И так ли на самом деле они заботятся о лэтинах, как хотят показать? Наверняка есть те, кто не так добр к ним. И Аран тому прямое доказательство. Ее неприкрытая ненависть и пренебрежение ко мне говорят о многом. А сколько среди лэтин таких же, как я? Помнить себя и не иметь возможности что-то исправить – это же рабство! И я снова заворочалась с боку на бок. Эти мысли часто не давали мне уснуть. Я теперь и вправду стала плохо спать, и присутствие капитана мне вовсе не помогало. Наоборот. Вот он, в отличие от меня, всегда спал без задних ног. Аж зависть брала. Казалось бы, секунду назад еще не спит, а потом, словно на какую-то кнопку нажали, и он уже в отключке. Эх, мне бы такую кнопочку! Вздохнула, рассматривая в слабом свете ночника его лицо. Странный мужчина, и чувства у меня к нему тоже странные. Смотрю, и снова кажется, что мы с ним знакомы давным-давно. И так хорошо и естественно мне с ним. Но стоит только сделать шаг в сторону в своих мыслях, вся красивая картинка рушится буквально на глазах и распадается в пыль. Мы с ним не пара, и никогда ею не будем. Мне не понять его отношения к таким, как я. Как в их мире может существовать и при этом хорошо себя чувствовать институт лэтин? Для меня это дикость, которую я никогда не смогу принять. Но, как я вижу, его это совсем не смущает. Он не видит в этом ничего противоестественного. Оно и понятно. У него это отношение укоренилось с опытом нескольких поколений, ведь он и сам сын лэтины. Но я-то другая. Спокойно видеть каждый день таких девочек я бы не смогла. Ведь мне до сих пор было неясно, как я сама стала такой. Что они сделали со мной? Как получилось, что отпечатки мои и выгляжу я в целом так же, как и раньше, но при этом Нор утверждает, что это не я? А сам ничего не рассказывает. Я очень старалась аккуратно его разговорить, но все напрасно, он упрямо отмалчивался. Мне приходилось очень тяжело. Я старалась балансировать на этих безумных качелях: с одной стороны, силилась быть той, кем он хотел меня видеть – безвольной лэтиной, а с другой стороны, пыталась не потерять остатки самоуважения к себе. И потихоньку мои старания приносили плоды. Например, под предлогом выбрать в магазинах следующей станции некоторые нужные мне товары я выпросила у него доступ к галанету. Это была моя маленькая победа. Да что там маленькая! Огромная! Теперь у меня был доступ к информации о новой станции, ее карта, расписание рейсов и маршрутов кораблей. То есть ко всему, что позволит мне избавиться от участи рабыни в счастливой семье капитана. Но я понимала, что, возможно, за мной следят, поэтому шифровалась, как могла, имитируя случайные нажатия, скрывая историю в целом море просмотренного женского хлама. Теперь все мои дни были посвящены только мыслям о побеге, и план уже почти был готов. Но не хватало многих деталей, которые я скрупулезно собирала. И в этом мне помогало следующее послабление, которое я хитростью выбила у Нора. Под предлогом того, что для здоровья мне нужно двигаться, я добилась разрешения гулять по кораблю. Он все равно, если захочет, найдет меня, где угодно. Да и куда я денусь с корабля-то? Так я уже пару дней совершала променад по кораблю, все высматривая и вынюхивая. На меня почти никто не обращал внимания. Меня, вообще, старались обходить стороной, как будто я была заразная. Даже обидно как-то стало. Спросила об этом у Нора. Он ухмыльнулся и сказал, что у него работают умные ребята, никто не хочет случайно в открытый космос вылететь за то, что криво на меня посмотрит. На краткий миг стало так приятно. Вот если бы он меня так оберегал, как свою женщину, я была бы самой счастливой в галактике. Но это все достанется этой твари Аран. Ненависть к этой женщине у меня росла день ото дня. И хотя меня изрядно радовало то, что она мучается, проводя ночи в одиночестве, каждый раз, когда Нор уходил, я скрипела зубами, понимая, что он идет к ней. Чертова Аран! Злилась я не только на нее, но и на себя. Ну сколько можно уже тянуться к этому мужчине? Лучше бы и вовсе его не видеть. Пусть он потеряет эту непонятную власть надо мной! Как оказалось, Нор очень трепетно относился ко всему, что касалась его будущих детей, а я беззастенчиво этим пользовалась. Ну а что? Ему, значит, можно мной пользоваться, а мне нет? И первое, что я сделала, – отказалась посещать врача. Я убедила его, что мне не стоит часто бывать на обследовании, что меня это очень нервирует и что Марк меня пугает. Не знаю, советовался ли Нор с врачом, но больше я в медблоке не появлялась. Хотя вот сегодня пришлось нарушить свой же запрет и под предлогом легкой головной боли заявиться туда. Там я совершила почти невозможное: обманула Марка и стащила два очень нужных мне предмета. Окрыленная победой, я шла по коридору и решила зайти в один из отсеков, где хранилась форма экипажа после обработки. Этот отсек я заприметила уже давно: форма мне очень пригодится, только над ней нужно будет изрядно поработать. В полуосвещенном отсеке я рылась довольно долго и уже собиралась уходить, когда услышала, что дверь отворилась и в отсек кто-то вошел. С бешено колотящимся сердцем я замерла в дальнем конце за стеллажами. Прижалась к стене и боялась даже дышать. Может, зря спряталась? Я ведь не сделала ничего плохого. Всегда могу сказать, что заблудилась. Лэтинам это позволительно, ведь, как я уже поняла, все считают, что мозгов у нас не так уж и много. Но как только услышала голоса, сразу передумала. А вот это интересно! Пожалуй, останусь и послушаю. – Детка, ты скучала? —незнакомый мужской голос был развязным и мерзким. – Отвали, Дэн. Что ты хотел? – а вот голос Аран звучал высокомерно и раздраженно. – Да ладно тебе, детка. Следом я услышала какую-то возню, а затем снова голос Аран: – Ты ведь понимаешь, что очень рискуешь? Нор уже на корабле и сдерет с тебя кожу живьем, если узнает. Что было, то прошло. Нор вернулся, поэтому забудь обо мне. – Ну надо же, какие мы неприступные! Я тут краем уха слышал, что тебе по-прежнему ничего не перепадает, он проводит время со своей лэтиной. Говорят, даже ночует там. Тебе, наверное, так одиноко, – голос стал обольстительным. – Я могу немного тебя утешить, как и весь последний месяц. Иди сюда, малышка, обещаю, тебе будет хорошо. Снова до меня донеслась какая-то возня, а затем я поняла, что именно она означает. И вся вспыхнула. Они что тут удумали? А ну прекращайте! Аран, какая же ты все-таки дрянь! Я стала ненавидеть эту гадину еще сильнее. Как она может так поступать с Нором? Да как, вообще, такого мужчину можно променять на кого-либо? Ругнулась на свои мысли. Это не мое дело! Не стоит мне вмешиваться в их отношения. Пусть хоть гаремы себе заводят, лишь бы меня в них не было. А тем временем возня приняла совсем непотребный характер, и я почувствовала, как мои щеки с каждой минутой становятся все краснее и горят все сильнее. Я прижалась спиной к металлической перегородке, и мне казалось, что я уже настолько горю от стыда и смущения, что та под моей спиной уже должна была раскалиться. – Ну что, детка, я, пожалуй, остановлюсь. Ты ведь не хотела. От игривого тона мужчины меня аж замутило. До чего же неудобно! – Нет, Дэн, не останавливайся. А от жалобного голоса Аран я прижала ко рту руку, чтобы не стошнило. – Попроси меня, Аран! Попроси! Недолгое молчание, а затем негромкий голос Аран: – Пожалуйста, Дэн, я хочу еще. – Ты не убедительна, детка! Но ты можешь исправиться. Повернись-ка задом, – я услышала тихий шорох. – Да! Вот так! А теперь прогнись, детка. Сильнее! О да! И я услышала громкий шлепок, а затем ритмичные удары и стоны Аран. О Боги! Мне еще никогда в жизни не было так неловко. А они, похоже, и не собирались заканчивать. Да сколько можно? И ох уж эти мужские комментарии. Неужели они могут кому-то нравиться? – Да, детка! Ты супер, детка! Давай, двигайся. Я потихоньку сползла по стенке и сидела, зажав уши руками. Когда они закончили и стали одеваться, я разве что не дымилась от смущения. Ну слава богам, закончили! Я тихонько выдохнула. – Придешь завтра? – в голосе мужчины промелькнули нотки надежды. Неужели он влюблен в нее? – Нет, Дэн, это был последний раз. Нор может узнать. – Аран, зачем он тебе нужен? У тебя с ним даже своих детей не будет. Останься со мной. Скоро этот корабль станет моим, будем жить на нем. Нам ведь так хорошо вместе. Давай, Аран. Мужчина был явно в нее влюблен. Это слышалось в каждом его слове, и оттого даже мне стало неприятно от раздавшегося смеха Аран. – Ты дурак, Дэн. Сколько раз можно это обсуждать? Неужели ты думаешь, что я получаю удовольствие, мотаясь с вами по заказам? Да мне уже осточертело это космическое корыто! А ты мне предлагаешь остаться на нем еще на неопределенное время? Променять одну из лучших планет галактики, где меня ждет хорошая жизнь, на это? – в ее голосе было столько презрения. – А что касается детей, то я только рада, что самой не нужно их рожать. Это такая дикость и мерзость. Пусть рожает его лэтина. – И живет рядом с тобой всю жизнь? Не противно будет видеть ее каждый день? – Ну, в жизни всякое бывает. Вот живет лэтина, рожает пару детишек, а потом вдруг пропадает или с крыши падает. Да много чего может произойти. – Опасная ты женщина, Аран! – в его голосе послышалась гордость, и до меня донесся ее смешок и звуки их страстного поцелуя. Ах ты, тварь! Убить меня задумала? Да что с тобой не так, женщина? Когда уже закончится этот поток помоев, который льется из тебя? И снова у меня возник вопрос: зачем Нор с ней связался? Умный же, вроде, мужчина, неужели не в состоянии разглядеть ее суть? – Ты поговоришь с кэпом, чтобы он продал корабль мне? – услышала я голос мужчины. – Ты же знаешь, как он к нему относится, кому попало не продаст, но я постараюсь. Разумеется, как мы и договаривались, не за просто так. – Помню-помню. Ты же не дашь мне об этом забыть, моя маленькая жадина. – И кое-что ты можешь сделать для меня уже сейчас, тогда мне и разговаривать будет проще. – Что нужно? – голос мужчины был уже не так добродушен. – Мне нужна крошечная камера, чтобы незаметно поставить в одной каюте. Мужчина громко засмеялся и спросил: – Ты за кэпом следить собралась что ли? Я тебе и так универсальный ключ достал, уже не хватает? – За лэтиной. Она мне не нравится. Больно странная, и совсем не похожа на ту, что у Бирка. Представляешь, эта дрянь мне угрожала. – Лэтина, и угрожала? Может, это ты ее так запугала, что она защищалась? И мужчина снова засмеялся. – Вот видишь, даже ты мне не веришь, а Нор и подавно не поверит. А мне нужно иметь хоть что-то на эту гадину! – Вижу, тебе не скучно, и ты в своей среде. Хорошо, поищу что-нибудь подходящее, но быстро не жди. Скину, где и когда сможешь забрать. – Спасибо, Дэн! Ты лучший! – Ну да, ну да, конечно, лучший, – тяжело вздохнул мужчина. Вскоре они по очереди покинули отсек, а я еще несколько минут боялась выйти из своего укрытия. Это как же удачно я зашла! Столько всего узнала. Только что теперь со всем этим делать? Еще раз вспомнила их разговор и широко улыбнулась. Мысль о том, что Нор не был близок с этой выдрой с момента прилета корабля, грела душу и заставляла меня глупо улыбаться. Эта улыбка так приклеилась к моему лицу, что пришлось даже ущипнуть себя, чтобы убрать ее. Только после этого я спрятала позаимствованную форму под широкую кофту и спокойно вышла в коридор. Так и не встретив никого, я без происшествий добралась до своей каюты и только там с облегчением выдохнула. Спрятав свою добычу поглубже в шкаф, я рухнула на кровать. Какая же я молодец! Неужели у меня все вышло? Теперь я практически готова. Осталось самое сложное: убедить Нора выпустить меня с корабля на следующей станции. И в ближайшие дни я только этим и занималась: пыталась быть идеальной лэтиной, при этом стараясь не переусердствовать. Я чувствовала, как Нор все больше и больше расслабляется в моем присутствии, но при этом становится все более грустным. С чем это было связано, я не знала, да и не хотела знать. Наша близость приносила все такое же удовольствие. Она была прекрасна. В эти моменты я позволяла себе забывать, кто я такая и кем мне приходится он. Я не думала об этом. Мы становились просто мужчиной и женщиной, которых очень тянет друг к другу, и ничто не могло нам помешать. Но волшебство этих моментов всегда рушилось, как только мы отдалялись друг от друга. И тогда меня раз за разом словно швыряло в холодную темную глубину реальности. Я каждый раз силой подавляла в себе возрождающиеся к Нору чувства и давила их до тех пор, пока не начинала чувствовать то, что и должна была: злость, обиду и непонимание. Я даже пыталась противиться этой связи. Весь день убеждала себя, что, когда он придет, я должна быть к нему холодна, должна найти причину избежать близости. Но всякий раз проигрывала эту битву. Мне казалось, что мы стали похожи на отчаявшихся обжор, пытающихся похудеть. Весь день держались без еды, стараясь о ней не думать, но, когда видели друг друга, срывались и объедались так, что трескалось брюхо, а потом накатывало сожаление, и мы ругали себя за слабость.