– Это вам не какое-нибудь банальное осиное гнездо, – возобновил свои наставления Копысов. – Это настоящее логово змей, хитрых и смертельно опасных… Генерал прибыл час назад спецрейсом из Москвы, чтобы возглавить руководство операцией «Урожай» на месте ее проведения. Сейчас он был занят тем, что входил в курс дела: чихвостил подчиненных за мизерное количество вербовок среди местного населения, за оперативные недоработки, за технический максимализм, за.…Да мало ли за что еще найдет нужным взыскательное начальство отчитать вверенный ему контингент. Контингент стоял, томился, беззвучно вздыхал, давил возражения в зародыше, а оправдания и того раньше. Но всех, как говорится, не передавишь, не передушишь, не перестреляешь. Опять же мозг, он думать любит, вопросами задаваться… – Какого еще на хрен волчины? Каких в жопу змей? Блин! И кого только не назначают руководить спецслужбами, – думает и бередит себе душу риторическими вопросами один. – Создается впечатление, что любой старпёр сгодится, хуже не будет, поскольку хуже некуда… – Городок сраный? А где ты на нашем побережье чище видел? Хотел бы я иметь такие же ограниченные взгляды, как этот заслуженный чекист. Он же в любом мужике в шляпе и темных очках готов признать шпиона мирового империализма, – вопрошает и растекается мыслью другой. – Не надо путать хрен с пальцем, – заслуги перед родиной с выслуживанием перед руководящим большевичьем… – Какая жалость, что генерал Чанапаров пошел на повышение, этот хоть стоять не заставлял… – Сейчас начнет суммировать факты и вычитать из наградных… – Просуммируем факты, товарищи, – сказал генерал, устраиваясь за письменным столом в вертящемся кресле. – Присаживайтесь, как говорится, в ногах правды нет… – Но нет ее и выше, – осмелился неудачно пошутить подполковник Стегнеев. – Ваш намек, подполковник, неуместен, неэтичен и попросту глуп! – Это цитата, товарищ генерал, – попробовал выручить приятеля Наровчатый. – Ах, вот как! Ну что ж, тогда продо́лжьте ее, если вы такой грамотный, – ощерился Копысов. – Есть продолжить! – вытянулся Наровчатый. Затем задумался глубо́ко, позу принял и продолжил: ……………………… Для меня Так это ясно, как простая амба. Родился я с любовию к искусству Сыска. Ребенком будучи, шпионов Двух я вычислил: отца и мать. Они Против державы умышляли злое И переписку тайную имели С жидомасонами… – Вижу, что знаешь. Хвалю. Чьи стихи? – Пушкина, товарищ генерал. – Да, гений есть гений, – умилился Копысов, – на сто лет вперед глядел и всё провидел!.. А как произведение называется? – Мойгердт и Савельев, товарищ генерал. – Надо будет на досуге перечитать… Стегнеев во все глаза косил на коллегу-приятеля и внутренне ужасался: а что если старый хрен действительно «перечитает» на досуге? Что тогда с тобой, Володенька, будет? Накроется большущей жопой твоя карьера, подполковник… Стоп! – вдруг прервал он себя, догадкой пронзенный: а не намылился сам-друг за бугор, как говорится, чепчик забросить? – Стегнеев, ты что, заснул? – вернул генерал подполковника из заоблачных высей интеллекта на землю, в сферу своей юрисдикции. – Слушаю, товарищ генерал! – Я говорю: как там наш Таблоид поживает? – Спасибо, хорошо. Наровчатый, не ожидавший такой подлянки от приятеля, шутки не снес, так и покатился: хи-хи-хи да хи-ха-хо. – Да вы что, совсем рехнулись от безделья? – вспылил генерал. – Никак нет, товарищ генерал! Не совсем! – вскочил на ноги Стегнеев. – Таблоид полностью под контролем, все его встречи и разговоры фиксируются аудиально и визуально, только вот… – Садись, Стегнеев, – смилостивилось начальство. – Только вот что? Стегнеев замялся, покосился на Наровчатого, – дескать, выручай, браток. – Дело в том, – поспешил на выручку браток, – товарищ генерал, что гостиница «Фанагория» отказывается от сотрудничества. То есть не совсем отказывается: управляющие, швейцары, официанты и отельные детективы в курсе, помогают в меру сил и понимания долга перед родиной, но не более. Остальной персонал не охвачен. А раз так, то само собой случаются накладки, недоразумения… Вчера, к примеру, во время уборки номера Таблоида были выведены из строя оба микрофона. Неумышленно, горничной. Мы проверяли, товарищ генерал: попадание моющего средства. Ну и… – Уволить к чертовой матери! За сотый километр! – Товарищ генерал, – побледнел Наровчатый, – так ведь гостиница-то частная… – Прижать хозяина! Если надо, прочитать ему лекцию о хорошем поведении. Не поймет, списать на боевые потери мафий в борьбе за сферы влияния. Кто владелец? – Семен Лядов. – Ля-адов? – насупилось начальство. – Тогда отставить. Надеюсь, всем ясно, почему? Подполковники усмехнулись усмешкой посвященных (ибо тайн много, но усмешка на все одна). – Надеюсь, кто стоит за этим Таблоидом вы уже выяснили. Усмешки с подполковничьих физиономий исчезли с таким проворством, словно никогда их там и не было. А если и были, то не они, не там, и не такие. – Выясняем, товарищ генерал… – Предположения? Подчиненные облегченно вздохнули – чего-чего, а строить версии и выдвигать предположения они умеют, чай не пальцем деланные, а спецшколой КГБ. – Вот Юрий Андреевич считает, что Таблоид является объектом британского происхождения, – сообщил Наровчатый. – Какой еще Юрий Андреевич? – насторожилось начальство. – Это я, – скромно потупился Стегнеев. – А-а. Ну-ну… – А Владимир Константинович… – То есть я, – пояснил Наровчатый, ткнув себя для вящей убедительности указательным пальцем в грудь. – …упорно грешит на Статфор, мол, их это человек и ничей больше, – чудом не сбился с мысли Стегнеев. – Погоди-погоди… Это не о частной американской лавочке речь?[43] – уточнил Копысов. – О ней о самой, – подтвердил Наровчатый. – Этот Джордж Фриман, товарищ генерал, такой хитрозадый мистер, что ого-го-го!.. – Ну, допустим, – кивнул генерал. – И что – и всё? Больше никаких предположений? Подполковники переглянулись. Вдохновенные огоньки зажглись в их взорах. – Стоп, – удавил в зародыше похвальное намерение подчиненных украсить уши начальства свежезамешанной, свеженарезанной, свежевысушенной лапшой генерал-лейтенант ФСБ Копысов, Владлен Лаврентьевич. – Команды суетиться не было! Две версии – так две… Со своей стороны могу предложить вам третью. Согласно ей далеко ходить не надо. Достаточно покопаться в окрестностях Москвы. Я ясно выражаюсь, товарищи офицеры? Товарищи офицеры изобразили на своих лицах улыбку внутриведомственного понимания. Генерал к офицерам не присоединился. Напротив, нахмурился, насупился, извлек из недр письменного стола скромную кожаную папочку с соответствующим грифом секретности. – А вот и разбор полетов, мать нашу! – моментально догадались подчиненные и выпрямились на седалищах своих (штатские в аналогичных случаях съеживаются). – Ваши рапорты и отчеты о провале Группы Захвата и Проникновения, – сообщил Копысов, кладя папку на стол с тем презрительным пренебрежением, с каким иной школьный учитель обращается с тетрадями заведомых двоечников. – Дожили, – горестно вздохнул генерал, с отвращением глядя на папку. – Вместо четкого ясного донесения с логическими выкладками и аналитическими умозаключениями нам втюхивают какую-то голливудскую стряпню о суперменах, в одиночку расправляющихся с целым взводом спецназа! И кто же, спрашивается, этот супер-пупермен? Оказывается, простой ленинградский охранник из отдыхающих. Зашел пивка попить, увидел непорядок и всех уконтрожопил… Подполковники недоуменно переглянулись. Лица их вытянулись. – Товарищ генерал, разрешите объяснить, – привстал со стула Стегнеев.