Она вновь кивнула, нисколько не удивленная моими словами: а кем еще могли быть эти существа? Она по-прежнему дрожала, но уже не так сильно. – Все… в порядке. Я крепко сжала руку Зайзи и приготовилась бежать, но вдруг что-то сверкнуло, подобно молнии, и раздался жуткий треск, как от десяти тысяч грецких орехов. Из дома послышался крик мамы. Грудь у меня завибрировала, как у колибри. С ладоней почти капал пот. Сайон! Где же Сайон? Я обшарила окрестности взглядом, пока во тьме не увидела фиолетовые полосы на теле божка, волочащего длинные ноги по Земле. Не помощник Сайона, а один из ее солдат. Но фиолетовый свет был не силой, а кровью, вытекавшей из порезов на коже. Вероятно, его ранили, тем не менее он еще мог сражаться. Он направлялся к сеновалу, но пока находился слишком близко к сараю – вряд ли получится пробежать мимо него незамеченными. Что-то ударилось о крышу. Я прикусила язык, чтобы не закричать, и Зайзи явно тоже едва сдерживала крик. Мысли метались туда-сюда. Как же отвлечь божка?.. Вдруг воздух прорезал пронзительный визг, завибрировавший в черепе. Ладони невольно взлетели к ушам. Вот и подходящее прикрытие! Я подтолкнула Зайзи локтем вперед, побуждая бежать. К счастью, она меня поняла и кинулась к дому. Истекающий кровью божок не услышал ее из-за жуткого крика. Зайзи почти добралась до задней двери дома, когда визг оборвался. Вернулся мерцающий божок Сайона, и я поняла, что он убил одного из солдат Луны, который и издавал те ужасные звуки в предсмертной агонии. Я затаила дыхание, ожидая, когда откроется дверь. Энера и Ката узнают Зайзи – монстры не утруждают себя стуком. «Откройте! Не ждите меня!» Мерцающий божок бросился на дракона. Я отвела глаза, когда с сеновала показалась еще одна вспышка – огненный диск, яркий, как солнечный свет. Сайон! Дракон зарычал. Сейчас! Нужно бежать… Однако, когда сила Сайона осветила ночь, я краем глаза уловила движение: раненый божок – наполовину человек, наполовину медведь, с огромными кристаллическими клыками – изменил направление и теперь пробирался сквозь тьму к Сайону. В его массивной руке был зажат кинжал, похожий на меч. Кровь застыла у меня в жилах. По-прежнему ли Сайон бессмертен в своей необычной форме? Способны ли солдаты Луны ему навредить или даже убить? Остальные не видели приближавшегося к ним клыкастого божка. Он побежал к ним. К Сайону. Я сбросила шаль. Сорвалась с места. – Нет! – вскричала я, преграждая монстру путь. Сзади вспыхнул свет. Дракон взвыл. Темная спираль заволокла зрение. Они меня услышали. Клыкастый божок встал на дыбы и взревел, разгневанный внезапным препятствием на пути. Я попыталась врезать по его уродливой морде, однако кулак прошел насквозь, словно он был призраком. Сверкнул кинжал. От живота к плечу разнеслась острая боль – пронзительная, как высокая нота. Вспыхнул свет – ярчайший свет. Ослепительный. Глаза заслезились, я не могла пошевелиться. Просто стояла, не вполне владея собственным телом. Будто издалека раздался хриплый вопль клыкастого, затем он испарился. Колени коснулись Земли. Теплая влага потекла по телу и вниз по ногам. Кто-то закричал. Зайзи? А потом появились звезды. Множество звезд! Почему я никогда не замечала, как много на небе звезд? Миллионы! В конечности впился холод, как ядовитые зубы змеи. Вокруг растекался свет. Теплый, золотис- тый свет. «Ай». Кто-то произнес мое имя. Надо мной замаячили перламутровые глаза. Сайон… Он в безопасности. Я улыбнулась. Попыталась дотянуться до него, но руки больше меня не слушались. Они мне не принадлежали. Звезды начали гаснуть, прямо как Солнце две или больше недели назад. Темно, еще темнее… Я падала. Однако падение было необычным. Я не чувствовала поднимающегося комка в груди или трепета под кожей. Просто ощущала нисхождение, будто бы мир внезапно вырос вокруг меня и таким образом потерял всякий цвет, всякую форму и превратился в ничто. Боль, холод, даже тепло и свет испарились. Я падала и подсознательно догадывалась, что когда достигну дна, где бы оно ни было, то больше не встану. Далеко-далеко, на самой высокой вершине неба, зажглась звезда – крупнее и ярче любой, которую мне доводилось видеть. Я сосредоточилась на ней. Наблюдала за тем, как она вспыхивает и разрастается. Как тянется ко мне пятью пальцами. Тьме они не нравились. Она сжимала их, сердито кружась вокруг. Однако яркие пальцы ей противились. Они пульсировали, сияя так пронзительно, что должны были бы меня ослепить, если бы я смотрела на них глазами. Я начала падать быстрее, не ощущая в волосах и на коже и дуновения ветра. Рука продолжала ко мне тянуться. Внезапно она вспыхнула, рванулась к моей груди и вонзилась внутрь. Вот это я почувствовала: как раскаленное клеймо на ребрах, как феникс, возродившийся в самой моей душе. Схватив меня, рука потянула меня вверх, замедляя падение. Останавливая его. Постепенно, дюйм за дюймом, она потянула все выше и выше. Я недоуменно заморгала. Уставилась на руку света. Вокруг нее обвивались тонкие цепи, впиваясь глубоко в кожу до тех пор, пока из нее не потек еще более яркий свет. Тем не менее рука упорно меня тянула. Я не хотела, чтобы она меня отпускала. Рванулась вверх. Внезапно вернулись звезды во всем своем множестве. Мир был не черным, а цвета индиго, синим и фиолетовым. Я вновь почувствовала свое тело – все четыре конечности, грудь, живот, голову. Рука света отпустила меня, и я окунулась в холодную ночь, пронзившую больнее, чем кинжал. Надо мной склонился Сайон. Его свет погас, но я успела заметить, как цепи обхватывают его и душат, впиваясь в плоть, сдавливая шею и переплетая руки в попытке остановить его. Сознание наконец вернулось, и я поняла. Каким-то образом поняла, что Сайон сделал нечто, чего не должен был делать. Нечто, запрещенное ему небесным законом, но смертная оболочка позволила ему переступить через закон, рискуя собственным существованием. Нисходящая тьма собиралась завладеть мной полностью. Сайон ее остановил. И когда я жадно глотнула воздух, он рухнул. По пути домой я разминала ноющие после целого дня работы с молотком и зубилом руки. Утром начался фестиваль, и главную дорогу перекрыли, поэтому я свернула в проулок за пекарней, сочтя его безопасным, поскольку Солнце еще не село. Однако теней, которые отбрасывали соседние здания, оказалось достаточно для хулиганов: ко мне подошли двое, с интересом разглядывая сумку. – Господа, это лишь художественные принадлежности. – Я держалась твердо, стараясь унять дрожь в руках. Они одарили меня сальными улыбочками. – Позвольте нам самим судить, мисс. Мы возьмем сумку. И платье. Кровь застыла в жилах, когда они приблизились. Я отступила, раздумывая, удастся ли от них убежать… Они вышли в полосу света, и их самодовольство словно рукой сняло. Они круглыми глазами уставились на нечто позади меня. Я обернулась, чтобы посмотреть, какой ужас привлек их внимание, но там не было ничего, кроме аллеи и слепящего закатного Солнца. Когда я вновь повернула голову, хулиганы уже удирали. Глава 9 Мерцающий божок бросился к Сайону и схватил за плечи. – Сатто? Сатто! Сердце ушло в пятки, когда я окинула взглядом Сайона, лежащего без сознания. – Что случилось? – с мольбой спросила я. – Что произошло? Я прижалась ухом к его груди. Сердце билось. Он дышал. – Он не должен был этого делать, – сказал другой божок низким, тем не менее женским голосом, и оглядел меня одновременно с враждебностью и любопытством. Мерцающий божок прижал ладонь к груди Сайона. Из его пальцев вырвался мягкий свет, который рябью прошел по бесчувственному телу, однако ничего не произошло. – Не знаю, – наконец ответили мне. Это был рогатый божок. Он обернулся, прислушиваясь. – Тут могут быть другие. – Идите, – велел мерцающий. – Проверьте. Он выживет. Два божка помешкали, прежде чем подчиниться и скрыться в ночи, слишком быстро, чтобы мои глаза могли уследить за ними.