Идущий в колонне вторым грузовик вдруг резко накренился на левый борт и начал заваливаться на дорогу, да так, что его развернуло, и он перекрыл дорогу. Объехать было бы можно, если бы на встречу, как назло, именно в этот момент не шел караван из пяти машины, и они надежно закупорили встречную полосу. А тут еще и лес вырублен не был, слева овраг, до которого едва пару метров, справа по колено воды. Все вставали. На границе леса через каждые двадцать шагов воткнули мобильные светцы, охрана тут же ощетинилась стволами во все стороны. По местным меркам это была серьезная пробка, почти двадцать машин, считая их с охотниками. Фургон Даяны остановился метрах в трех позади, в его крыше открылся люк, и оттуда высунулся один из боевиков с пулеметом на сошках, а выпрыгнувший из кузова охотник вытащил светец и воткнул его прямо в дорогу. Константин открыл дверь, но выходить не стал. Выбравшись на широкую подножку, он, опершись на крышу, посмотрел вперед, где два десятка человек столпилась вокруг опрокинувшегося грузовика. Черт, если бы он был параноиком, то решил, что это классическая засада. — Надо прорываться, — пробормотал он, — иначе рискуем на пару часов застрять. Дрозд, двигай туда и начинай переговоры, чтобы нас пропустили, пусть хоть на руках его отволакивают. Дай пару монет, чтобы шевелились побыстрее, скажи, боярина везешь, а он торопится. — Правильно, Ваше сиятельство, — раздался из-за спины напряженные голос командирши охотников. Даяна умудрилась подойти совсем бесшумно. — Иначе мы до ночи до пункта назначения не доберемся. Я с ним схожу, охотников в этих местах уважают. Дрозд выбрался наружу и, стреляя по сторонам обеспокоенными взглядами, взяв карабин на сгиб локтя, отправился в сторону грузовиков, правда почти тут же на него навелись винтовка и три ружья, ясно давая понять, что дальше не пропустят. Пулемет охотников развернулся в сторону бдительной охраны каравана, и теперь друг напротив друга застыли пять человек. — Сходил, б…, в гости, — буркнул Воронцов и, стянув перчатки, чтобы был виден его родовой перстень, вооружившись помимо пистолетов еще и «Карой Сварога», направился к спорщикам. Глава 19 Двадцать метров позади, Даяна с Дроздом переругиваются с охраной грузовиков. Константин рассчитывал решить вопрос с помощью своего титула, здесь, в вотчинах, почтение к боярам было возведено в слепое подчинение. В отличие от вольных земель, хозяин мог высечь смерда, который вовремя не поклонился. Воронцов прошел вперед, задев плечами ведущих переговоры Дрозда и Даяны и не обращая внимания на десяток стволов, которые мгновенно навелись на него, остановился в шагах трех от здоровенного мужика в зеленом мундире. — Я — боярин Константин Воронцов, — сверля здоровяка суровым взглядом, представился он. — По какому праву вы задерживаете моих людей? — Ваше сиятельство, — и дружинники, или кто они там, вместе с остальными дружно бухнулись на одно колено, опустив глаза в землю. — Чертова вотчина, — мысленно пробормотал Константин. — Встаньте, — приказал, он. — Старшего приказчика ко мне. — Все верно. Уверенность, надменность, строгость, — подтвердила Юлия. Взмах руки поднявшегося здоровяка, который, видимо, был старшим среди дружинников, и самый молодой унесся к перевернутому грузовику. Люди молчали, Константин тоже, ну хоть стволы теперь в землю смотрели, и то хорошо. Воронцов решил продемонстрировать свое безразличие к происходящему и, достав трубку, отделанную золотом, принялся неспешно набивать ее. Затем он на свет из кармана появилась серебряная зажигалка с ведой огня и, прикурив, уставился на молчащего здоровяка, тот явно чувствовал себя не в своей тарелке, не зная, что делать дальше. — Назовись, — выпустив струйку дыма в небо, приказал Константин. — Десятник дорожной стражи барона Родимцева Сил Годович. Воронцов кивнул. — Возвращайтесь к несению службы, мы дождемся старшего приказчика тут. Здоровяк, видя, что боярин не сердится, развернулся и вернулся к машине. Его люди взяли на прицел лес. Что ж, все правильно, времена нынче неспокойные, негоже охране прохлаждаться. — Ваше сиятельство, я старший приказчик графа Тернова Епифан Стогов, — представился плотный мужчина, этот бухаться на колено перед чужим боярином не стал, но отвесил вполне уважительный глубокий поклон. — Милейший, мы очень торопимся, — произнес Воронцов с надменным холодком. — Направляемся в усадьбу владетеля этих земель боярина Рысева, и вот по досадной случайности из-за вашего грузовика мы опаздываем. — Ваше сиятельство, помилуйте, — заискивающе произнес старший приказчик, — делаем все возможное. Сейчас разгрузим перевернувшийся грузовик и поставим его на колеса, но это займет время. — Дави знатностью и авторитетом, — мысленно посоветовала Юлия. — Он обыватель, смерд, твой авторитет должен быть абсолютным. — Меня не интересуют ваши оправдания, — произнесКонстантин, добавив равнодушия в голосе, хоть ему это и не нравилось, но приходилось играть роль, на которую он согласился. — Мне все равно, что вы предпримете, меня интересует только результат. Даю двадцать минут на то, чтобы освободить дорогу мне и моему сопровождению. А дальше можете хоть на крышу этот грузовик ставить. Приказчик старался сохранить на лице подобострастное выражение, выходило плохо, он злился на него, но ничего поделать не мог. Нападение на боярина и его людей автоматически делало его вне закона, смерть без костра и лютая казнь. Хотя, о чем разговор? Это же боярин, а значит, им не победить. Ведь они считаются самыми сильными ведунами бывшей империи. — Мы сделаем все возможное, Ваше сиятельство, — наконец, произнес он, стараясь, чтобы голос его не выдал, и, еще раз поклонившись, убежал к перевернутой машине. Константин проводил его взглядом, от разговора остался неприятный осадок, но делать нечего, такова его роль в этом спектакле. Он раскурил почти погасшую трубку и повернулся к Даяне и Дрозду, которые так и стояли в паре метрах за его спиной. — Здесь больше делать нечего, кроме как нервировать охрану, — и развернувшись, направился обратно к машине. С руганью, проклятиями, но старшему приказчику все же удалось заставить своих людей шевелиться, машину разгрузили и сдвинули на встречную полосу. Транспорт и охрана каравана тоже сдвинулась влево, освобождаю полосу для Константина и его отряда. «Тур», идущий головняком, миновал место аварии, впереди была чистая дорога. Именно в этот момент оберег Сварога раскалился, предупреждая о грозящей опасности. — Тревога, — успел выкрикнуть Константин. — Тьма! И почти сразу светец, находящийся метрах в десяти у кромки леса, начал разгораться все ярче, словно кто-то накачивал его энергией. Хлопок, и кристалл в виде бледной пирамидки осыпался пеплом. А следом такая участь постигла еще два ближайших. Двигатель «Тура» заглох, словно кто-то применил электромагнитный импульс, а на машине засияли охранные руны. Стража караванов, застрявших на узкой лесной дороге, не оплошала. Заняв оборону рядом с машинами, на которых сияли руны защиты от тьмы и различного воздействия, она взяла на прицел лес. — Батарея опустела, — выкрикнул Сава, хватаясь за своего «Императора» с пристегнутым прикладом, который висел у него стволом вниз на груди. Дрозд же вытащил револьвер, поскольку с его карабином в машине было не развернуться. — Оставайтесь в машине, Ваше сиятельство, — попросил наемник. Но Воронцов проигнорировал его, выскочив на подножку. — Юлия, щит, — скомандовал он, и со стороны леса их с Дроздом прикрыла мутноватая пелена. Константин бросил взгляд на колонну, ту, что шла навстречу. Головная машина охранения стояла метрах в десяти, за ней большой длинный грузовик шагов семь-восемь в длину. Сейчас на его капот забралась женщина лет тридцати в кафтане ведуна, она ухватила посох двумя рукам и воздела вверх. Кристалл в виде пирамидки засиял золотым светом и начал формировать ярко светящийся шар примерно метр в диаметре. — Сильна, — с восхищением произнес Дрозд, бросив в ту сторону быстрый взгляд. — В одиночку повесить «Милость Рода»… Шар сорвался с посоха и поднялся над дорогой примерно метров на десять, заливая все вокруг золотистым светом. К нему же, как к узлу обороны, сбегались вооруженные водители и охранники. Вот только ведунья была всего одна. У старшего приказчика Епифана ведуна не нашлось, а золотой шар не мог прикрыть весь отрезок дороги, максимум метров сорок. Но выучку местных Константин оценил, действовали грамотно, без паники, тактика была отработана, видимо, сталкивались, вот только кое-чего они не учли. Ведунья, стоящая на капоте грузовика, оказалась идеальной мишенью. Откуда-то из леса грохнул выстрел, пуля угодила в выставленный щит, тот покрылся разводами, словно камень в пруд бросили, но выдержав, поглотил кусок свинца, а следом за первым выстрелом раздались еще пять или шесть, и цель у них была одна. — Прикрыть Талу, — заорал кто-то, и в лес ударил пулемет и с десяток стволов, в надежде завалить укрывшихся за деревьями стрелков. Вот только обстрел не прекратился, пули рвали щит. Женщина еще стояла, но пот заливал ее лицо, и видно, что ей все это давалось с неимоверным трудом. А затем она подняла голову вверх, и ее глаза просто расширились от ужаса, с небес машину с ведуньей падал с десяток небольших шаров багрового цвета. Тала упала на колено, не выпустив посоха, и навстречу «ведическим минам» рванулся небольшой искрящийся шар, который завис метрах в двадцати над землей. И стоило сгусткам огня, или что это такое, приблизиться, как он рванул, разнеся их в клочья. Тряхнуло неслабо. «Тур» Константина вздрогнул, ударная волна зашатала кроны двухвековых деревьев. Вот только поддерживать золотой шар женщина уже не могла. Эту усилие доконало ее, она завалилась на капот, прикрывающий ведунью щит рухнул. Талу едва успели спасти, стянув вниз. Шар тут же начал тускнеть, и Воронцов прикинул, что еще минута, и тот погаснет. — Сава, можешь запустить движок? — склонившись к двери, спросил Воронцов. — Нам нужно убираться отсюда. — Нет, Ваше сиятельство. Минут двадцать нужно, чтобы установить запасную батарею, если, конечно, и ее не осушили. Вам бы укрыться, на машине руны мощные. И словно в подтверждение его слов пар пуль впечаталась в щит, выстеленный Юлией. — Я его могу с таким обстрелом и своим запасом пару часов держать, — заверила боярышня. — Чтобы пробить, потребуется что-то более существенное. — Держи, — согласился Воронцов и нырнул в машину, быстро вооружился обычным карабином, повесив «Кару Сварога» на грудь стволом вниз, все же тройник или трехточечный ремень в этом мире незнаком. Константин выбрался на противоположенную сторону машины, прикрывшись от леса кузовом и минимум двумя зачарованными стальными дверями и пластинами. Дрозд отошел следом, Сава тоже выбрался наружу, и теперь весь экипаж занял позицию за «Туром». С момента, как погас первый светец, прошло чуть больше двух минут, и пока обстрел из леса и «метеоры» были единственным признаком того, что враг тут. Перестрелка смолкла, из потерь был только один убитый, во всяком случае, на этом участке. Караванщики меняли магазины и обеспокоенно поглядывали в лес и вверх, «Милости Рода» оставалось светить считанные секунды, и это, похоже, было единственное, что мешало противнику атаковать. — Светцы, — заорал кто-то за спиной, и Константин бросил взгляд на те, которые еще блокировали тьму. Все они разом вспыхнули, и кристаллы, установленные в них, пошли пеплом, оставив правую сторону дороги без прикрытия, а за спиной овраг, не сказать, что большой, в прыжок не одолеть, да и глубина метра три с половиной. Ситуация Воронцову не нравилась. Он поднял голову вверх, веда, поставленная ведуньей, светила тускло, прикрывая едва пять метров под собой. Вот она в последний раз блеснула и беззвучно исчезла, и будто по команде огромный кусок дороги окутала тьма, густая, холодная, но далеко не безжизненная. И словно этого было недостаточно, по колонне прошла волна ужаса, ментальная атака оказалась мощной, даже Константин проникся, несмотря на оберег Сварога и прикрывающую его тень. Мурашки пробежали по спине, на лбу выступил холодный пот, захотелось забиться между сиденьями и ждать, когда все закончится. Правда, отпустило уже через пару секунд. Руны на машинах сияли, сопротивляясь, бойцы выстояли, но выглядели потерянными, страх в их глазах читался отчетливо, все же амулеты у них оказались неплохими, снизили воздействие, никто не побежал. Константин бросил взгляд на своих телохранителей. Ствол «Императора» в руках Савы мелко подрагивал, Дрозд таращился во тьму безумными глазами, а в лесу замелькали едва видимые в антрацитовой завесе тени. — Гранаты — заорал кто-то за спиной, и в сторону леса полетели десятки толокушек, почти точных копий немецких времен второй мировой. Да, здесь по-прежнему вместо ребристых овалов использовали цилиндры на деревянных ручках. Вот только были они обычными пороховыми, и не могли нанести большого урона тварям, прикрытым тьмой. Три секунды, и десятки разрывов, свист осколков застучали по стволам деревьев, срубая кусты. Вот только слишком плотная растительность фактически свела их действие на нет. Откуда-то справа из хвоста ударил в лес язык пламени. Неужели у обозников имелся огнемет? Константин выстрелил пару раз по тени, мелькнувшей перед ним. Дважды хлопнул «Император» Савы. Вот только цели передвигались слишком быстро, прикрываясь деревьями. Заградительный огонь пока еще держал противника на дистанции, не давая тому использовать свое преимущества в рукопашке, но то, что она будет, у боярина не осталось сомнений. Но тот, кто задумал эту атаку, решил, что пока рано, и на колонну обрушился самый натуральный град. Обозники, не имея мощных щитов, падали на землю, забивались под машины. Нескольким в поле зрения Константина не повезло, при попадании они превращались в ледяные статуи. Юлия успела вовремя и развернула щит над машиной. Огонь тут же ослаб. Не сошел на нет, работали пару пулеметов, трещали одиночные выстрелы, но слаженная оборона рухнула, и именно в этот момент из-за деревьев показалась волна тварей и упырей. — Беляш, прикрывай, боевая ипостась, — призвал Воронцов прислужника. Тот материализовался почти мгновенно, и теперь он меньше всего напоминал милого белого зверька с клювом вместо носа. Мех исчез, ее заменила серебристая, сияющая белым светом, чешуя. Если раньше зверек был размером примерно по колено, то теперь по пояс, или даже чуть выше. Когти, клыки, пасть такая, что башка человека легко войдет. По всему телу частые шипы сантиметров в семь, хвост метра полтора с лезвием на конце, хоть колоть, хоть резать. А еще он встал на задние лапы, и лишь немного не смог дотянуться до плеча Воронцова, и плевать ему — на четырех бежать или на двух. Шальная очередь из пулемета, прилетевшая из тьмы, прошлась по машине, прошив ее насквозь, и бронещитки не помогли, похоже, стреляли попавшие под ментальную атаку охотники. А из леса, до которого чуть больше десятка метров, уже неслись твари, только против Константина шестеро.