– С недавних пор у меня начала болеть спина. И я сходила провериться. До конца сезона нужно напрягать ее поменьше. Но я по-прежнему могу остаться в команде. Просто займусь чем-нибудь полегче. Лайл делано надул губы. – Но мы же с тобой вместе выполняли трюки. Я не хочу работать ни с кем другим. Мы провели бок о бок весь сезон. – Соединив в круг большой и указательный пальцы, он сцепил их с моими. – Ты моя веселая чирлидерша. Меня пронзило чувство вины. Изобразив очаровательную улыбку, свободной рукой я сжала ладонь Лайла. – Не сомневаюсь, ты выживешь. – М-м-м… – протянул он и, демонстративно дернув головой, отвернулся, но потом тяжело вздохнул и вновь взглянул в мою сторону. – А вот и опять он, – мимоходом бросил Лайл. – Кто? – спросила я, глядя туда же, куда и Лайл, и пытаясь понять, что привлекло его внимание. – Остин Карилло снова на тебя пялится. Я все еще держала Лайла за руку. Когда я посмотрела на поле, где тренировалась футбольная команда, Остин пил изотоник и прожигал взглядом наши руки. Ему явно не нравилось, что я тренировалась с Лайлом. От ревности, читавшейся в темных глазах Остина, внутри вспыхнуло пламя, и я чуть улыбнулась ему, пытаясь успокоить. Он едва уловимо дернул головой, указав на стол с напитками, рядом с которым стоял. Я уловила намек. Остин хотел, чтобы я подошла к нему… не привлекая внимания. Отпустив руку Лайла, я направилась прочь. И услышала, как он крикнул мне в спину: – Куда ты, Лекси, детка? – Хочу пить! – через плечо бросила я. Подойдя к столу, я схватила бутылку воды и внезапно ощутила, как откуда-то сбоку потянуло почти невыносимым жаром. Я взглянула на воду в своей руке, затем сделала вид, что наблюдаю за группой поддержки, отрабатывающей новые трюки… без меня. Часть меня умирала внутри. Я пожертвовала своей страстью, чтобы похудеть… Но мне пришлось. Невыносимо было понимать, что ребята из группы ощущали жир у меня на спине. – Тот парень, что крутился вокруг тебя, любит члены, верно? – тихо спросил Остин, отвлекая меня от завистливых мыслей. Он стоял рядом со мной, допивая остатки голубого изотоника. Вопрос заставил меня рассмеяться, и я повернулась к трибунам, отвинчивая крышку от бутылки с водой. – Э-э-э… Да, он гей. А что? Ревнуешь? – поддразнила я. Но Остин ничего не ответил. Оглядевшись вокруг, я убедилась, что за нами никто не наблюдал, и повернулась к нему лицом. Остин, в красной майке «Тайда» и шортах, отрывал этикетку с бутылки, на лице его застыло хмурое выражение. – Ты в порядке? – спросила я и придвинулась ближе. А сделав вдох, ощутила запах пота на коже Остина – последствия занятий бегом. Но меня это не оттолкнуло, напротив, привлекло еще больше. Я… хотела его. Я широко распахнула глаза. Я хотела парня. Но… – Наверное, я не привык к ревности, – неохотно признался Остин. И все дурные мысли о том, как я вообще буду с ним спать, что неизбежно бы возникли в голове, разом исчезли. Я так удивилась его признанию, что почти перестала дышать. Заметив мою реакцию, Остин лишь хмыкнул, но тут же вновь помрачнел. – Тебя беспокоит что-то еще, – проговорила я. Швырнув пустую бутылку в мусорную корзину, Остин незаметно потянулся к моей руке и крепко ее сжал. – Утром на тренировку заявился декан. Он предупредил, что в кампусе обнаружили наркотики и снисхождения никому не будет. И если кто-нибудь из футболистов начнет торговать этой дрянью или принимать ее, то вылетит из команды. И пока этот ублюдок говорил, он глаз с меня не сводил, эльфенок. Он понимает, что я что-то знаю. В его маленьких глазках-бусинках читалось обвинение. Вся эта чертова ситуация вызывала тревогу. Я сжала руку парня и проговорила: – Остин, тебе нужно остановить брата, чтобы без опаски учиться здесь, в университете. Все зашло слишком далеко. Его в любой момент могут обнаружить. И твое будущее окажется под угрозой! Остин отпустил мою руку, и на лице его появилось каменное выражение. – Не вмешивайся, эльфенок. Эта дрянь тебя не касается. Я ощутила, будто он дал мне пощечину, и резко выпалила: – Ну, теперь я поняла, где мое место. И попыталась отвернуться, но Остин схватил меня за руку. – Черт, эльфенок, мне не стоило так говорить. Я просто… просто… Вздохнув, я снова повернулась к нему лицом и прошептала: – Я всего лишь… забочусь о тебе, вот и все. Остин взглянул на меня, и я заметила, как от моих слов в глубине его темных глаз вспыхнуло пламя. – Ладно, давай я начну сначала. Эльфенок, тебе и близко не стоит подходить к этой дряни. И к той части моей жизни. Тебя нужно защитить от Холмчих. Это не сборище слабаков, и они не желают, чтобы об их делах знал кто-то вне семьи. Если Акс и Джио когда-нибудь проведают о нас с тобой… Беспокойно сглотнув, я двинулась прочь, не желая слышать остальное здесь, на публике. Мне вслед донеслось: – Увидимся вечером в летнем домике. Когда стемнеет. Я зажмурилась, а потом обернулась, чтобы посмотреть на Остина. У меня упало сердце. В темных глазах большого, грозного, покрытого татуировками парня, ресивера из знаменитого «Кримсон Тайда», читалась мольба. Когда я кивнула в знак согласия, Остин, казалось, расслабился, а потом вдруг спросил: – Почему ты не исполняешь трюки, эльфенок? Я видел, как ты сообщила об этом Шелли. – У меня кровь застыла в жилах. А Остин шагнул ближе и прошептал: – Если тебе плохо и возникают дурацкие мысли, просто скажи мне. Я не стану осуждать. От его предложения в груди что-то дрогнуло. И прежде, чем глаза наполнились слезами, я прошептала в ответ: – Ладно. Хотя я бы не стала с ним об этом говорить. Остин бы не понял. Он выдохнул и, протянув руку, отвел волосы с моего лица. Я даже не вздрогнула. И тут же возникла мысль, давно ли прикосновение Остина к «безопасным зонам», как называл их доктор Лунд, стало допустимым? Когда он пробился сквозь мои стены? Кончиками пальцев Остин коснулся моего лба, и я тихо сказала: – Тебя это тоже касается. Если у тебя неприятности, расскажи мне. Не дай им погрести тебя заживо. Кажется, мои слова застигли Остина врасплох. Словно бы никто прежде не предлагал ему подобного. Парень ничего не ответил, но я заметила, как напряглась его сильная челюсть. Мои слова что-то для него значили. – Карилло! Штанга! Пошли! – крикнул кто-то сзади, и, выглянув из-за плеча Остина, я заметила в отдалении Роума Принса. Скрестив руки на широкой груди, он наблюдал за нами. Остин обернулся и раздраженно помахал ему рукой. – Лекс, – поздоровался Роум, кивая в мою сторону. – Привет, Роум! – Я весело помахала в ответ, нацепив на лицо широкую улыбку и наполняясь псевдоэнергией. – Черт побери, эльфенок, – прошептал Остин и ухмыльнулся мне. – Что? – Не стоит так по-дурацки веселиться. Для тебя это чертовски странно! Остин рассмеялся, и я удивленно открыла рот. Я видела, как он развернулся, побежал через поле к направлявшимся в спортзал Роуму, Джей-Ди и Рису и пристроился позади. Глядя на четверых друзей, я подумала, какими же разными они казались. Особенно Остин. Он словно бы жил двойной жизнью. С одной стороны – суперзвезда футбола с зажиточными друзьями, а с другой – член банды из трейлерного парка, и брат его занимал не последнее место среди печально известных Холмчих. Все в Таскалусе боялись этих бандитов. Но Остин меня больше не страшил. Вообще-то совсем наоборот. – Лекси! Я услышала, как кто-то с трибун позвал меня по имени. Подняв взгляд, я заметила на нижней ступеньке Элли Принс, девушка махала мне рукой. Направившись к ней, я не смогла удержаться от смеха. Футболисты, что еще заканчивали занятия на поле, все как один, высунув языки, уставились на Элли. Я завидовала внешности девушки, но не привлекаемому ею вниманию. Подобное точно не для меня. Элли Принс казалась безупречной. А еще в ней в достатке имелось красоты и заботливости, присущей немногим. Но, как ни странно, несмотря на все это, у девушки никогда не было постоянного парня. Она утверждала, что ей просто не везло с мальчиками. Но, учитывая, что внешне Элли походила на модель, мне подобное представлялось невероятным. И я молилась, чтобы однажды она встретила своего Прекрасного принца. Ведь с ней надлежало обращаться, как с королевой. Девушка этого заслуживала. Подойдя к трибуне, я крикнула, поддразнивая: – Эй, что ты здесь делаешь? Решила на время чемпионата вернуться в команду? Элли в притворном ужасе широко распахнула глаза и проговорила: – Нет, черт возьми! Я не надену больше эту форму, даже если заплатишь! Рассмеявшись, я спросила: – Тогда в чем дело?