– Тебя? – усмехнулась она. Тогда Анри впервые понял, что совсем не знает женщину, на которой женился. Ему казалось, что Шарлотта воспользовалась им, хотя не мог найти причину, по которой ей был выгоден брак с ним. В деньгах она не нуждалась, так как состоятельная бабка, души не чаявшая во внучке, ни в чем ей не отказывала. Да и сама Шарлотта прилично зарабатывала в полиции. Высокий социальный статус был для нее пустым местом: Шарлотта не нуждалась в подтверждении своей значимости. В чем она выиграла от брака с Анри Брауэром и почему он считал, что им пользуются, как игрушкой, было загадкой. Когда Шарлотта объявила, что вошла в команду, которая уже несколько лет занималась Генрихом, Анри понял, что их браку пришел конец. После ее внедрения в «Аквилон» они виделись лишь дважды. Две встречи за четыре года – слишком мало даже для того, кто любит всем сердцем. И если Шарлотту мало волновала чувственная сторона брака, потому что она всегда была сдержанной, то Анри придерживался другого мнения по этому вопросу. Молодому мужчине нужна была женщина, и вскоре они в избытке появились в его жизни. Анри осознавал, что их количеством он пытался заменить отсутствие единственной, в ком нуждался. Но когда Шарлотта после двухлетнего отсутствия появилась на пороге их дома, огорчился, потому что уже спешил на встречу с другой, всегда доступной и понимающей. Видя, что их отношения утратили свое значение, Шарлотта предложила развестись, на что он, впрочем, не дал согласия. Возможно, это и было ошибкой. Все последующие годы он жил тем, что однажды жена утомится игрой в агента и выберет для себя более простую роль. Этого не случилось. Шарлотта не намерена была останавливаться в том, что получалось у нее очень хорошо. Насколько Анри знал, ее положение в «Аквилоне» было высоким, она близко общалась с управляющим бельгийского сектора и вскоре стала его первым советником. После того назначения они не виделись. Вернее, Анри видел ее лишь однажды, и то случайно, когда она в сопровождении охраны садилась в машину. Через две недели Шарлотта передала Хуго Леммеру сведения о том, что Генрих намеревается присутствовать на ежегодной встрече управляющих, детально изложила план, как его взять, и исчезла. На вилле под Лимбургом произошла кровавая бойня, Интерпол потерял всех агентов, которых Генрих вернул в мусорных баках. К счастью, Шарлотты среди них не оказалось. Тогда Анри едва не сошел с ума от неизвестности, а после свыкся с мыслью о том, что навсегда потерял женщину, которую любил. Но вот она снова появилась в его жизни, но уже для того, чтобы исчезнуть навеки. И именно он должен устранить ее. Интерпол так же не прощает предателей, несмотря на то, что они, одумавшись, вступают в сотрудничество. Анри до сих пор не мог понять, что побудило Шарлотту перейти на другую сторону. Как она, такая принципиальная в вопросах чести, неумолимая во всем, что касается криминальной деятельности, смогла принимать участие в тех жестоких вещах, которыми занимался «Аквилон»? И вот теперь его жена вскоре займет пост управляющего северным сектором, вместо Войтовича. На это место она нацелилась либо ее готовили к столь высокому положению. Но кто? Не тот ли самый Генрих, которого она планировала отдать Интерполу? Анри окончательно запутался в своих размышлениях. Уж слишком много, по его мнению, лишенных логичности поступков совершала Шарлотта. Либо он не понимал смысла той игры, которую она вела, либо ошибался на ее счет, и все, что происходило, было тщательно продумано и осуществлялось в положенное время. Но каким именно был план и, главное, кем он был составлен, Анри не предполагал. Единственное, что было предельно понятным, – это его задача: устранить Ирму Пейве после того, как Интерпол получит в свои руки Генриха. И здесь в игру вступала Рита, которой придется пожертвовать, чтобы выманить Генриха. Невинная девочка, от которой избавятся, когда надобность в ней пропадет. Хотя может случиться, что сам Генрих, почувствовав угрозу, уничтожит ее раньше, чем Интерпол выйдет на него. Анри ощутил ужас оттого, что жизнью Риты играют столько людей, в том числе и он сам. От мысли, что она находится в опасности, передернуло. Раньше он воспринимал ее как приятную часть работы, теперь понял, что не готов потерять. Все изменилось. Анри вспомнил то обожание, с которым она смотрела на него, и побледнел. Она полностью доверилась, рассчитывая на взаимность. Он не мог допустить, чтобы она разочаровалась в нем и тем более пострадала. Анри вскочил с дивана и быстро натянул джинсы. Пуговицы на рубашке не хотели попадать в крохотные петельки, так как он слишком торопился и руки дрожали от напряжения. Он глубоко вздохнул, приказывая себе успокоиться, и выглянул в коридор, услышав, что входная дверь открылась. На пороге стоял усталый Гордеев, который отчитался: – Твоя дама направилась в «Асторию». За ней следует группа Фрашери. Думаю, они возьмут ее сегодня. За ними следит полковник Илин. – Звони ему! – вскричал Анри. – Пусть не даст им подойти к ней! – Ты с ума сошел? Илин один, как он сможет им помешать? – Вызывай поддержку! – перешел на крик Анри. – Что, понял, что совершил ошибку? – ядовито спросил Гордеев, но послушно достал из кармана телефон. – Женя, – сказал он в трубку, – нельзя отдавать им девушку, – и замолчал, слушая ответ, потом с широко раскрытыми глазами повернулся к Анри. – Поздно, они уже везут ее в направлении порта. Даже если у нас будет вертолет, мы не сможем их перехватить. Глава 21 Рита чувствовала небывалый внутренний подъем. Впервые за много месяцев у нее было хорошо на душе. После ночи, проведенной с Анри, а также их нелегкого разговора, она поняла, что пора кардинально менять жизнь. Именно Анри способствовал тому, чтобы эта мысль завладела ею. Она и думать ни о чем другом не могла, только о том, что предпримет в ближайшие часы. Сначала вернулась домой, желая позавтракать с отцом. Войтович вел себя крайне напряженно. Это выражалось в допросе, который он устроил. – Где ты была?! – подлетел он к ней и подозрительно оглядел. – Все в порядке? – уже мягко, даже виновато спросил он и, не дав ответить, схватил за руки. – Рита, обещай мне, что в ближайшие дни не станешь выходить на улицу. – Арест? – с недоумением спросила она. – Папа, что происходит? Мне казалось, мы уже прошли стадию недоверия. Я обещала, что не прикоснусь к алкоголю, и не собираюсь нарушать данное мной слово. – Не в этом дело, солнышко. – Войтович с нежностью привлек дочь к себе. – Просто выполни мою просьбу. Останься дома на несколько дней. Чтобы тебе не было скучно, Вадим составит тебе компанию. Рита подумала о молодом симпатичном водителе отца, с которым кокетничала, когда ей не хватало мужского внимания, и покачала головой. – Я согласна на временное заточение. Только Вадима не привлекай. Обещаю, что стану прилежно сидеть в своей комнате и ждать, когда ты разрешишь мне выйти на свободу. – Рита, – сморщился от ее слов Войтович, – не иронизируй. Это не минутный каприз, просто я хочу уберечь тебя, поэтому и выставляю охрану. – У тебя неприятности? – заволновалась Рита. – Можно и так сказать, – усмехнулся Войтович, пригладил волосы дочери и поцеловал ее в лоб. – Обещаешь ни о чем не спрашивать, просто поверить и выполнить просьбу? – Конечно, – Рита с любовью посмотрела в его обеспокоенное лицо. – Папа, на тебя конкуренты наехали, поэтому ты боишься за меня? – Дочь! – рассмеялся Войтович. – Ну что за выражения! Как у девицы из кабака! – Вполне жизненные выражения, – возразила Рита. – Ладно, тетушка-настоятельница, не стану мучить твою аристократичную душу! Она делано театральным шагом направилась к себе в комнату, потом повернулась к отцу и послала воздушный поцелуй. Войтович заметно повеселел, видя ее хорошее настроение, однако с тяжелым сердцем вышел из квартиры, приказав Вадиму остаться и не спускать с Риты глаз. Он уже несколько дней не находил себе места, думая о том, что если Зеф узнает о том, кем его дочь приходится Эльзе, непременно постарается ее похитить. И все же привлекать внимание к Рите не хотелось, поэтому он отбросил мысль о серьезной охране, посчитав, что в квартире под присмотром Вадима ей ничто не угрожает. Увидев, что машина отца выехала со двора, Рита прислонилась лбом к прохладному стеклу окна и подумала о встрече с матерью. Конечно, с момента их разговора в Михайловском парке прошла уже почти неделя, и мама уже давно покинула отель, но почему-то Рите казалось, что Эльза ждет ее там. И хотя Рита и понимала, что скорее всего ошибается, все равно решила проверить, насколько желаемое совмещается с действительностью. Она вышла в коридор и позвала охранника, которого закрепил за ней отец. – Вадим! Где спрятался? – Руки мою! – послышался его голос из ванной. Вскоре он, улыбающийся, показался в дверях. – Ты изменилась, – сказал он, и рот его еще шире растянулся в улыбке. – Похорошела. – А ты – нет, – следом улыбнулась Рита. – Выпьем кофе? – Она указала рукой на кухню. – Варишь ты, я не умею, – соврала она. Потом спокойно наблюдала, как он, ничего не подозревая, прошел за широкую стеклянную дверь и подошел к плите. – Кофе в тумбочке, – сказала она. – Впрочем, ты сам знаешь. Я сейчас вернусь, только переоденусь. Он понимающе кивнул и отвернулся. Рита схватила сумочку со столика и неслышно подошла к выходу, так же тихо вышла из квартиры и закрыла дверь на все замки. Теперь Вадим не сможет ее удержать. Конечно, через десять минут он поймет, что Рита сбежала, позвонит отцу и напугает его. Чтобы этого не случилось, Рита сама набрала Войтовича, быстро сказала, что вернется домой через два часа, и, не дав ему сказать ни слова, отключила телефон. На улице она повернулась к солнцу и счастливо улыбнулась. Как никогда, Рита чувствовала вкус к жизни, внутри все пело от восторга, и хотелось плакать от радости из-за новизны ощущений. Эльза, как и предполагала Рита, покинула «Асторию» еще четыре дня назад. – Простите, – молодая черноволосая девушка с любопытством пробежалась глазами по ее лицу. – Как ваше имя? – Рита. Маргарита Войтович. Рита улыбнулась, потому что поняла, для чего девушка задала этот вопрос. Вероятнее всего, мама оставила послание в надежде, что Рита одумается и все-таки придет в отель. Девушка спряталась под стойкой, но спустя секунду уже счастливо улыбалась, держа в руке пухлый желтый конверт. – Госпожа ван дер Ассен просила передать, – сказала девушка. – Если вы придете, – добавила она и сверкнула белой улыбкой. – А если бы не пришла? – неизвестно почему поинтересовалась Рита. – Тогда мне велено было уничтожить конверт, – сказала девушка и еще раз улыбнулась. Рита направилась к одному из низких диванчиков, стоящих по левую сторону от стойки администратора. В холле было немного людей, но ей хотелось, чтобы в радиусе ста метров отсутствовало все живое. Хотелось не слышать голосов, посторонних шумов, не видеть любопытных взглядов, направленных на нее, теребящую в руках конверт, никак не решающуюся его открыть. Наконец Рита осторожно присела, потом и вовсе удобно устроилась, глубоко вдохнула и вытряхнула содержимое конверта себе на колени. С дрожью в руках поднесла к лицу несколько фотографий, на которых была изображена она же. Вот она, Рита, выходит из дома в голубом платье. Волосы у нее еще были длинными и выкрашенными в темный цвет. Рита вспомнила момент, который запечатлела камера: в этот день она окончила университет. Помнится, тогда им торжественно вручали дипломы. На следующем фото они с Костей Маховым сидели в кафе. Рита, улыбнувшись, посмотрела на очередной снимок, где она, печальная, с растрепанными волосами, грустила на своей любимой скамейке в Михайловском парке. Вокруг нее кружились желтые листья, а небо и воздух были серыми и колючими. Перед Ритой всплывали эпизоды, о которых она совершенно забыла, но теперь отчетливо вспоминала благодаря маме. Получается, что она всегда была рядом, а Рита не видела ее незримого присутствия. Конечно, эти снимки вряд ли делала она сама, скорее всего наняла человека. Но неважно, кто именно фотографировал, главное, что мама собирала кусочки ее жизни. Рита смахнула со щеки слезу, неожиданно появившуюся и удивившую ее. Она не думала, что воспримет так близко к сердцу послание, которое передала мама. Среди фотографий Рита обнаружила сложенный листок бумаги, быстро развернула его и несколько раз пробежалась глазами по аккуратно выведенным строкам. «Здравствуй, моя любимая, – так начиналось письмо. – Я рада, что ты все-таки пришла. Это говорит о том, что у меня есть шанс вернуть тебя. Рита, солнышко, поверь, что я ни на минуту не забывала о тебе. Обстоятельства жизни не позволили мне появиться в твоей жизни раньше, чем я этого хотела. Много лет я безуспешно искала вас, а когда нашла, испугалась. Ты стала взрослой, и я боялась, что не примешь меня. Я потеряла много лет, собираясь духом подойти к тебе, хотя нужно было просить прощения уже в тот день, когда мои люди обнаружили тебя. Мне было очень страшно, потому что с самого начала, с того дня, когда уезжала от вас с бабушкой, знала, какую обиду ты носишь в душе за то, что я оставила вас. Рита, я люблю тебя. Последние несколько лет я жила твоей жизнью, пытаясь восполнить то, что утратила, этими снимками. У меня много твоих фото, разных. На них ты и плачешь, и смеешься. Рядом твои друзья, но больше всего я люблю те, где ты одна. Глядя на них, я представляю, что стою возле тебя, моей девочки, обнимаю и целую. Я мысленно зачеркиваю все те годы, в течение которых мы не виделись. Я мечтаю о том, как провожала бы тебя в школу, делала с тобой уроки, гуляла с тобой по улице… Солнышко мое, я отдала бы свою жизнь ради одного дня, проведенного рядом. Если ты все-таки решишься увидеть меня, прошу, позвони. Я прилечу к тебе, где бы ни находилась в момент твоего звонка». Ниже был номер телефона, и Рита с любовью провела пальцами по цифрам, за которыми скрывался путь к маме. Она наклонилась вперед, прислонилась грудью к коленям и расплакалась, не в силах сдерживать эмоции. Рита не замечала, что люди, находящиеся в холле отеля, с любопытством разглядывают ее, тихо плачущую. Потом собрала фотографии и положила в конверт, снова взяла в руки письмо и посмотрела на номер телефона. «Вернусь домой и позвоню, – решила она. – Хотя зачем ждать? Позвоню сейчас». Она быстро набрала номер и с волнением ожидала ответ. – Мама, – сказала она в трубку. – Это я. – Рита, – прошептала Эльза и быстро заговорила: – Я вылетаю. Немедленно. Где мы… – Постой, не нужно, – сказала Рита и поняла, что мама расстроилась. – Я сама к тебе прилечу. Хочу видеть, как ты живешь. – Когда? – Через неделю-две, – сказала Рита, немного подумав. – Я позвоню тебе позже. – Я буду ждать. Спасибо. – У нас впереди много времени, чтобы узнать друг друга, – сказала Рита. – Да, и спасибо тебе за фотографии. Она закончила разговор, поднялась с дивана и направилась к выходу. Солнце заглядывало в стеклянные двери, словно звало Риту скорее выйти на улицу. В его ярких лучах весь мир казался безмятежно счастливым. Рита замедлила шаг и огляделась. «Сегодня все изменится», – подумала она, улыбнувшись, и дернулась от пронзившей спину боли, будто ее чем-то укололи. Рита повернулась, с удивлением посмотрела на разорванные губы высокого мужчины, стоящего перед ней, и пошатнулась. Конверт выпал из руки на землю, но Рита не заметила этого. Она почувствовала странную легкость в теле, словно ее лишили веса. Окружающие дома, предметы и люди расползлись в тумане и почти мгновенно исчезли. Рита видела лишь зеленые глаза мужчины, который близко наклонился к ней и подхватил на руки. Она испытала странные ощущения, когда ее подняли в воздух, закрыла глаза и прислонила голову к теплой шее мужчины. Появилось желание взлететь вверх, но еще больше захотелось спать. Веки были такими тяжелыми, что их невозможно было поднять. Мужчина бережно поднес ее к микроавтобусу и остановился, ожидая, когда перед ним откроют дверь. Менее чем через минуту микроавтобус тронулся с места, направляясь в порт, где Пирро Фрашери и его драгоценную ношу уже ожидал катер, готовый отвезти к кораблю, стоящему в двадцати километрах от берега. * * * Рита открыла глаза и увидела перед собой темный низкий потолок. Она лежала на твердых тюках, непонятно чем наполненных, от которых исходил гнилостный запах. Помещение кружилось перед глазами, и тюки нещадно трясло. Рита поняла, что находится в море, и почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Раньше ее никогда не укачивало на волнах, но после той дозы снотворного, которое она получила, все тело млело и болело, словно на нее напал приступ морской болезни. Во рту было сухо и горячо. Рита облизала онемевшие губы и тихо застонала, оттого что в области затылка закололо. Пошевелив связанными руками, она повернулась на бок и уперлась взглядом в темнокожего мужчину. Он сидел на бочке под табличкой с перечеркнутой сигаретой и надписью «Nicht rauchen»[2] и густо дымил сигарой. Увидев, что Рита очнулась, мужчина широко улыбнулся, обнажив большие желтоватого цвета зубы, и зычно гаркнул в сторону: – Pirro! В помещении появился мужчина, лицо которого Рита запомнила перед тем, как отключиться. Пирро подошел и низко наклонился к ней. – Und? Wie geht es dir?[3] Рита не ответила, вместо нее отчитался куривший под запрещающей надписью.