— Я и не понял даже… Наших бьют… — Это имело отношение к твоим делам? — Нет. — Так какого беса ты влез в эту свару? — Я не знаю. — Сойдёшь на станции вместе с Кустом. Хорошо ещё, что Шифер смог сбежать… Он под подпиской на воле бегает… — Так всё равно менты бы отпустили… Ты же им забашлял… — снова влез в разговор неугомонный Куст. — Баклан ты! Тупой баклан! Если бы вас трое было, то этот чужой мент с ними бы пошёл. И тогда бы всех оформили по полной. Какого трефа ты матерился там в ресторане? Ты не видел, что там дети? — Эти пионеры что ли? — Нет. С ними ещё мелкая была. За неё Тихий и вписался, когда ты своим поганым ртом по матери ругался… Рот бы тебе с мылом помыть, и зашить потом… Следи за базаром!… — Да я… — Ша! Сидеть тут тихо, как мыши под веником. Я скоро… Глава 2 Глава вторая. Вагонные разговоры и правильные воры… Если идти напролом, без оглядки, Можно случайно и шею свернуть. Жизнь — лишь игра в бесконечные «прятки». Смерть — это то, чем кончается путь. 24 июня. 1974 год. Скорый поезд «Москва — Симферополь». Лёха уже успел сбегать в уборную и смыть с ноги вонючие брызги. Когда он вернулся, я прихватил полотенце и тоже пошёл умыться, но там уже было занято. В ожидании я стоял возле закрытой двери, когда ко мне подошёл невзрачный человек в кепке и сказал: — Привет, Саня! Я напрягся, но голос показался мне знакомым. Да и глаза из-под кепки мне кого-то напоминали. Быстро прокрутив в памяти всех встреченных мною людей в последнее время, я узнал его. — Привет, Тихон! — Пойдём в тамбур. Базар есть… — Пошли! Червячок сомнения меня всё-таки немного грыз. Гопники в ресторане и этот «бродяга», как он сам себя тогда определил. Не слишком ли много расписных уголовников на один маленький железный поезд? Но всё же в прошлый раз он на моей стороне вписался. Да и я ему наводку неплохую вроде дал на его кровника. Боюсь ли я идти одни вместе с ним в пустой тамбур? Скажем так… Опасаюсь. И я не знаю точно: Пустой ли тамбур там за глухой дверью. Но нет, в тамбуре пусто. Тихон закурил беломорину и протянул мне пачку. — Будешь? — Не курю я, Тихон. Спортсмен. — Да я уж видел… Лихо вы там этих бакланов по полу валяли. — Они при детях матом ругались. — Это твоя девочка там была? — А это имеет какое-то значение? — Ты случайно не еврей? — Это потому, что я отвечаю вопросом на вопрос? Тихон усмехнулся. — Ты всё такой же. За словом в карман не лезешь. — А у меня другая специализация. Я по карманам не шарю. Тихон снова улыбается. — Мне сказали, что ты теперь с ментами корешишься? — Но ты же меня тогда из легавки не вытащил, хотя и обещал. — Ты меня за фуфлогона не держи! Мой доктор сунулся туда, а там ментов с большими звёздами было, как тараканов на кухне. И тебя уже там не было. Мне потом один фраерок плёл, что ты там штук десять ментов на пол уложил, а потом на них же и помочился. — Ты этому фраерку язык подрежь наполовину! И дели на два, все что он тебе на хвосте принесёт. Не десять их было, а пять. И не мочился я на них, а… Пришлось рассказать ему всё в подробностях. Как я проснулся в камере один, и как стал ломиться в двери, чтобы меня менты вывели в туалет. И потом, когда меня сержант из камеры вывел и вместо туалета в дежурку завёл. Рассказал про капитана, который тоже не проникся моим желанием облегчиться в правильном месте. — Он просто глумился надо мной, а рожа у капитана явно с бодуна была. Терпеть уже сил не было. Ты же помнишь. Я был в трусах и в майке, как из кровати вылез. Ну вот, я в угол дежурки отошёл и облегчился. Капитану это не понравилось. Он хотел меня схватить, но промахнулся. Об стенку ударился и прямо в лужу сел. На шум сержант прибежал… — И что? — усмехнулся Тихон. — Тоже промахнулся… — Ну, так получилось… — Вот кто бы другой рассказал, я бы ни за что не поверил… Но зная тебя, верю… А ещё трое откуда взялись? — Там ПМГ приехала. Трое зашли в дежурку. А там — картина маслом. Я в трусах и в майке, и капитан с сержантом в луже. — И что они? — Ну, тоже начали меня валять по полу… Сами все перемазались, но и меня скрутили ласточкой. А потом ногами попинали немного. У меня ещё неделю после этого рожа синяя была и рёбра ныли. — Волки позорные… Впятером на малолетку нападать. Гниды… — Ну, я там часок с лишком провалялся на полу. А эти козлы мне так руки перетянули, что аж почернели. Когда меня развязали потом, я от боли волком выл… — И кто тебя освободил? — Полковник какой-то приехал с проверкой. А тут я валяюсь, такой красивый. Ну, он и вызвал себе на подмогу группу из Главка. И потом всё это отделение раком поставил. А меня на больничку отправили к брату в одну палату. — А брат как? — Выжил. Ты же видел его в ресторане? — Видел… И даже видел, как он вилку к горлу того баклана приставил. Это кто его так научил? — Я же тебе говорил, Тихон. Сироты мы детдомовские. А там и не такому научишься.