— Сею секунду, — ответил ученик, никем другим он и быть не мог, и на широкий подлокотник взгромоздилась отяжеленная хрустальная миска, в которой вполне можно оливье подавать, но здесь, как и в Союзе, это считалось шиком и признаком достатка. Через полчаса по лестнице спустился высокий блондин в одеянии, напоминающем обтягивающий тренировочный костюм такого же салатового цвета. — Ваше сиятельство, — с акцентом произнес он, — разрешите представиться — мастер стального кружева Ян. — Боярин Константин Воронцов, — вставая и отвешивая вежливый поклон, представился бывший детектив. — У меня есть до вас дело, сударь, и желательно обсудить его наедине. — Конечно, — ответил мастер, — прошу за мной. Усевшись в кресло, Константин дождался, когда хозяин займет свое место по другую сторону массивного стола. — Все, о чем тут будет говориться, я прошу сохранить в тайне, — потребовал Воронцов. — И я прошу клятву ведой. — Конечно, — кивнул блондин, сверкнув не слишком яркими голубыми глазами. И произнес ритуальную клятву, на его ладони вспыхнул магический огонек и тут же пропал. — Итак, боярин, я слушаю вас. — У меня завтра в манеже дуэль с неким бароном Южским. Но так вышло, что я совершенно не владею клинком. Сказать, что мастер растерялся при этих словах, это значит, ничего не сказать. Он ошеломленно уставился на Воронцова и просидел так примерно минуту, затем тряхнул головой, отгоняя какие-то свои мысли. — Что вы хотите от меня, Ваше сиятельство? — Ваше время. Урок, бесконечно долгий урок, на котором вы мне дадите хотя бы азы стоек, ударов и защиты. — Вы не понимаете, этому учатся с девства, я тку кружева поединка почти двадцать лет. Тот мальчишка, что сидит внизу, уже пять, и он убьет вас за считанные секунды. Да, барон Южский известен своими плохими манерами, и поединщик он посредственный, но если вы новичок, он убьет вас. Примите добрый совет, принесите завтра извинения, ему этого будет достаточно, а потом возвращайтесь. За пару месяцев я приведу вас в норму, и кое-чему научу. — Исключено, — покачал головой Константин. — Либо я завтра зарежу этого скота, либо он убьет меня. — Уважаю, — мастер действительно был поражен, — но вас завтра убьют. — Значит, так тому и быть. Но я прошу вас об услуге, пусть у меня будет небольшой шанс на победу. — Хорошо, — принял решение Ян, — я на сегодня закрою зал, у нас будет вечер и вся ночь, потом вам придется отдохнуть, иначе упадете. Но это будет стоить не дешево — пятьдесят золотых в час. Константин прикинул, что это получается около тысячи, что ж, ничего, переживет. Он достал книжку и выписал поручение на пять сотен. — Остальное после окончания урока. — Прошу в зал, вам нужно переодеться. Понимаю, что своего костюма для поединка у вас нет, но вы чуть пониже меня ростом, думаю, вам подойдет мой запасной. — Если мастера и удивляло все происходящее, то он прекратил реагировать так остро. Хорошо хоть для дуэли не нужна особая одежда. Пока Воронцов ожидал мастера, Юлия рассказала все, что знала о дуэлях и кодексе. Штаны, сапоги, бела блуза, полный запрет на какие-либо веды, использование силы приравнивается к поражению, только сталь — клинок на клинок. Костюм мастера и вправду подошел, фехтовали тут в мягких туфлях, напоминающих чувяки. Ян указал на подставки, в которых стояли фехтовальные сабли, шпаги, узкие мечи и прочее колющее оружие. — Выбирайте, Ваше сиятельство. — Уже выбрал, — улыбнулся Константин и материализовал в левой руке ножны с родовой скьявоной. — Прекрасное оружие, — с восторгом произнес мастер, — разрешено для дуэлей. Начнем, первая стойка… Глава 10 — Удар. Шаг назад. Защита. Отвод. Выпад. Повторить. Голос Яна хлестко отдавал команды, Константин монотонно выполнял их, оттачивая всего несколько связок, раз за разом пытаясь добиться автоматизма и точности в движении. Ноги уже не слушались, количество выпитого травяного бодрящего взвара не поддавалось осмыслению, но это было единственным, что позволяло ему не упасть. Шикарный энергетик, не вкусный, горьковатый, но работающий, после пары глотков он мог продержаться следующие полчаса. А затем снова. За окнами давно опустилась ночь, руки болели, скьявона стала неподъемной, мозоли на правой ладони лопались, рукоять, измазанная в крови, стала скользкой. Но он держался. — Все, — раздался в затуманенном сознании голос мастера. — Вы, Ваше сиятельство, продержались вдвое дольше, чем я думал. Через пару часов начнет светать, и вам нужно отдохнуть. Константин отупевшим взглядом посмотрел на Яна, затем на свое оружие. Рука, все еще находившаяся в защитной позиции, безвольно упала вдоль тела. Стоило учителю прекратить отдавать жесткие команды, как силы просто иссякли. Константин пошатнулся и неизменно упал бы на отполированный паркет зала. — Обопрись, — сквозь туман в голове раздался голос Юлии. И тут же кто-то поднырнул под руку и поволок его в сторону раздевалки, где можно было посидеть в небольшой парилке, смыть в ванне пот и кровь, привести себя в порядок. Ян, опешивший от появления из воздуха красивой девушки с алыми волосами, только и смог хмыкнуть. Да уж, вот что значит — боярин. Сам он был родом из обедневшего графского рода одного из латинянских королевств, и даже не слышал о подобном. Юлия раздела Воронцова и уложила на лавку в парилке, пальцы прошлись вдоль позвоночника, разминая задеревеневшие мышцы спины. — Боярышня, — сонным уставшим голосом позвал Константин, — опять запас энергии потратишь. — Не важно, — отозвалась та, — сейчас нужно привести тебя в порядок. Тебе нельзя отключатся, я уже послала зов Никанору, скоро тут будет коляска, которая отвезет вас в особняк. Константин кивнул, артефакт защиты, установленный в его доме, теперь мог принимать сообщения не только от него или Лады с Гордом, но и от Юлии. И ключник уже наверняка получил послание от припозднившегося боярина. Тело Воронцова потихоньку начало приходить в норму, через пять минут он уже смог сесть вполне самостоятельно. Юлия, убедившись, что он оклемался, нежно провела прохладными пальцами по щеке и растаяла в воздухе. Затем была ванная, вода в ней, теплая и пахнущая травами, окончательно привела его в норму, и Константин выбрался оттуда уже не таким разбитым. Ян ждал его в тренировочном зале. — Вы очень упрямый и способный ученик, боярин Воронцов. Я дал вам все, что мог, Ваше сиятельство. Вернее нет, я дал вам все, что мог дать за эти одиннадцать часов. Не знаю, почему ваше обучение было таким не полным, но я надеюсь, что сегодня вечером в манеже вы одержите победу, и вскоре вы вернетесь в мой зал, и мы продолжим. И да, вы мне ничего больше не должны, пусть один час моего труда будет бесплатным. Возражений я не приму. — Благодарю, мастер, — Константин слегка поклонился. — И я надеюсь, что у меня найдется время, чтобы освоить ваше искусство. Они пожали друг другу руки, и Константин спустился по широкой лестнице, где за столом клевал носом уже другой ученик мастера Яна. Юлия оказалась права, Никанор прислал коляску, запряженную двумя лошадями. Возничий спрыгнул с облучка и распахнул перед ним дверь. — Велено было доставить вас домой, Ваше сиятельство. Или у вас есть другие планы? — Нет, милейший, едем на Купеческую, я очень устал, и мне нужно отдохнуть, — забираясь внутрь и откидываясь на спинку, произнес боярин. Возница забрался обратно и тронул лошадей, которые довольно бодро взяли с места, цокая копытами по мостовой. Предрассветный город был тих. По пути не оказалось открытых круглосуточно кабаков, никакие пьяницы не орали, добираясь до дому, только раз мелькнул силуэт городового в мундире в свете уличного фонаря, совмещенного со светцом. Они преодолели половину пути, когда Константин ощутил, как разогревается амулет Сварога у него на сердце. Это могло означать только одно — где-то рядом тьма или зараженный тьмой. Светец, стоящий метрах в сорока, горел ровно и довольно ярко, как ему и полагалось. — Останови, — приказал Воронцов, и только коляска начала замедлятся, он распахнул дверь и выпрыгнул наружу, даже не подумав прихватить трость. — Что случилось, Ваше сиятельство? — обеспокоенный возница завертел головой. Было видно, что он ничего не ощущал, да и остановил он почти у самого светца. — Вы чем-то недовольны? — попытался угадать он странное поведение пассажира. — Нет, ты не причем, — покачал головой Воронцов, пытаясь найти то, на что среагировал амулет. Его взгляд остановился на небольшой усадьбе с крохотным парком и двухэтажным домом за деревьями. Та выглядела относительно заброшенной, ни одного светящегося окна, листва на дорожках, зарастающие кусты, цепь на массивных кованных воротах. — Знаешь, чей дом? — спросил Константин. — Так точно, купца Сазона, помер пару лет назад. Сынок дело промотал и сгинул где-то, матушка умерла от горя, две сестры замужем. Тут никто уже полгода не живет, сейчас идет тяжба за наследство. Константин решительно направился к воротам, и с каждым шагом амулет начал чуть разогреваться, давая понять, что направление верное. Но Воронцов и сам уже ощущал тьму, по спине сыпануло морозом. — Вызывай городовых, скажи, возможно, тварь из тьмы, а может, и она сама в гости пожаловала, — даже не повернувшись, крикнул Константин возничему. Затем вытащил нож и одним движением артефактного клинка перерубил цепь с замком. Он попытался найти охранные руны, но те были стерты. Решительно толкнув створку, Константин шагнул вперед, а ощущение присутствия тьмы становилось все ближе, точь-в-точь, как в первый день, когда он только проснулся в ней. Он прикинул, сколько отсюда до места силы, выходило примерно метров триста. Странно, обычно тьма их не любит. Может, он ошибается, и это его просто знобит? Нет, точно тьма, боль в висках стала отчетливей. — Я тоже чую ее, — произнесла Юлия. — Она рядом, но словно ее сдерживает что-то. Она либо не может вырваться, либо не хочет. — Беляш, — позвал Воронцов прислужника и, когда тот возник из сгустка тумана, приказал, — идешь рядом. Атакуешь, если только кто нападет, до этого не дергаешься, задача — моя защита. — Да хозяин, — последовал немедленный ответ. Константин кивнул и занялся собой, мысленно сосредоточился на жезле, активировал призыв тени, сразу стало легче, ментальное давление ослабло. Нет никаких сомнений, тьма, она активно давила, но до первого сильного ментального удара, он под защитой. Константин перекинул нож из Беловодья в левую руку, а в правую револьвер. Жаль, что у него с собой не артефактная «Кара Сварога», а «Медведь», купленный у Увара, красивый, статусный, но обычный. Щелчок взведенного курка прозвучал в предрассветной тишине очень громко, и если бы Константин не ждал этого звука, то наверняка бы вздрогнул. Почти бесшумно провернулся барабан, указательный палец лег на спуск. Беляш держался на полметра впереди и скалил зубы. — Здесь тьма, хозяин. — А то я не знаю, — хмыкнул Воронцов. Он медленно, настороженно поднялся по ступеням крыльца, под ногой хрустнуло что-то мелкое, он вздрогнул.