Лариса стушевалась. «Он ведь мелкий аферист, – с раскаянием подумала она. – А я жду, что он будет вести себя как законопослушный гражданин». Если бы она знала, какие на счету у Жидкова «подвиги», то стушевалась бы еще сильнее. – Я могу получить дополнительную порцию кофе с пирогом? – спросил профессор О’Нейл, наклонившись так, чтобы Лариса могла видеть его располагающее к себе лицо. – Без проблем, – ответила она и поманила официанта. – Еще чашку кофе и кусок пирога. – Потом посмотрела на часы и добавила для Жидкова: – Скоро за нашим дорогим профессором приедут. – Насколько скоро? – поинтересовался он. – Через полчаса. – И мы наконец останемся вдвоем? – Втроем, – похлопотал за себя Шубин. – Меня заберут завтра. – Замечательно, – бормотнул Жидков и уточнил у Ларисы: – Он тоже будет жить со мной в одной комнате? – Ладно вам, – примирительным тоном сказала та. – Посмотрите, какой он милый. Обычно так хозяева говорят про пса, который во время вечеринки съел чей-то ботинок и этот кто-то собрался придушить мерзавца. Шубин на секунду оторвался от свого разрушительного рисовального труда и задал неожиданный вопрос: – А почему это вы друг с другом на «вы»? Очень подозрительно. Лариса прикусила язык и уставилась на Жидкова. Тот сделал важное лицо и ответил: – Я очень уважаю Ларису. И наоборот. – Да-да, – подтвердила она. – Мы просто не можем по-другому. – Нет, почему? Мы можем. Даже должны. Жидков улыбнулся ей покровительственно. Ночные события стали бледнеть, и к нему возвращалась его обычная самоуверенность. Пожалуй, ему даже понравилась эта агентша, но для участницы преступной группировки она казалась какой-то уж слишком наивной. «Возможно, впрочем, в этом и заключается ее истинное коварство», – подумал он про себя. Вместе с Альбертом из разговоров за столом ушла экспрессия. Они выпили еще по чашке кофе, и тут как раз появилась Леночка. К счастью, раньше времени. Она была маленькой, юркой и голосистой. Метрдотель забегал вокруг нее, словно молодая нянька вокруг орущего младенца. – Вот что, Лара, – сказала Леночка строгим тоном. – Профессора я забираю, а дядя Леня остается с тобой. – Да ничего, переночуем! – успокоила ее Лариса. – Хочу тебя огорчить. Ночевкой дело не ограничится. Профессор О’Нейл собрался на неделю в Питер. Он тебе не говорил? – И что? Твой дядя Леня… – Вот именно. И не протестуй. Я ребенка еле-еле пристроила, чтобы ехать. Так что как-нибудь уж напрягись, хорошо? – Но я… Но я… Именно из-за того, что я взяла другую работу, отказалась от… Джеймса. Я живу сейчас не дома… Жидков слушал их с любопытством. Интересно, что за комедию ломают эти дамочки? Или же его личная охранница действительно имеет легальную работу? – Я в состоянии приютить вашего дядю на любое количество дней, – любезно сказал он Леночке. – Вы?! – Я, – кивнул Жидков и пояснил: – Лариса сейчас живет у меня. Он был таким милым потому, что страшно боялся Корабельникова, имеющего на руках компромат. Кроме того, девица помогла ему сегодня ночью. В его прояснившейся голове всплыла та злосчастная бутылка коньяка, которая ходила по рукам. Вероятно, там, на кухне, все валялись пьяные, а он… Но зачем ей потребовалась лопата? – Ах, вон оно что! Вы, выходит, с Ларой вместе? – обрадовалась Леночка. – Тогда все замечательно. Я вам очень благодарна. Дядя Леня, ты останешься с этими людьми, хорошо? А когда я вернусь, мы поедем в госпиталь. – Он что, болен? – шепотом спросил Жидков у Ларисы. – Я здоров, – ответил тот. Слух у него оказался отменным. – У меня просто аллергия на грибы. – Молодец, – похвалила его Леночка. И, наклонившись к нему поближе, вполголоса добавила: – Так всем впредь и говори. Глава 5 – Лопату кто-то стырил, – жизнерадостно сообщила Лариса, когда они подъехали к дому. – Зря ты отказался задержаться и отнести ее домой. Кстати, они тебе еще не звонили? – Кто? – испугался Жидков. – Твои цыпочки, разумеется. Как ты мог забыть? На самом деле он помнил о них каждую минуту. Некоторое время мялся, потом все-таки рискнул: – Можно спросить? Зачем тебе ночью понадобилась лопата? – Машину из грязи выкопать. Мы с шофером погрузили всех твоих девиц в «Фольксваген», и автомобиль умчался с ветерком. Насчет соседа ничего сказать не могу. На нем были телесные повреждения, но насколько серьезные… По крайней мере ходить на четвереньках и материться он мог. – Спасибо тебе, господи! – пробормотал Жидков, на секунду закатил глаза, потом вернул их на место и распахнул дверцу для Шубина. – Вылезайте, дядьку, пойдемте до хаты. Настроение у него поднялось до невероятных высот. На радостях он достал бутылку вина и откупорил его с большой помпой. Шубин согласился составить ему компанию, Лариса же пить отказалась наотрез. – Ты в ресторане пил, – попеняла она Жидкову, окончательно перейдя с ним на «ты». – И опять собираешься. Ты что, алкоголик? – Я над этим как-то не задумывался, – весело признался он и тут же воскликнул: – Опять телефон! Кто хороший и умный может мне позвонить? Да никто. Давай я не буду подходить? – Нет уж, – обеспокоилась Лариса, в которой теплилась робкая надежда на успех задания, данного ей Корабельниковым, – все-таки подойди. Мало ли что? Вдруг это он… Ну… Тот, кто нам нужен? Она бросилась к параллельному аппарату, прижала трубку к уху и вся подобралась, словно охотничья собака, ожидающая, когда хозяин подстрелит утку. – Антон, это Анжелика, – сказала трубка низким пряным голосом. – Ты хорошо меня слышишь? – К сожалению, да, – буркнул Жидков, прикрыв глаза. – Что случилось? – Нам надо поговорить. «Очередная любовница? – ахнула про себя Лариса и поглядела на него с изумлением. – Как его только хватает на всех этих баб?» – Ну, давай поговорим. – Жидков отчего-то насупился, потемнел челом и весь сжался в своем кресле, словно боялся пропустить удар в живот. – Не городи чепухи, – укорила невидимая Анжелика и передразнила: – «Давай поговорим»! Нет, родной, нам нужно увидеться. И немедленно. Я везу детей кататься на каруселях, так что ты можешь подъехать. – Когда? – Без промедления, Антон. Встречаемся через час у входа. Где всегда, ты понял? – А что случилось-то? К чему такая срочность? – Ты что, дурак или прикидываешься? Убили моего отца, а ты делаешь вид, что все идет, как надо. – Жидков раскрыл рот, откуда рвались возражения, но его собеседница добавила: – Кроме того, малыш хочет тебя видеть. И не спорь. Комнату наполнили короткие гудки, и Лариса аккуратно положила трубку на место. Свою Жидков продолжал сжимать в руке, глядя на нее с таким неудовольствием, будто бы это она только что выдвигала ему непомерные требования. – Я что-то ничего не поняла, – призналась Лариса. – У кого только что убили отца? Это еще один отец или тот же самый? Кто это такая? – Моя двоюродная сестра, – мрачно ответил ее подопечный, расставшись наконец с ненавистной трубкой. – И отец тот же самый. – Выходит, у Макара Миколина двое детей? Пасынок Альберт и родная дочь Анжелика? Она ведь родная дочь? – Родная. Мы видимся очень редко, потому что кузина имеет привычку колесить по всему миру и редко заезжает в Москву. – Она богата? – Она красива. Всякий раз находится какой-нибудь миллионер, готовый исполнять ее прихоти. – А дети? Жидков засопел и схватил с журнального столика пачку сигарет. Долго возился с зажигалкой, наконец сделал первую затяжку и неохотно сообщил: – У нее сын двенадцати лет, Артем. Он живет в квартире Анжеликиной родственницы по второму мужу здесь, в Москве. И у него, конечно, есть няня. Или воспитательница, уж не знаю, как правильнее сказать. О, сообразил, гувернантка! Анжелика сына фактически бросила. Наезжает иногда, так… отметиться.