Джейми не был уверен, что он сделает это. После разговора в Джей-Джее появилась какая-то новая угрюмость, и он проворчал в адрес Дина пару нелестных эпитетов. Прибыли простецы, шарманка затянула свою музыку, Джейми подождал, когда Дин вернется вместе с Кудряшкой, после чего кивнул Джей-Джею: "Давай. Пошел!" Джей-Джей достал откуда-то налобную повязку японского воина с вышитым на ней восходящим солнцем. "Бонсай!!!" – проорал он, и вместо того, чтобы тайком пробраться к шарманке, испустил оглушительный боевой клич, которому позавидовал бы даже Гоши. Джей-Джей схватил шарманку, поднял над головой и побежал, выкрикивая лозунги типа: "Да здравствует сопротивление!" и "Вы можете преследовать революционера, но вы не можете преследовать революцию!" А преследование ему устроили что надо – четверо разгневанных карлика весьма быстро бежали за ним на своих коротеньких ножках, хотя, конечно же, не имели ни малейшего шанса догнать Джей-Джея, который с воплями нарезал по парку широкие круги. Тем временем Дин и Джейми внимательно наблюдали, что произойдет. Балаганщики, которые отвечали за игры, стояли в ошеломлении, не зная толком, что делать. Они перестали заманивать простецов к своим играм алмазами и рубинами. Что касается простецов, то они встали как вкопанные, но, похоже, ни один из них еще не проснулся по-настоящему. Больше было похоже, что все вокруг поставили на паузу, как посетителей так и циркачей. Дин встал перед одним из посетителей, немолодым мужчиной в деловом костюме, чья белая борода смотрелась бы уместнее на Санте из торгового центра. Дин пощелкал пальцами возле его уха. – Проснись, – сказал он. – Проснись! Оглянись вокруг. Ты не должен быть здесь. Где ты? Мужчина моргнул, потер лицо и огляделся. – Должно быть... задремал в поезде, – заплетающимся языком сказал он. Но он уже просыпался и смотрел вокруг с все более растущей тревогой. Как и двое других. – Достаточно, – сказал Дин Джейми. Теперь осталось проверить, помнит ли Джей-Джей их условленный сигнал, потому что поймать его в ближайшее время никто бы не смог. – Ой, моя нога! – крикнул Джейми, когда Джей-Джей пробегал мимо. Джей-Джей помнил. Он поставил шарманку на землю и помчался дальше, улюлюкая, словно один из героев "Трех балбесов"[7] и махая руками, как курица, пытающаяся взлететь. Карлики споткнулись друг об друга, отчаянно торопясь схватить шарманку и начать вращать ручку. Органчик взвыл, зазвенела музыка, окутывая все плотным покрывалом звука, и, постепенно, разбуженные простецы снова погрузились в сон. – А ты у нас кто такой? Клоун что ли? – спросил бородатый у Джейми веселым пьяным голосом. Странствующий цирк пропустил пару биений сердца, но теперь заработал снова, как будто ничего и не произошло. Сверкающая пыль продолжила сыпаться на землю. Последней фазой плана был Джей-Джей, шагающий на виду у горящих жаждой мести балаганщиков, который устроил целое представление из своего "ареста", так чтобы в идеале ни у кого не возникло мысли доложить обо всем этом Гонко. – Пытаешься сорвать нам представление? – проорал Джейми. – Ты позор для всех клоунов. – Иди сюда и получи, что заслужил, – подхватил Дин. – Но это была всего лишь чересчур энергичная шутка, – воскликнул Джей-Джей. – без каких-либо реальных намерений навредить цирку с помощью каких-либо дальновидных планов использовать или узнать его уязвимые места! Стыд, который я чувствую – уже сам по себе наказание! Они отвели его в шатер клоунов и принялись издавать убедительные звуки избиения – колотили по матрасу деревяшками, в то время как Джей-Джей верещал и просил о пощаде. На томатный соус они тоже не поскупились. Внутрь сунул голову Кудряшка и увидел, как Джейми и Дин стоят над трясущимся под одеялом комком. – Вы прикончили его? – спросил Кудряшка. – Не совсем, – ответил Джейми, – но он больше такого не выкинет. – Нет, сэр, никогда, – кашляя, подтвердил Джей-Джей. – С помощью этого жестокого избиения я выучил, что есть границы для способов выражения своего бесшабашного поведения, и кража шарманки это как раз одно из таких больших "нельзя". Кудряшка проворчал: – Не говорите об этом Гонко, ладно? Я тут пока за главного, и он мне яйца оторвет. А они мне еще пригодятся! – Заметано. Дин с Джейми обменялись ликующими взглядами. – Доволен, как все прошло? – спросил Дин. – Есть, над чем подумать, – ответил Джейми. – Поговорим с тобой позже. Без клоунского шоу (Джейми не решился провести выступление в одиночку, а Джей-Джею нужно было придти в себя после "трепки") они добыли не так много, как вчера, но остальные аттракционы сделали эту разницу незначительной. Одна Эмеральд наполнила несколько ведер, пока ее няньки-цыганки одобрительно ворковали ей под ухом (а заодно и справлялись с проявлениями ее дурного настроения). Шоу уродов превзошло само себя. В этот раз ему на самом деле не было равных – Жирдяй в буквальном смысле проел себе путь на пенсию. Его депрессия становилась все глубже, так как никто не удосужился объяснить ему, почему он больше не может быть рядом со своим другом, Моржом Мюрреем, и почему не может больше слушать песни русалки, которые он успел полюбить. Его номер не предназначался для того, чтобы показывать его несколько дней подряд, ему требовался отдых, чтобы с помощью протеинового порошка, что он поглощал, залечить свои раны. И вот, после того, как последнего посетителя отправили вниз, Жирдяй ел, и ел, и не желал слушать ничего из того, что ему говорили. Он уже дважды кусал руки, что протягивались к нему, чтобы его остановить. Его глаза горели от голода. Из его клетки лилась кровь. Уже скоро у него не стало ног – ни мяса, ни костей. Левой руки тоже не было, правая оставалась на месте только для того, чтобы помогать срывать куски мяса с туловища. Вскоре он пожрал себя до пояса. Задыхаясь, и с все большим рвением бросаясь вперед, чтобы сделать новый укус, он прохрипел: "Люди всегда говорили, что у меня плохой вкус, – он оторвал кусок от груди. – А я вот могу доказать им, что они ошибались". Жирдяй проглотил, после чего кусочек шлепнулся на пол с другого конца и присоединился к окровавленной куче пережеванных конечностей и вывалившихся органов. И это были его последние слова. Жирдяй затрясся, упал на спину и умер. Те, кто стали свидетелями этого, блюя, вывалились из шатра. – Вздор, – проворчала отрубленная голова. 14. ВНИЗУ А внизу было нелегкое и небезопасное время для любого, хоть сколько-то значимого в цирковой иерархии. Шэлис и Манипулятор материей благоразумно оставались в своих жилищах, выглядывая из окон и ожидая, когда восстановится порядок. Гонко велел остальным клоунам держаться подальше от Аллеи аттракционов, хотя сам он время от времени совершал туда прогулку, чтобы прощупать настроение. Там тлело скрытое недовольство. Возможно, одно только его обещание оплаты помогло снизить общую враждебность до перешептывания и злобных взглядов. Немного позже особо смелым балаганным крысам нужно будет напомнить их место в общем плане, а Гонко, само собой, запомнил кое-какие имена и лица. Каждый раз, когда он хоть на несколько минут выпускал из вида фургон Джорджа, там собиралась небольшая толпа балаганных крыс, которые тут же разбегались при его появлении. Он раздумывал, не выпустить ли из клетки Курта, но решил пока повременить с этим – большим боссам внизу должно быть предельно ясно, кто именно управлял провалившимся цирком, иначе они могут запросто прихватить заодно с Джорджем и Курта, если тот будет бегать по округе и отдавать приказы. Гонко также нетерпелось отправиться на поверхность и убедиться, что верхний цирк выполнил свою работу. Если простецы спустятся сюда и начнут щедро осыпать все пыльцой... хотя тогда велики шансы, что ярмарочные крысы просто прикарманят себе все, что увидят, и никого, кроме Гонко, не будет рядом, чтобы остановить их. А Гонко, конечно же, не станет мешать им. У него в штанах завибрировал и запрыгал будильник на карманных часах. Представление наверху уже почти подошло к концу. "А, хрен с ним", – подумал Гонко. Он решил рискнуть и по-быстрому сгонять наверх. Он вооружил Дупи и Рафшода топорами и отправил их к фургону Джорджа. Он спрятал Гоши под брезентом, а потом подождал, пока не начали появляться простецы. Похоже, сегодня к работе приступила только половина балаганных крыс. Крики: "Подходи!" – слышались реже, чем обычно, и все в таком роде. Всего парочка каруселей мигали разноцветными лампочками и рычали запускающимися моторами. Наконец появился Кудряшка, а с ним еще двое, с частями выходных ворот в руках. – Устанавливай их наверх, – сказал Гонко. – Я отправляюсь туда. Да, и знаешь что, Кудряшка? Не позволяй пока никому там наверху спускаться сюда. Прежде я их проинструктирую. Ясно? Кудряшка всмотрелся в лицо Гонко, пытаясь понять, что сулит этот его приказ, но не мог прочитать ничего ни по глубоким морщинам и складкам, ни по нарисованной на белом фоне изогнутой черной улыбке. 15. НАВЕРХУ Гонко увидел, как циркачи с зажигалками и фонарями в руках собирают в траве вечернюю выручку. Он отвел Джей-Джея и Джейми в сторону и сказал: – Вы оба, отправляйтесь вниз. Больше не нужно беспокоиться о том, что Джордж вас увидит. – Курт уже вернулся? – спросил Джей-Джей с такой фальшивой радостью, что Джейми передернуло. – Пока нет, но сегодня все решится. Джей-Джей, на пару слов. Джейми издали смотрел, как они тихо переговариваются, и не мог понять, почему это заставляет его чувствовать себя так неуютно. После разговора Гонко подошел к каждому балаганщику, повторяя одно и тоже: – Внизу пока небезопасно. Вас считают сбежавшими, а вы знаете, что это значит. Но не волнуйтесь, я все очень аккуратно улажу. Оставайтесь тут пару дней, потом я по одному пошлю за вами. Покончив с этим, Гонко опять направился к воротам. – Эй, Гонко! – окликнул его Джейми, когда тот проходил мимо. – Дин... Диби. И Эмеральд. Ничего, если они пойдут с нами? Они вроде как мои друзья, и они просто мечтают увидеть настоящий цирк. – Да неужели? – сказал Гонко. Взглядом прищуренных глаз он проводил Эмеральд, которая в этот самый момент пропорхнула по лужайке с откинутой назад вуалью. Как обычно все головы поворачивались ей вслед, и даже сейчас Джейми чувствовал силу ее очарования. – Ну разве она не прелестная маленькая штучка, – сказал Гонко. – А знаешь что, вот только эти двое, они могут спуститься вниз. Но больше никто. И пусть не снимает эту вуаль. Вы же не хотите, чтобы Курт или Эм-Эм слишком очаровались ею. И ей самой уж совершенно точно не захочется этого. Гонко, ничего больше не добавив, шагнул в ворота, а Джейми подумал: "Почему у меня такое странное чувство, что я только что спас Дину и Джоди жизнь?" Чей-то палец сильно постучал его по плечу. Джей-Джей. Он улыбался от уха до уха. – Прикинь! Гонко собирается убить тут наверху всех, кроме нас с тобой. Что, чувствуешь себя от этого особенным, а? – Джей-Джей засмеялся шутке, понятной только ему. – Так вот почему, – пробормотал Джейми. – И он хочет, чтобы я помог ему сделать это. Он бы и тебя попросил, но думает, что ты откажешься. И что еще лучше, он даже не злится на меня за то, что я сюда поднялся. Он сказал, что не хотел, чтобы я видел все это, но он говорит, что теперь он знает, что может мне доверять. – Почему он хочет, чтобы именно ты помог ему? Хотя нет, мне будет легче, если ты не станешь отвечать на этот вопрос. Дин и Джоди отправляются с нами вниз. Когда он собирается сделать это? – После того, как удостоверится, что с Джорджем покончено, и ему больше не нужны эти балаганщики. Он платил им так хорошо, что считает, что когда они вернутся к обычному жалованию, то им взбредет в голову мысль снова организовать шоу здесь наверху. Так, по крайней мере, он говорит. Джейми громко вздохнул. Он посмотрел на горстку цыган и карликов, которые заканчивали сбор дневной выручки, их лица были усталыми, но загорались алчным огнем, когда они тайком пихали порошок к себе в карманы, причем сегодня даже наглее, чем обычно. Глядя на них, он видел абсолютно ничтожных существ, которые жили ничтожной жизнью, и не мог отделаться от мысли, что положить конец их страданиям будет милосердием, и не только для тех, кого они заманивают в свой цирк, но и для них самих. Мысль о том, что всех их скоро убьют, если только он что-нибудь не скажет, вызывала тошноту, хотя бы только потому, что задевала его чувства. Он не испытывал ни любви, ни какого-то особого сострадания к этим созданиям. И тем не менее... – И мы позволим ему сделать это? Джей-Джей фыркнул: – Балаганные крысы? Ты хочешь провалить свой грандиозный план, чтобы спасти кучку балаганных крыс, которые прирежут тебя из-за мешочка порошка, если будут знать, что это им сойдет с рук? Да посмотри на эти отбросы! Что ж, здесь есть клоун, перед которым никогда не стоял сложный выбор. А это даже и не сложный. Я убью их, нет проблем. Ты даже можешь не смотреть. Джейми взглянул на свое собственное лицо, которое презрительно смотрело на него в ответ. "Эти уроды вырвали тебя из твоей жизни, – слова, что он сказал Джоди, прозвучали у него в голове. – Какое право они имели так делать?!" А эти ребята добровольно хотели быть частью этого. Как они гнались за шарманкой, отчаянно торопясь начать снова вращать ее ручку. А если они и не добровольно участвовали в этом, то они были немногим большим, чем болты и гайки в механизме этого цирка. – Ты прав, – сказал он. – Давай найдем Дина и Джоди и уберемся отсюда.