя на него, я улыбаюсь самой широкой улыбкой, на которую только способна с рвущимся из груди сердцем. * * * Вечером того же дня по дороге домой я забираю Ару и Суджин из «СеверЛенда». Это новый киберспортивный парк развлечений от «Берсерк Геймс» – компании Брюса. Честно говоря, меня там привлекает только одно – ромовый коктейль из фэнтези-кафе. Выяснив, что мне нравится ром, Брюс баловал им меня. Коктейль подают в сосудах в виде драконьих яиц. Но в кафе, посмотрев на выставленные в ряд сверкающие яйца, я вдруг решаю вообще ничего не покупать. Девочки увлеченно играют в зале. Суджин жестом показывает мне, что через десять минут они закончат; Ара даже глаз не поднимает. Я вижу море напряженных, сосредоточенных лиц. Все эти люди бросают деньги прямо в карман Брюсу – за каждую проведенную за игрой минуту… Ошеломленная, я отправляюсь ждать Ару и Суджин в парк-лабиринт. Странное место, детское и вместе с тем жуткое; старинные двери, на стенах – панно с битвами, а на витражах – феи, драконы и воительницы в нелепых бронелифчиках. Сколько может стоить каждая деталь? Помню, Брюс однажды пригласил в «Аякс» художника, чтобы обсудить этот проект. Художник был не слишком-то разговорчив – лишь пил и хмыкал с полузакрытыми глазами на все, что говорил Брюс. Сегодня менеджер-оппа сказал мне, что Брюс уже несколько раз приходил в «Аякс». Персонал действует согласно строгим инструкциям – не позволяет ему пересекаться со мной. Нам с Суджин приходится помочь Аре донести до дома постеры со сценами из игр. Она как с ума сошла в сувенирном магазине, загорелась идеей по-новому оформить свою комнату. «Ара разорвала все плакаты с Тэином», – прошептала мне на ухо Суджин, когда от цен на игровые безделушки у меня перехватило дыхание. Я еле убедила подругу не покупать хотя бы косплей-костюм водной феи из игры. Воздух сегодня тяжелый. Интересно, не обещали ли дождь? Подруги жаждут подробностей о моем собеседовании, но рассказывать особенно нечего. По лицу доктора Шима, как обычно, ничего нельзя было прочесть. Я сказала, что решила просто рискнуть, и мне обещали позвонить. Не хочу, чтобы девочки видели, как я переживаю. Мы подходим к офистелю. На крыльце сидит наша замужняя соседка Вонна, положив руки на живот. Может, сказать ей, что она выглядит жутковато – напоминает привидение, спрятавшееся в тени и понуро смотрящее на улицу? Но переживать не о чем: люди, придаваясь веселью, просто проходят мимо, ни на что не обращая внимания. Субботние ночи на нашей улице полны жизни – светятся вывески баров, а народ пьет до эйфории, отсрочивая мысли о битвах за будущее. – Я все думала, когда же вы вернетесь. У вас было темно, и я никак не могла уснуть! – восклицает Вонна, и лицо ее сразу смягчается. Ара бежит навстречу и, сев рядом, начинает показывать Вонне купленные постеры. Соседка любезно изображает интерес, и к разговору присоединяется Суджин, рассказывая подробности о каждом персонаже. Поклонившись и поздоровавшись, я сажусь рядом с Суджин на холодные ступени. Соседка отвечает мне таким же приветствием. Ара держит нас в курсе всего, что происходит с Вонной и ее ребенком, хотя, честно говоря, мне не очень-то интересно. По-видимому, у соседки настал период безумного домоукрашательства. «Чего только не делают для современных детей – с ума сойти!» – написала в общий чат Ара. На прошлых выходных Вонна позвала ее с собой на детскую выставку, и Ара прислала нам фото кроваток-палаток, очистителей воздуха для колясок и стерилизаторов ультрафиолетового излучения, похожих на игрушечные печки. – Я совсем забыла. Михо сказала, что ваши родители оставили ей какие-то пакеты для вас. Они пришли сегодня пораньше и, не застав вас дома, позвонили ей, – спохватывается Суджин. – У Михо нет вашего номера, потому она просила меня передать вам. Вонна не произносит ни слова. Затем она со вздохом признаётся, что на самом деле была дома, просто не хотела разговаривать с родней, потому спряталась в ванной комнате. – Когда-то они сильно облажались в плане заботы обо мне, а теперь слишком стараются загладить вину, – сухо поясняет она. Но ведь все выглядит не так плохо, комментирую я. У нее есть настоящая работа, она официально замужем и все такое. Вонна в ответ лишь улыбается и просит у меня совет по поводу доставки еды. – В час ночи ребенок всегда просит у меня жареную курочку, – добавляет Вонна, положив руку на живот. – Знаете, а жареная курочка звучит очень даже неплохо, – одобряю я, и Ара хлопает в ладоши, как ребенок. – Вы не могли бы зайти ко мне, и мы вместе закажем? – робко спрашивает Вонна. – И… девочки, я давно собиралась сказать вам. Можете забрать весь виски из запасов моего мужа. Он ему больше не понадобится. Произнося последнее, она слегка вскидывает голову. Ара кивает, я говорю «да», а Суджин отвечает, что сделает заказ и напишет Михо. – Ох, – вырывается у Вонны. Она с резким вздохом кладет руки на живот и какое-то время сидит неподвижно, словно прислушиваясь к чему-то. – Вы в порядке? – пугается Суджин. Вонна делает новый глубокий вдох. – Да. Я думала, опять приступ, но, кажется, прошло. Я окидываю ее взглядом. Она кажется несчастной, но не отчаявшейся. И удивительно, как в подобной ситуации она может держаться так спокойно. Ара садится позади Вонны и, взяв ее волосы, начинает со знанием дела расчесывать их пальцами. Та выдыхает, словно сбрасывая напряжение за весь прожитый день. Почему-то легче становится и мне. – Хотите… хотите посмотреть на моего ребенка? – застенчиво спрашивает Вонна. Суджин шепчет «да», и я тоже киваю. Вонна достает из кармана помятую распечатку трехмерного УЗИ. На нем видно маленькое белое личико с закрытыми глазами и крошечным кулачком, прижатым ко рту. – Вау, – с благоговением выдыхает Суджин, и мы все смотрим на лицо. – Я еще никому не показывала, – говорит Вонна. – И ни с кем не говарила о ребенке, правда. Мне нужна практика. – Она задумчиво наклоняет голову. Суджин протягивает мне распечатку. На короткое мгновение я вдруг осознаю, что значит думать не только о сегодняшнем дне. Некоторое время мы сидим в тишине, глядя на снимок, затем замечаем приближающуюся Михо. В платье и на каблуках она идет, слегка раскачиваясь. В свете фонарей ее короткие волосы блестят; проходящие мимо мужчины оборачиваются, но Михо не обращает на них внимания. Она смотрит лишь вперед, на нас; взгляд отсутствующий. Я уверена: в этот момент она думает о парящих в небе лягушках, логове змей или еще каких-нибудь гротескных образах. Добравшись до ступенек, Михо поднимает взгляд и сонно улыбается. Она едва ли удивлена тому, что мы сидим на ступеньках, словно персонажи какого-нибудь мюзикла из Дэхакро[48]. – Привет! – говорит Суджин. – Я писала тебе. Куда это ты так нарядилась? – Она кивает на ее тонкое кремовое платье с вышитыми рукавами-колокольчиками. Такое же надела Шин Йонхи на премьеру своего фильма на прошлой неделе. – Я женщина-загадка! – Михо игриво улыбается, и мне вспоминаются слова Суджин о том, что не стоит за нее беспокоиться. Михо медленно кланяется Вонне, садится рядом со мной и вздыхает. Я обнимаю ее за плечи. – Хочу есть, – заявляет она, и я как обычно закатываю глаза. Падает первая тяжелая капля дождя. Я, обеспокоенно закрыв снимок ладонью, протягиваю его Вонне. Звонит телефон Суджин – это курьер с нашей курочкой не может найти офистель и спрашивает, как добраться. Капли продолжают падать, становясь все крупнее, и мы, поднявшись, вместе спешим наверх. А рокочущее небо целится дождем в нас и подгулявших прохожих, еле держащихся на ногах. Благодарности Я навеки благодарна своему блестящему агенту Терезе Парк и ее огромной команде Park & Fine – Алексу Грину, Эбигейлу Кунсу, Эме Барнес, Мари Мишель, Андрэе Мэй и Эмили Свит. Мне посчастливилось оценить их исключительную проницательность и кропотливый труд. Каждый раз при встрече с Терезой я повторяю: ты изменила мою жизнь, спасибо. Я в огромном долгу перед моим редактором Дженнифер Херши за терпение, рекомендации и дальновидность. С каждой редактурой книга становилась все лучше и лучше. Каким-то образом ей удалось сделать это занятие успокаивающим и приятным. Спасибо вам, Кара Уэлш, Ким Хави, Куинн Роджерс, Тэйлор Ноэл, Дженнифер Гарса, Мелисса Сэнфорд, Майя Фрэнсон, Эрин Кейн, и другим представителям Баллантайн и Penguin Random House, работавшим над книгой. Отдельную благодарность хочется выразить моему редактору из Великобритании Изабель Волл из Viking – мой первый издательский опыт превзошел все ожидания, и это – твоя заслуга. Все началось с рассказа на литературном семинаре Бинни Киршенбаум в Колумбийском университете. Ее вдумчивое чтение и оказанная поддержка пробудили во мне желание превратить рассказ в книгу. Спасибо моим преподавателям – Кэтрин Тудиш, Клеопатре Матис, Хайди Юлавиц, Ребекке Кертис, Джули Орринджер, Джонатану Ди. Вы рекомендовали мне книги, давали советы о том, как выстроить сюжет и проработать концепцию времени. Вы помогли мне поверить в себя. Отдельную благодарность хочется выразить Эду Парку за его мудрость и содержательные дискуссии о корейской и корейско-американской культуре. Работая над образами своих героинь, я опиралась на многочисленные статьи, которые писала в Сеуле для CNNGo, а затем CNN Travel. Мои руководители – Эндрю Демариа и Чак Томпсон – дали мне работу мечты, неустанно приводили в порядок мои тексты и редактировали их. Спасибо вам за бесценный опыт. Мин Юнг Ли провела меня по легендарным коридорам Random House еще задолго до публикации книги и после первого прочтения сказала: она уверена, что когда-нибудь, очень скоро, мою работу издадут. Без нее я бы никогда не осмелилась отправить рукопись. Десять лет назад, сидя в кабинете доктора в Корее, в журнале Elle я впервые прочитала интервью Джанис Ли. Я и подумать тогда не могла, что она станет такой важной фигурой в моей писательской деятельности. Спасибо тебе, Джанис, за поддержку и отзывчивость. Вернувшись в Нью-Йорк, я снова взялась за покрывшийся пылью текст лишь благодаря Литературной мастерской Колумбийского университета и еженедельным семинарам в Центре художественной литературы с Ванессой Кокс Нишикубо и Синди Джонс. Я также благодарна Су Конгу и своей дартмутской корейской семье во главе с доктором университета Ёнсе Майклом Кимом, а также Генри Киму, Джейсону Парку, доктору Эйсонгу Киму и Кевину Вуду за их безграничную поддержку. Мой дядя Чун Кен Ву – талантливый журналист, который всегда дает на мои разнообразные вопросы вдумчивые ответы и знакомит меня с самыми крутыми людьми Кореи. Всякий раз, когда я приезжаю погостить к дяде и тете в Теджон, я слушаю такие увлекательные семейные истории, что у меня появляется вдохновение написать еще одну книгу. Мне и правда стоит начать записывать эти полуночные рассказы. Джин Пак и Виолет Ким прочитали несколько разных версий рукописи. Спасибо за вашу столь важную и так необходимую мне обратную связь. Кристи Роше, вторая мамочка, лайфхак-консультант и ежедневный психотерапевт. Что бы я делала без тебя? Я обязана тебе своим здравомыслием – или тем, что от него осталось. Пусть шквал сообщений и внезапных телефонных звонков никогда не прекращается.