— Пояснишь? — Со следующей группой приеду на пару недель. — Ясно… Значит, ещё увидимся? — Надеюсь, что ещё и не раз. * * * Говорят, что ждать да догонять — хуже нет. Может быть… Лично я всегда использовал любое свободное время, чтобы подумать, поразмыслить, проанализировать то, что уже произошло, попробовать просчитать будущие шаги. Ошибки прошлого, если их разобрать, помогают избежать похожих ошибок в будущем. Но не всегда… То, что произошло девятнадцатого июня, я уже много-много раз прокручивал. И каждый раз приходил лишь к одному выводу: Мы расслабились тут. В наши девяностые или двухтысячные мне бы никогда и в голову не пришла бы мысль открыть дверь на первый же звонок, даже не спросив: «Кто там?» Спокойные семидесятые годы настолько расслабили меня, что я совсем забыл о том, что на Земле живут не только добрые и хорошие люди. События того злополучного дня постоянно встают у меня перед глазами. 19 июня. 1974 год. Москва. Новогиреево. — Ты не веришь правоохранительным органам? — Понимаешь, Игорь Анатольевич! Я больше никому не верю. Только брату… — А мне ты веришь? — Планирую это сделать в будущем. Но пока я слишком мало вас знаю. — Меня? — Нет. Вас всех. Вашу особую службу. И вообще… Очень мало информации, чтобы доверять на все сто процентов. Вот почему вы не хотите, чтобы мы с братом участвовали в захвате банды? — Ну… На это есть множество причин. — И одна из них — это то, что мы малолетки. — Да. — Ну, так торопитесь использовать это наше качество. Ведь это очень быстро проходит. Когда мы станем взрослыми, все наши нынешние способности превратятся в обычные. А пока мы ещё мелкие пацаны, мы можем очень сильно удивить некоторых нехороших «дядей». Преступный мир не стесняется использовать малолеток в своих делах. А чем мы хуже? — Они преступники, Саша! Для них нет никаких рамок или ограничений. — А Вы хотите в белых перчатках в навозе ковыряться? Ну, ну… Попробуйте! Потом вместе посмеёмся… — Мне совсем не смешно… — Мне тоже. Думаете Наталья для нас чужая была? Да мы с братом материнской ласки и тепла никогда не знали… Впервые в жизни почувствовали себя детьми. Просто детьми, о которых заботятся. Я чуть не заплакал, когда она в первый раз спросила у меня с утра, что я хочу на завтрак… Раньше никого это не интересовало от слова совсем… А Лёшка с ней на кухне столько времени проводил. Она его учила готовить… И Вы думаете, что мы останемся в стороне после всего, что произошло? Не хотите нас брать? И не надо. Мы сам будем выходить вечерами на улицу и искать… — Кого ты будешь искать. Саша? — А всё равно кого. Хулиганов, грабителей, насильников, кого угодно. Кто под руку попадётся… — А вдруг вы ошибётесь, и пострадает невинный человек… — Никогда не ошибается тот, кто ничего не делает. — Но вы с братом тогда встанете на скользкую тропинку. — Так выведете нас на правильный путь. — Это незаконно… — Игорь Анатольевич! В когда-нибудь слышали про Эжена Франсуа Видока? — Француз… Бывший уголовник, который потом стал полицейским. — И не просто стал им. Он практически создал Сюрте, и возглавил его. Он стоял у истоков криминальной полиции, которая стала прообразом Уголовного розыска. И именно он сказал фразу. Которая. Если перевести буквально звучит так: «Только преступник может побороть преступление!» — Я слышал другой вариант перевода. — Это не важно. Важен смысл. Чистыми руками нельзя побороть преступника. Потому что у преступника нет запретов. А у милиции их на каждый шаг с десяток будет. Вы сможете драться с вооруженным бандитом, если вам связать руки, ноги и завязать глаза? Нет. Против ножа нужен пистолет. Против пистолета автомат. А против бандита любые приёмы хороши. — И что ты предлагаешь? — Возьмите нас с собой. Мы сможем входить незаметно туда, куда ваши сотрудники не смогут проникнуть. Сможем следить за перемещением злодеев, и не обращать на себя внимание. — А если преступники на машине? — Дайте мопед. И мы сможем следить за теми, кто на машине. — Такие решения не принимаются вот так вот, с кондачка. — Пока вы будете принимать решение, злодеи залягут на дно. Ищи их потом по всему Союзу. — Ты прав, но… — Сообщите о нашем желании участвовать в захвате банды тому, кто принимает окончательное решение! — Хорошо… И ещё… Кто из вас допрашивал задержанного первым? — Лёшка… — Он, что? Всегда такой жестокий? — А что случилось? — Да этот хмырь говорит без остановки. Только очень просит не отдавать его тому мальцу, кто его задержал. Похоже, что он даже не понял, что вас двое было. Что Лёша с ним делал? — Не знаю. Спросите у него. Он, наверное, очень злой был после того, как на его глазах убили тётю Наташу. — Мы готовы в любой момент присоединиться к операции по выслеживанию и захвату банды. Только не привлекайте местных ментов. Особенно тех, на чьей территории магазин на Сиреневом бульваре. — Думаешь замазаны. — Наверняка. Иначе бы банда не смогла там существовать. Люди в «Берёзку» приезжают с разных концов Москвы. Если есть чеки, значит и рубли есть и золото… Выслеживают, подставляя своих таксистов. Потом грабят или обкрадывают квартиры. А учитывая, что происходит всё это в разных местах, то и связать разные преступления в одно дело не получается. А у местных ментов всё хорошо. И показатели в порядке, и преступлений нет. Наверняка, банда сдаёт им залётных кидал и гопников. Вот и получается, что и овцы сыты, и волки тоже. — Гладко разложил… — Ладно. Разберёмся. О твоём предложении я сообщу начальству. Но дальше от меня ничего не зависит. Решать будут они. А вы пока на квартире здесь будете сидеть. Никуда не выходите. — А Аня с мамой? — Тоже пока здесь побудут. — За продуктами в магазин… — Запиши телефон Сергея! Ты уже с ним познакомился. Вместе с ним сходит Лена… — Лучше Лёшка. А на работу Елене Николаевне… — Она пока временно не работает. Уже оформили больничный лист. — Гипс Ане когда снимут? — В выходные. Врач приедет и всё сделает прямо здесь. Никуда ехать не надо… — Отъезд на юг отменяется?