Итак, легендарный Монтальват, заоблачная страна отдохновения, чудесный мир чистой энергии и непредставимых возможностей, действительно существовал. Спорить с этим фактом в присутствии его посланника не приходилось. Хотя кавалер Виллер примерно столь же коротким сообщением о нем и ограничился, несмотря на общее разочарование. Скорее всего, посланнику было попросту запрещено говорить больше. Но, разведя руками, он с огорченным видом объяснил свой лаконизм тем, что ни в одном языке материальных миров не найдется адекватных понятий, которые позволили бы рассказать о Монтальвате подробнее. И, может быть, не соврал – потому что по той же самой причине кавалер Виллер оказался не в состоянии описать даже тот утраченный монтальватцами предмет, который капитану Хиббиту надлежало никому не понятным образом найти, дабы возвратить законным владельцам. – Это, – сказал он, обращаясь к Каролю, – э-э-э… сгусток энергии, предназначенный для… э-э-э… удержания пучка другой энергии. Вместе они служат… э-э-э… для гармонизации и украшения пространства. Ну, представь себе… представьте, – поправился он, вспомнив, видимо, что уроженцы Земли предпочитают уважительное обращение на «вы», – скажем… обыкновенный цветочный горшок. Или вазу. Капитан Хиббит покивал – в знак того, что уж данные-то предметы он представляет себе прекрасно. После чего задал вполне резонный вопрос: – В чем же его ценность, этого цветочного горшка? – Ни в чем, – ответил кавалер Виллер. – Для нас, во всяком случае. Горшок – он и в Африке горшок, как говорят в вашей родной стране, капитан. Кароль поднял бровь. – Но вы ищете его уже двадцать лет? – Да, – вздохнул монтальватец. – С тех самых пор, как до наших наблюдателей впервые дошли слухи об универсусе – так назвали его маги, которые охотятся за ним все три века… Капитан Хиббит, изображая сдержанный интерес, и виду не подал, что слово «универсус» ему уже знакомо. Хотя остро пожалел в тот момент, что не потрудился выпытать у эльфа, от которого услышал его впервые несколько дней назад, больше подробностей об этой загадочной штуковине. Тогда он попросту не поверил в ее существование. Но теперь… Задание, кажется, предстояло то еще – пойди туда, не знаю куда… Кавалер Виллер должен, разумеется, рассказать все, что сочтет нужным. Но показания соперничающей стороны – а эльф искал универсус почти девяносто лет! – тоже пригодились бы… – Я объясню, отчего нам так важно его вернуть, – сказал монтальватец. – И чтобы было понятней, начну со сложившегося в материальных мирах представления о нем, как об уникальном магическом артефакте. Он не имеет определенного внешнего вида, ибо меняет его по желанию владельца. Как исполняет и прочие – буквально все – желания человека, которому случается им владеть. Причем так, что человек ничего не замечает – ни превращений универсуса, ни происходящих чудес. События, приводящие к исполнению желаний, складываются как будто самым естественным образом. И это, безусловно, придает универсусу великую ценность в глазах охотников за ним. Однако есть у него и недостаток. Долго держать его при себе опасно – примерно через год владелец начинает болеть и, если вовремя не расстается с ним, умирает. Причины болезни врачи определить не в состоянии, поэтому излечение невозможно. По счастью, заболев, хозяева начинают испытывать необъяснимую неприязнь к прежде желанному предмету, чем бы универсус в тот миг ни выглядел – ржавой вилкой или алмазной диадемой. Его обычно продают или дарят, или попросту выбрасывают. Так он переходит из рук в руки. И, – кавалер Виллер сделал выразительную паузу, – это опасное его свойство охотников отнюдь не отпугивает. За триста лет ими были вычислены три приметы, по которым его можно найти. Первая – разумеется, необыкновенная удачливость владельца. Вторая – кошки, которые начинают селиться вокруг места, где находится универсус, и которых никакими силами оттуда не прогнать. И третья – его способность превращаться в любой предмет по желанию прикоснувшегося к нему человека. Самая ненадежная примета, надо сказать, ибо превращение обычно остается незамеченным… Кавалер Виллер снова вздохнул. – Все эти свойства и приметы были нам, увы, давно и хорошо известны. Мы сразу заподозрили, что в материальные миры неведомым образом попало нечто из Монтальвата… Проследив же историю универсуса – каких трудов это стоило, не буду говорить, – мы отыскали мага, который подтвердил наши догадки, припомнив слышанный от прадеда рассказ о человеке, жившем на Земле триста лет назад и сумевшем силой желания добыть из чудесного царства света волшебный… цветочный горшок. А точнее – небольшой сгусток энергии, который в земных условиях принял материальный вид. И воздействует с тех пор на свое окружение тем самым негативным образом, из-за коего нам в свое время строжайше запретили выносить из Монтальвата что бы то ни было. Мы и сами-то выходим только под надежной защитой – оберегающей не нас, но вас от нашего специфического излучения. И это – еще одна из причин, по которым мы вынуждены скрывать свое существование. Дело в том, что наша энергия обладает мощнейшим гармонизирующим свойством. Настолько мощным, что она не совместима с энергией материальных миров. В них, вместо того чтобы гармонизировать, она начинает трансформировать более слабое и неустойчивое пространство и в конечном итоге разрушает его. Поясню на примере универсуса. Истинное назначение этого маленького сгустка энергии – радовать своей красотой глаз и сердце, улавливать мысли и чувства хозяина, веселить его или успокаивать. Всего лишь. Так он действует у нас. У вас же, реагируя на желания хозяина, он начинает с неестественной силой притягивать нужные… вибрации, назовем их так, из пространства и перестраивает его таким образом, чтобы хозяин мог получить желаемое, тем самым разрушая естественные структуры энергетических полей. Первыми от этого страдают люди – наиболее тонко организованные структуры. И смертельный исход неминуем, если только, как было сказано, они вовремя не избавляются от универсуса. Радиус его действия не слишком велик, и, перейдя в другие руки, он начинает губительную работу на новом месте, а у прежнего владельца появляется шанс восстановиться. Однако за то время, что он странствует по материальным мирам, дело не однажды успевало дойти и до гибели людей, и до разрушения домов, и даже до локальных землетрясений. Последние нисколько не вредят универсусу и не мешают ему снова обрести хозяина. Ведь желающие порыться в развалинах всегда найдутся. Они ищут что-нибудь ценное, и это ценное, во исполнение чаяний, само плывет в руки… Кавалер Виллер сокрушенно покачал головой. Затем бросил на квейтанского разведчика острый взгляд: – Вот вам причина, капитан, по которой мы ищем его двадцать лет. Частицу нашего мира, которая так опасна для смертных, необходимо вернуть в Монтальват. И чем скорее, тем лучше… Однако торопиться нас в последнее время вынуждает, увы, не только это. Посланник помрачнел. – До сих пор, – продолжил он, – универсус ни разу не попадал к магам. Благодарение Создателю!.. – думаю, нет нужды объяснять, что может натворить, соединив с его силой надлежащие знания и уменье, человек недобрый или хотя бы неосторожный; хуже того – частица нашего мира в умелых руках может послужить даже ключом для проникновения к нам… Но сейчас такая опасность близка как никогда, потому что на его след одновременно с нами сумели выйти некоторые маги. И нет гарантий, что мы доберемся до него первыми. Он снова уперся в Кароля пронизывающим взглядом: – Надеюсь, теперь вам все понятно, капитан? – и уточнил: – Относительно важности вашего задания? Объяснения мои, боюсь, могли не произвести должного впечатления – из-за весьма приблизительной терминологии… – Ну что вы! Разумеется, понятно, – встрепенулся Кароль. – Неясно только, каким образом вы предлагаете мне его искать. На след, говорите, уже вышли… значит, собирать по всей Земле слухи о невероятных везунчиках и высматривать кошачьи поселения не придется? – Да, эту работу мы уже проделали сами, – невесело усмехнулся Виллер. – Кошки, замечу, самая верная примета. Наше излучение для них безвредно, наоборот, почему-то лечит… Но слухи мы собирали не только на Земле. С чего вы взяли, что искать универсус придется там? Последние двадцать лет он странствует по другим мирам. «Как это – по другим?» – чуть было не ляпнул Кароль, прекрасно помнивший, где именно занимался поисками его знакомый эльф – и в последние двадцать лет, и в предыдущие семьдесят. Но вовремя спохватился. И спросил: – Как… же он переходит из мира в мир – без помощи магов? Монтальватец оживился и одобрительно кивнул. – Отличный вопрос! Над ним мы тоже долго ломали голову. Пока кто-то из поисковой группы не обратил внимание на то, что в рассказах об универсусе подозрительно часто фигурируют цыгане… И далее он поведал собравшимся нечто такое, что явилось откровением даже для главы Волшебной Стражи, магистра Ариэля, хотя кто-кто, а уж он-то, казалось бы, должен был знать все происходящее во всех обитаемых мирах. Цыгане, по слухам, то воровали универсус, то покупали его, то продавали – другими словами, активно помогали ему менять хозяев. Заинтересовавшись этим обстоятельством, монтальватцы внедрили в их среду, под видом цыган, разумеется, своих агентов. Которым и удалось в конце концов (спустя целых три года!) обнаружить уникальный табор – тайный род потомственных хранителей древнейших знаний, положивший некогда начало всем кочующим племенам. – Арканы – так называет себя этот род. Представители его – непревзойденные гадатели, фокусники, целители, провидцы… Я неточно выразился, – пояснил кавалер Виллер, – сказав, что универсусом никогда не владели маги. Арканы – колдуны все до единого, и случилось так, что к ним в руки он попал в самом начале своих странствий, после чего они уже не выпускали его из виду. Но эти люди, по счастью… просты в своих желаниях. И не стремятся к перекраиванию миров. К тому же, сумев понять, как он опасен, пользуются его чудесными свойствами лишь иногда и в течение короткого срока. Арканы, – продолжал монтальватец, – таят свои секреты от всех, даже от других цыганских племен. Знания передают только детям. Если же они принимают в табор кого-то со стороны (а это случается, ибо старейшины мудры и знают, чем грозят внутриродовые браки), такой человек обрывает все связи с прежним племенем и становится для него потерянным – при том, что его не посвящают ни в какие тайны, до самой смерти считая чужаком. Сами арканы благодаря своим знаниям живут фантастически долго. Были бы, наверное, и вовсе бессмертны – когда бы не многочисленные опасности, подстерегающие на больших дорогах тех, кто наделен горячим нравом и склонностью к воровству… Те же тайные знания и помогли им понять кое-что об универсусе. Кочевой образ жизни, вероятно, смог бы защитить имущество племени от разрушения. Но не само племя от болезни. Единственное желание, исполнить которое универсус не в силах, – это исцеление от последствий его же разрушительного действия… Держать его в таборе было слишком рискованно. В то же время расставание насовсем со столь ценным, приносящим удачу предметом казалось арканам большой глупостью. Поэтому они завели следующий разумный обычай: удовлетворив с его помощью какие-то неотложные нужды, превращать универсус в золотое украшение и продавать – оставляя при новом хозяине соглядатая, чтобы не терять чудесную вещицу из виду. И иметь возможность выкупить ее, когда неизбежная болезнь вызовет у владельца желание от нее избавиться. А не выкупить, так украсть – если она вдруг срочно понадобится им самим… Эти соглядатаи умеют безошибочно узнавать универсус, чем бы он ни выглядел в момент покупки или кражи. Каким образом – мы, к сожалению, пока не выяснили. Что еще удивительней, они мгновенно узнают о его местонахождении даже в тех случаях, когда владелец выбрасывает универсус или дарит. Поэтому при нужде всегда могут найти его и вернуть в табор. И возвращают – довольно часто. А поскольку, среди прочих знаний, арканы обладают еще и сведениями о том, где имеются естественные проходы между мирами, они кочуют где им вздумается, и вместе с табором кочует наш цветочный горшок… И теперь, – закончил свой рассказ монтальватец, – когда мы знаем об арканах, нам достаточно следить за ними, чтобы тоже не терять его из виду. Мы даже, признаться, пытались договориться со старейшинами на предмет выкупа. Но те сделали вид, будто не понимают, о чем речь, и отказались с нами разговаривать. Что, возможно, к лучшему – надо надеяться, они будут так же несговорчивы и с другими желающими приобрести его именно как универсус, а не простое золотое колечко… Глава Волшебной Стражи с задумчивым видом покрывал один за другим листки своего рабочего блокнота изысканными эльфийскими рунами. Похоже, арканам недолго оставалось кочевать где вздумается… Капитан Хиббит мысленно посочувствовал им. И задал кавалеру Виллеру еще один резонный вопрос: – Так, значит, вам известно, хотя бы примерно, где он сейчас находится? – Да, – ответил тот. – Известно даже, у кого. – Зачем же вам в таком случае моя помощь? – удивился Кароль. – Я-то думал… – Нам нужна ваша помощь, – сказал монтальватец, – потому что мы, все зная, не можем найти сам универсус. – То есть? – То и есть. – Виллер снова помрачнел. – Вспомните третью примету, капитан. Выглядеть он может как угодно и превращается в любой предмет по желанию того, кто взял его в руки. – Помню. Что, действительно в любой? – Нет, кое-какие ограничения есть, – спохватился Виллер. – Они обусловлены его массой и некоторыми внутренними свойствами. Универсус способен сжаться до объема однокаратного драгоценного камня, к примеру, или раздаться до размеров стула, или растянуться в простыню… но не может стать предметом, вес которого превышает три килограмма. Также не может он сделаться чем-нибудь съедобным или раздробиться на отдельные мелкие предметы, вроде россыпи спичек, скажем, или денежных купюр в пачке. Так вот… возможно, он и превращается у нас в руках. Только мы этого не замечаем. Хотя должны – в отличие от всех прочих, даже от хитроумных арканов. Мы должны даже более того – чувствовать, еще не коснувшись его, родственную энергию. Но не чувствуем ее. И почему это так, понять не можем. Лишь строим версии… – Какие, если не секрет? – полюбопытствовал Кароль. – Думаю, вам это ни к чему, – замялся Виллер. – Скажу одно: что бы с нашим горшком ни случилось – пусть он даже утратил способность к превращению! – его характерное излучение должно было сохраниться. И оно сохранилось, что подтверждают кошки, продолжающие на него реагировать. А мы, как ни странно, беспомощны. – Так… И чем же в этом случае могу помочь вам я, не монтальватец и не аркан? Виллер еще немного помялся, потом вздохнул в очередной раз. – Если честно, капитан… мы сами не знаем. – Вот те на, – обескураженно сказал Кароль. Полковник Рон Аннон и магистр Ариэль тоже взглянули на монтальватского посланника с удивлением. И тут в разговор вмешался правитель Гратта. – Кажется, я догадываюсь – чем, – сказал он, тонко улыбаясь. – Мне доводилось слышать о… незаурядных талантах капитана Хиббита. Осмелюсь предположить, что нашего лучшего разведчика, когда он окажется на месте, должно просто-напросто… извините за грубоватое сравнение… потянуть на ваш неуловимый универсус, как кота на сметану. Еще раз извините… Но на это и расчет – не так ли, уважаемый посланник?