– Эльза ван дер Ассен, – ответил Сойер, зная, что это имя ничего не скажет капитану. – Понятно, – усмехнулся капитан и с интересом вгляделся в хрупкую фигуру. – Сколько ей лет? Сойер сморщил нос и толкнул капитана в плечо. – Марвин, я тебе когда-нибудь нос отрежу, чтобы ты был менее любопытным, – но все же ответил на вопрос: – Как минимум на десять тебя старше. – О! – с восхищением обронил капитан. – Замужем? Сойер бросил на него такой взгляд, после которого все расспросы прекратились. Он снова посмотрел на Эльзу, одиноко стоящую на палубе, и подумал, что не зря Габи Тасман пылает к этой женщине страстью. Эльза ван дер Ассен была необычайно хороша собой, несмотря на то, что была в два раза старше тех девушек, которых Габи предпочитала видеть в своей спальне. Да и сам Сойер любил молоденьких кокеток, но такая особа, как Эльза, безусловно, привлекала его внимание. К сожалению, он мог ею только любоваться. Эльза держала в руках чашку с чаем, с наслаждением ощущая ее тепло. Сейчас ей, как никогда, не хватало присутствия Макса де Фриза. Он был единственным человеком, близость которого была необходима. В ней она черпала и поддержку, и участие, и, конечно же, любовь. Долгие десять лет они были вместе, начиная с того момента, как из жизни Эльзы ушел Генрих. Хотя, что значит ушел? Именно она убила мужа, пытаясь спастись от его ярости. Если бы события в тот день легли в другом порядке и удача была на стороне Генриха, Эльза не стояла бы на этой палубе и не думала о том, что произошло десять лет назад. Генрих любил ее. Даже сейчас она была уверена в этом несмотря на то, что он желал ее смерти. Все годы брака Эльза купалась в его обожании и ни разу не слышала грубого слова в свою сторону. Действительно, Генрих ван дер Ассен боготворил свою супругу, об этом знали все его приближенные. Они относились к ней с почтительностью и уважением и нисколько не удивились, когда она стала присутствовать при беседах, которые ранее носили строго конфиденциальный характер. Никогда еще женщины не допускались к управлению «Аквилона», разве что Габи Тасман, которая всем мужчинам доказала, что рождена носить брюки и лишь из-за капризов насмешливой природы вынуждена мириться с женским телом. То, что Генрих ввел Эльзу в курс деятельности, которой занимался, казалось естественным. Было бы глупо скрывать от любимого человека столь важную часть своей жизни. Хотя сначала Генрих боялся, что, узнав обо всем, Эльза проникнется к нему отвращением. Он не мог допустить, чтобы единственный близкий человек ненавидел его. Странно, но Эльза все восприняла спокойно. Ее не оттолкнуло то, чем занимается Генрих, потому что главным было его отношение к ней. Эльзе было безразлично, что муж связан с криминальной деятельностью, ее не интересовали наркотики и то, какую разрушительную силу они несут. Ее израненной душе нужны были любовь и понимание, которые она получала от Генриха сверх меры. Пока он был нежен с ней, все остальное не имело значения. При ней Генрих решал все вопросы, связанные с поставками, беседовал с управляющими, и незаметно для себя Эльза втянулась. Она начала прекрасно разбираться во всех тонкостях процесса, и Генрих, весьма удивившийся деловой жилке, которую раньше не замечал в жене, стал прислушиваться к ее советам. Но это не нравилось Сапо, главному координатору. Сапо был молод и умен, и он ненавидел Эльзу ровно настолько, насколько Генрих ее обожал. Почувствовав угрозу своему положению, он сделал все, чтобы отдалить их друг от друга. И выбрал для этого удачную цель – Макса де Фриза, своего советника. Видя, что тот проявляет к Эльзе недвусмысленный интерес, он решил использовать чувства мужчины, чтобы подорвать авторитет Эльзы в глазах мужа. Эльзе нравился Максим не только потому, что он был русским и с ним она могла наслаждаться общением на родном языке, но и потому, что он был очень привлекательным мужчиной. Тело Эльзы уже забыло об издевательствах, которые творили с ней клиенты, и успокоилось, почувствовав себя в безопасности. Генрих не прикасался к ней, как всегда, он был внимателен, интересен в общении, но этого уже не хватало. Молодой организм требовал того, чего Генрих не мог дать. Эльза молча сражалась с собой и ни разу не посмотрела на другого мужчину. Впрочем, не только потому, что глубоко уважала мужа. Все было намного проще, без каких-либо благородных мотивов. Эльза боялась впустить в свою жизнь мужчину, так как знала, что, узнав об этом, Генрих убьет и ее, и того, с кем она ему изменит. Поэтому единственное, что она себе позволяла, это безобидные беседы с Максом, при виде которого все внутри начинало дрожать от желания. К сожалению, ее страсть стала заметной для Сапо. Этот проницательный сукин сын быстро понял, как можно скомпрометировать Эльзу. Для начала он передал Генриху фотографии, где они с Максом пьют кофе в одном из кафе. Генрих не принял это во внимание, более того, приказал Сапо не вмешиваться в его личную жизнь. Помнится, в тот день Сапо назвал Эльзу мерзкой шлюхой, за что получил пощечину от хозяина. А уже на следующий день он с ехидной улыбкой спросил у Генриха, действительно ли он импотент. Эльза тогда застыла от страха, не понимая, как этот секрет вышел за пределы их спальни. Лишь некоторое время спустя она обнаружила в доме подслушивающие устройства и поняла, каким образом Сапо стало известно о самой большой тайне Генриха. С участием в голосе Сапо сказал, что знает клинику, в которой непременно помогут справиться с недугом. Но Генрих не слышал его, он смотрел на Эльзу и бледнел от гнева. – Кто сказал тебе? – спросил он Сапо, не поворачивая к нему головы. – Макс де Фриз, – ответил Сапо, прекрасно зная, что своим ответом вынес женщине смертный приговор. – Ему жаловалась ваша жена. – Он указал пальцем на Эльзу, стоящую у камина, как будто кроме нее в жизни Генриха присутствовало еще несколько жен. – Кто еще информирован? – не повышая голоса, спросил Генрих. – Лишь несколько, – усмехнулся Сапо, и Эльза с ужасом вгляделась в его холодное лицо. – Ваша охрана, разумеется, тоже, потому что госпожа ван дер Ассен не раз прибегала к услугам ребят, чтобы… – О чем ты говоришь?! – воскликнула она и, увидев, что Генрих в ярости схватил бронзовую кочергу, которой еще недавно шевелил поленья в камине, метнулась к двери. В последний момент она остановилась и развернулась к мужу. В глазах ее уже не было страха, и Генрих, готовый нанести удар, внезапно опустил кочергу. Он посмотрел на Сапо взглядом, полным ненависти, и сдавленно произнес: – Уйди! Сапо выскользнул за дверь, но Эльза была уверена, что он мгновенно прилип ухом к поверхности, слушая, чем закончится сцена. – Ты веришь ему? – спросила Эльза, не решаясь приблизиться к мужу. – Неужели ты думаешь, что я выдала бы твой секрет? – Но он же узнал об этом, – вдруг улыбнулся Генрих и, подойдя к вазе, стоящей у камина, открыл вход в потайную комнату. Эльза мгновенно поняла, для чего именно. Генрих, несмотря на всю свою жестокость, не любил оружие и держал его подальше от себя, а именно в той комнате, которая служила ему кабинетом. Кроме того, он не испытывал нужды постоянно носить с собой пистолет, потому что находился под круглосуточной охраной более десятка мужчин, готовых в любой момент прийти на помощь. И сейчас он направился вниз за оружием, чтобы наказать человека, предавшего его. Он готов был положить к ногам Эльзы весь мир, однако никогда не простит за то, что о его неполноценности узнали приближенные. Властный Генрих, который сражал людей своим могуществом, представить не мог, что за его спиной будут шептаться о его импотенции. К тому же, по словам Сапо, жена перепробовала всю охрану, это означало, что он, полумужчина, уже давно потерял авторитет в их глазах. В противном случае они и пальцем не посмели бы до нее дотронуться. Эльза с напряжением смотрела в проем. Она знала, о чем он сейчас думает, так как лучше, чем кто-либо, понимала своего мужа. Сейчас он поднимется наверх и застрелит ее. В душе он наверняка плачет от жалости и любви, что не помешает ему выпустить несколько пуль в свою обожаемую жену. Потом Генрих вызовет Сапо, и тот позаботится, чтобы вся охрана, которая присутствует на вилле, была уничтожена. Сапо, конечно же, принесет в жертву Макса и будет торжествовать. Но он ошибается, предполагая, что Генрих подарит ему жизнь, учитывая, что он знает его секрет. Тайны на то и существуют, чтобы о них никому не было известно. Выйдя на террасу, Эльза посмотрела во двор. По меньшей мере трое были на улице, двое находились внизу, на первом этаже, еще двое дежурили у ворот. Поэтому сбежать не удастся, так как ее быстро перехватят. Эльза тихо вернулась в гостиную, взяла в руки тяжелую статуэтку и остановилась за проемом, который открывал вход в комнату, где исчез Генрих. Похоже, он был настолько уверен в своей неуязвимости, что даже не торопился. Наверное, спокойно заряжал пистолеты и думал, куда лучше стрелять. Эльза тоже не чувствовала волнения, хотя это казалось ей странным. Она вдруг поняла, что абсолютно готова к убийству мужа и что ей несложно отнять чужую жизнь. Этому ее, кстати, научил сам Генрих. Он убрал страх из ее души, показав, что в смерти нет ничего отталкивающего. Эльза не боялась ни мертвых тел, ни момента последнего вздоха, когда жизнь уходит из человека, ни стеклянного взгляда. Даже вид крови ее не волновал. Не ожидающий сопротивления Генрих не смог отреагировать и уклониться от опустившейся на его голову статуэтки. Оглушенный, он не удержался на ногах и покатился вниз по лестнице. Эльза спустилась к нему. Он лежал в неестественной изломанной позе, но все еще дышал. Подняв пистолет, выпавший из его руки, Эльза присела рядом. Генрих открыл глаза и с нежностью посмотрел на жену. – Сапо солгал тебе, – тихо сказала она и поднесла пистолет к его голове. Выстрелив, Эльза поднялась и побежала вверх по лестнице. Сапо, услышав глухой хлопок, немедленно вошел в гостиную. Увидев Эльзу, живую и с пистолетом в руке, он мгновенно понял, кто был убит, и резко бросился вперед. Эльза не успела остановить его. Сапо ударил ее в грудь, повалил на пол и принялся душить. Пистолет отлетел в сторону, и ей нечем было защитить себя, кроме ударов руками, которые слабели с каждым мгновением. С отчаянием, утроившим силы, Эльза оттолкнула Сапо, дотянулась до пистолета и выстрелила ему в лицо. Сапо замер на мгновение, и ей показалось, будто в уже мертвых глазах промелькнуло уважение, и навалился на нее. Кровь, льющаяся из его лба, падала Эльзе на лицо, и она, столкнув с себя обмякшее тело, вытерла щеки ладошкой. Потом подняла голову и увидела Макса, который стоял у дверей. Переведя взгляд на мертвого Сапо, он оторопел, а заметив, что волосы Эльзы выпачканы кровью, задрожал от страха. – Как ты? – спросил он. – Все в порядке, – сказала она, и Макс поразился ее спокойствию. Но еще больше пришел в изумление от того, что на него было направлено дуло пистолета. – Ты что надумала? – спросил он и сделал шаг по направлению к Эльзе. Забрав пистолет, бросил его на диван, потом прижал женщину к себе. – Я убила Генриха, – сказала она ровным голосом. – Его нужно убрать отсюда. И Сапо тоже. Ни один человек не должен знать, что произошло в этой комнате. Все останется на своих местах. Макс спустился вниз и проверил, действительно ли Генрих мертв. Потом поднялся наверх и прошелся по гостиной, обдумывая ситуацию. – Что значит «на своих местах»? – спросил он, но в душе уже понял значение этих слов. Эльза присела на диван и достала из коробки сигару. Генрих любил вечером после тяжелого дня налить себя коньяку и затянуться сладким дымом. Вечер с такой компанией, говорил он, пробегает незаметно. Эльза зажгла огонек и закурила, но, не ожидая такой крепости, закашлялась. – Ты займешь место Сапо, – сказала она. – На Генриха совершат покушение, и он, в страхе за жизнь, спрячется и больше никогда не выйдет из своего убежища. – Какого убежища? – удивился Макс, и Эльза пожала плечами. – Не знаю, – сказала она. – Только я буду знать, где он находится, но тебе сказать об этом не смогу. Видишь ли, у каждого должен быть свой секрет. Макс нервно сглотнул и беспокойно огляделся. – Нужно вынести их из дома, – сказал он. – Усадим в машину и расстреляем на глазах у охраны. Пусть видят, в какой опасности находился босс, а они ничего не сделали, чтобы его спасти. Появится хороший повод сменить охрану, чтобы не было лишних вопросов. Странно, что они еще не прибежали сюда после выстрелов. За это их следует наказать. Несобранные и безответственные. Генриха увезем якобы в безопасное место, а Сапо… – Макс посмотрел на тело главного координатора и не закончил предложение. – Помоги мне вытащить их через тоннель. Все прошло так, как они и задумали. Эльза плавно заняла место Генриха, и никто не догадывался о том, что «Аквилоном» управляет она и что тело ее мужа давно сгнило в озере, на берегу которого она каждый день кормит уток. Однако спустя некоторое время случилось нечто, что заставило ее сильно поволноваться. Приехавшая к Генриху Габи Тасман с усмешкой выслушала Эльзу, которая объявила, что Генрих общается с управляющими только через главного координатора. – Я не занимаюсь делами, – сказала Эльза, рассматривая высокую фигуру женщины в дорогом брючном костюме. – Поэтому вам следует обратиться к господину де Фризу. Кстати, он должен скоро приехать, и вы сможете обсудить с ним все вопросы. – Когда ты его пришила? – поинтересовалась Габи и хрипло засмеялась. – Не дергайся, – посоветовала она. – Я, конечно, понимаю, что живой ты меня отсюда не выпустишь, особенно после этих слов, однако выслушай. Мне плевать, кто управляет «Аквилоном», главное, чтобы картель и я, в частности, получали прибыль. Если им будет руководить грамотный человек, такой, каким был Генрих, – она ехидно прищурилась, – а он, смею сказать, был лучшим управленцем из тех, кого я знала, то я и слова не скажу. – Ты и так слова не скажешь, – улыбнулась в ответ Эльза. – Ладно, – согласилась Габи. – Только сначала дам тебе совет. Действуй жестче. Веди себя, как Генрих, раз уж заняла его место. Твое управление слишком мягкое. Секции начинают ссориться между собой, делят рынки и товар, а ты не замечаешь этого. Генрих прижал бы их уже в тот момент, когда они только подумали развязать ссору. – Какие предложения? – спросила Эльза. – Показательное наказание. Скажу тебе, что некоторые управляющие ведут себя весьма нагло. «Бентли», частные самолеты, увеселения в королевских масштабах. В общем, сорят деньгами, вызывая подозрения. Например, Альберт – управляющий бельгийской секции недавно приобрел себе остров, на котором устраивает оргии в компании своих дружков-извращенцев и полусотни голых девиц. Им уже интересуется полиция. – Устранить? – задумалась Эльза. – Для начала прикажи уничтожить их игрушки. Сожги к чертовой матери машины класса люкс и самолеты. Нечего светиться впустую. Свой борт может иметь только Генрих. Габи потянулась за сигарами, которыми Генрих ее никогда не угощал, но Эльза захлопнула коробку, прищемив ей пальцы. – Не забывайся, – сказала она и измерила Габи высокомерным взглядом. Габриэлла Тасман поднялась с дивана и с уважением посмотрела на хрупкую женщину, быстро понявшую, как следует себя вести. В гостиную вошел Макс и пожал Габи руку. – Месье де Фриз, – прищурилась Габи. – Рада знакомству с новым координатором. Мистер Генрих, – она посмотрела на Эльзу и улыбнулась, – должно быть, высоко ценит вас, раз посчитал достойным для такой сложной должности. Жаль, что Сапо с ней не справился. – Габи, не паясничай, – рассмеялась Эльза. – Присядь. Обсудим дальнейшие планы. После того разговора прошло почти десять лет, а Эльза помнила его, словно он состоялся вчера. Она могла повторить каждое слово, произнесенное Габи или Максом, воспроизвести их движения, а также свое настроение. Именно в тот день она окончательно стала Генрихом и больше ни на минуту не забывала о том, какую роль выполняет. Жизнь Эльзы сильно изменилась, однако впервые за многие годы женщина испытывала облегчение, оттого что она принадлежит только ей. Никто не мог указать ей, как поступать, она была полноправной хозяйкой того, что происходило вокруг. Послушавшись совета Габи Тасман, которую без страха быть уличенной в убийстве мужа отпустила в Лондон, Эльза стала управлять «Аквилоном» так, как это делал Генрих. Она действительно устроила разгром в бельгийской секции, а потом и вовсе сменила управляющего. Наладила новые контакты с колумбийцами, покупала нужных людей и без колебаний устраняла тех, кто ей мешал. Откуда в ней было столько жестокости, Эльза не знала, но умело применяла ее там, где этого требовали обстоятельства. Железной рукой она держала картель в узде, и не было никого, кто пошел бы против нее. Вернее, Генриха, что, впрочем, было одно и то же. Лишь однажды Эльза растерялась, не зная, как поступить, когда узнала, что Зеф Ноли рекомендует Войтовича на освободившееся место управляющего северо-восточным сектором. Много лет она безуспешно искала свою семью и даже не предполагала, что их жизни так тесно связаны. В тот момент Эльза испытала крайнее разочарование в Павле, который занимался таким грязным бизнесом, и в себе. Но больше всего ее огорчило, что она не может открыться ни мужу, ни дочери, продолжая наблюдать за их жизнями издалека. И все же Эльза знала, что рано или поздно пожелает выйти из игры. Однако, когда такой момент настал, оказалось, что сделать это вовсе не просто. Тихо уйти – означало бы повергнуть в хаос весь криминальный мир Европы. Это привело бы к кровавой дележке «Аквилона», вызвало бы неподдельный ужас у всех, кто был с ним связан, породило бы повышенный интерес у полиции, Интерпола и других организаций. Но пока Эльза думала над тем, как завершить свою деятельность, на арену вышла Шарлотта Брауэр, отчаянная патриотка и одновременно карьеристка. Из-за настойчивого желания барышни примерить на себя роль шпиона, произошли события, которые изменили жизни многих. В первую очередь самой Шарлотты, потерявшей любимого человека. Эльза же могла лишиться дочери. Одно радовало: Макс находится в относительной безопасности. Сейчас, наверное, полиция тщательно следит за ним, но, по крайней мере, его жизни ничто не угрожает. Эльза с нежностью подумала о нем и улыбнулась. Она давно любила его, и, к счастью, взаимно. Много раз она мечтала о том, как было бы хорошо жить далеко на острове, где нет Генриха, «Аквилона», где никто не знает, что такое наркотики, у кого их покупают и кому продают. Но если план Эльзы сработает, то уже скоро ее мечта осуществится. Осталось лишь преодолеть несколько этапов, главным из которых было освобождение Риты. Она подумала о Павле, в смерть которого до сих пор не верила, и о том, что вовсе не жалеет о жизни, которая прошла без него. Безусловно, она любила его, когда была за ним замужем, но так же легко забыла, когда в ее жизнь вошел Макс. Конечно, сейчас Эльза сожалела о смерти Павла, столь глупой и пустой, однако считала, что это адекватная расплата за все, чем они занимались. И если подобное произойдет с ней, то она не станет отпираться, заявляя, что смерть ее забирает несправедливо. За свои поступки нужно отвечать, считала Эльза, однако не сомневалась в том, что проживет еще много лет. Эльза заметила, что ветер стал не таким колючим и постепенно терял свою силу. Через двадцать минут показались яркие огни гавани, куда быстро шла яхта. – Хельсинки, – объявил спустившийся с капитанского мостика Сойер и посмотрел на часы. – Мы вовремя. Менее чем через час Эльза уже смотрела в иллюминатор на огни аэропорта, постепенно исчезающие вдали. В начале полета она с беспокойством проверила, как чувствует себя ее охранник, которого напичкали обезболивающими и снотворным, а потом и сама уснула. Руфус Сойер укрыл Эльзу одеялом и убрал волосы, упавшие на щеку. Взгляду его открылся тонкий шрам, пересекающий весь лоб. Он облокотился о ручку кресла, обдумывая, что за путь прошла эта нежная женщина. Если бы ему сказали, что рядом спит убийца, Руфус никогда не поверил бы. Для него она была просто Эльзой, женой Генриха, женщиной, которую обожала Габи. Он и предположить не мог, что эта беззащитная особа – самый страшный человек из тех, кого он встречал. Именно она отдавала приказы об уничтожении целых секторов, без дрожи в сердце подчиняла себе людей, шантажировала, убивала, похищала. Именно она отравляла целые города, оплела смертельной паутиной всю Европу и ничего не боялась, потому что наделенный такой силой человек не может испытывать страх. Самолет приземлился в двадцати километрах от Лондона на частном аэродроме, где их уже ожидал лимузин, на котором Габи, как голливудская кинозвезда, любила разъезжать по стране. В другую машину она и вовсе не садилась, потому что считала, что заслужила подобный комфорт, который выражался в собственном шофере и шикарном авто с обязательным шампанским в холодильнике. Раненого охранника осторожно положили на заднее сиденье. Эльза начала серьезно волноваться за него и позвонила Габи, которая тут же отчиталась, что в поместье ожидает квалифицированная помощь. Она не лукавила, потому что парня по прибытии сразу же осмотрел главный хирург одной из ведущих клиник Лондона. – Содержу его балаган, – сказала Габи, сделав глоток шампанского, перед тем как тот начал осмотр. Рана в боку была зашита искусно, плечо лишь глубоко оцарапано пулей. Не найдя ничего серьезного, доктор оставил необходимые антибиотики и удалился, льстиво поулыбавшись Габи на прощание. – Ну, красавица, иди ко мне, – Габи раскрыла объятия, когда женщины остались одни в гостиной. Эльза послушно подошла к ней и, поднявшись на носочки, обняла за сухую шею. Габи была очень высокой, с длинными каштановыми волосами и хорошей спортивной фигурой. Но возраст уже сказывался: кожа на лице потеряла упругость, мышцы слегка провисли, а глаза утратили былой блеск. Однако Габи все еще оставалась привлекательной. Во всяком случае, такой она казалась Эльзе, а люди всегда склонны преувеличивать физические достоинства тех, кто им нравится. – Старая извращенка, – улыбнулась Эльза, отворачиваясь от Габи, которая норовила поцеловать ее в губы. – Ну, прекрати! Ты же знаешь, что меня бесят твои наклонности! – Ты – циничный гомофоб, – нисколько не смутилась Габи. – Но я все равно тебя люблю. И не дергайся, – произнесла она свое любимое слово. – Хватит, Генрих, – хмыкнула она. – Девочку доставят сюда сразу же после завершения операции.