«Завтра разберемся, что с ними делать», – опять вспомнились мне слова Клотильды. А если она решила взять себе в советчики или, не приведи господи, в исполнители Мавра? Мне даже думать об этом страшно было. Я, конечно, мало понимала, чем мы можем быть полезны Клотильде, но, если предположить, что за Мавром и его компанией все же имеется какой-то криминал, нам с Алиной лучше быстрее отсюда убраться. Страх придал мне скорости, я опередила Алину, подскочила к воротам и поспешно стала разбираться с замком. Нам повезло: и эти ворота запирались так же, как и гаражные. Я отодвинула засов и пулей вылетела за ворота. Глава 23 – Теперь, пока нас не хватились, нам надо как можно скорее добежать до трассы, – сказала Алина. – А куда бежать, ты знаешь? Дом Клотильды стоял на опушке леса. Асфальтированная дорога была проложена от какого то селения – впереди виднелись огни – и упиралась в ворота, из которых мы только что выскочили. Слева от дороги чернело вспаханное поле, справа то ли лес, то ли несколько рядов искусственно высаженных деревьев. – Пойдем к селению, а там спросим. – Алина, дом Клотильды в тупике. Тут одна дорога. Нас схватят в два счета. – Что ты предлагаешь? Идти в обратную сторону, в лес? – Я предлагаю шагать не по дороге, а в тени деревьев. Будет дольше, зато надежней. Полезли в заросли. Между зарослями и деревьями пролегала вспаханная полоска земли. Наверное, сельские жители и ее использовали под посадку чего-нибудь. В сентябре они собрали урожай и на зиму вспахали землю. – Подожди, дай отдышаться, – попросила Алина. – Там отдышишься. – Я сошла с асфальта и показала пример, то есть, утопая в грязи и балансируя широкими, словно крылья, рукавами, чтобы не свалиться, устремилась к спасительным деревьям. Вскоре полы белоснежного халата приобрели маскировочный серо-земельный оттенок. Ткань пропиталась холодной грязью и стала бить по ногам. Часть грязи оставалась на коже, собиралась в ручьи и по икрам стекала в полусапожки с широким голенищем. На полпути к деревьям в моей обуви плюхало по килограмму жирной грязи. Я представила себе, сколько грязи будет на мне в конце пути, и ужаснулась. «Боюсь, ни одна машина не остановится, чтобы подвезти нас до города», – мелькнула догадка. – Ты идешь? – Иду, иду, – отозвалась Алина, пыхтя за моей спиной. На счастье, вспаханная полоса была метров десять, не больше, она закончилась, и идти по траве стало значительно легче. Я дошла до дерева и оперлась спиной о ствол, чтобы отдышаться и вылить из сапог грязь. Алина меня догнала и пристроилась рядом. Грязь с шумом вывалилась из моего сапога. Зашуршали осенние листья. Над головой крякнуло, как будто птица гортанно выкрикнула что-то похожее на «ик-ик». «Странные звуки. Что за птица? Ни на что не похоже», – прислушалась я к крику. Впрочем, я далеко не орнитолог и, кроме чириканья воробья и карканья вороны, мало что понимаю в звуках, издаваемых пернатыми. Обувшись, я бросила взгляд на дом. Мы находились на возвышенности, и с нашего места дом был виден как на ладони. Он оказался довольно внушительным: два этажа и мансарда, плюс еще пристройка в обратной от гаража стороне, сложенная из стеклянных блоков. «Или оранжерея, или бассейн», – попробовала я догадаться. Машина Мавра все еще стояла перед входом. Окна первого этажа горели ярким светом. На втором этаже тускло выделялось только наше окно: мы намеренно не стали выключать ночник. – Чтоб они там все провалились! – в сердцах пожелала Алина, глядя на хорошо освещенный особняк. Успевшая уже простыть, я чихнула: – Правда, – согласилась я с пожеланием Алины. – Пусть проваливаются, все равно нас уже там нет. Сейчас крушение дома никак не может угрожать нашим жизням. Слева от меня послышался жуткий треск. Я отскочила в сторону, увлекая за собой Алину. Огромная ветка, слава богу, мы стояли не под ней, накренилась до земли. Раздался повторный треск, и она рухнула окончательно. Не успели мы прийти в себя, как упавшие ветки зашевелились. С криком – зверь! – Алина хотела броситься наутек. Она схватила меня за пояс халата и дернула изо всех сил, чтобы придать ускорение. От неожиданности я замешкалась, потеряла равновесие и шлепнулась в мокрую листву. «Единственное, что у меня было чистое, так это лицо», – пронеслось у меня в голове. Обидно было до слез, не страшно, а именно обидно, потому что в нашем положении следовало опасаться не зверя, а человека. – Догоняй! – выкрикнула Алина и отпустила поясок моего халата. – Стоять! – раздался резкий окрик. Не знаю, что подумала в эту минуту Алина, а я поняла, что это и есть мой конец, постыдный и бесславный. Я ведь клялась, божилась и, что интересно, сама верила своим словам. Но, как говорится, благими намерениями устлана дорога в ад. Кажется, туда мы и пришли, в ад. Потому что теперь мне и Алине нечего ждать пощады и прощения от капитана Воронкова. Да, именно он свалился почти что нам на головы. Голос его я не могла спутать ни с чьим другим голосом. Я подняла лицо с земли, отлепила со лба мокрый лист, свисавший мне на глаз, и посмотрела на ветки, из которых, чертыхаясь на всю ивановскую, выползал Сергей Петрович собственной персоной. – С мягким приземлением, – сконфуженно промямлила Алина. – Где оно мягкое? Все ребра переломал, – доложил Воронков и удивился внезапному исцелению. – Не понял, а где моя икота? Четыре часа беспрерывно икал. Я тревожно взглянула в Алинино лицо, а потом на ее руки, которые она скрестила на груди, поддерживая африканского истукана, чтоб тот не вывалился. «Неужели опять? Икота вполне безобидное наказание, а что она желала Роме и Валентину?» – попыталась я вспомнить. Алина, дабы скрыть от меня свое волнение, отвела глаза в сторону. Она думала о том же, что и я, а именно – не на тех она наслала кару африканского божка. Когда взгляды наши встретились, она посмотрела на меня виноватыми глазами и пожала плечами. «Ты же понимаешь, я не этого хотела». – «Думать надо, прежде чем что-то сказать», – мысленно ответила я ей. Воронков отряхнулся от сучков, застрявших в его одежде, и подошел к моему распростертому на земле телу. – А вы тут надолго разлеглись, Марина Владимировна? Лето закончилось, можно и простудится. Алина подскочила ко мне и стала меня поднимать. Делала это она чересчур старательно: аккуратно поставила на ноги, отряхнула с меня ворох листьев, кончиком пояса своего халата стерла грязь с моего лица. Я поняла – она оттягивала момент объяснения с Воронковым. Прошло несколько минут. – А вы, Сергей Петрович, что здесь делаете? Гуляете? – как бы невзначай спросила Алина. Я фыркнула: ничего себе вопросик! – Гуляю, – Воронков зловеще улыбнулся и в свою очередь спросил: – А вы? Похоже, тоже? – игнорируя мой и Алинин наряд. Поскольку Сергей Петрович совсем не удивился, увидев нас тут, и сразу не начал, как обычно, орать, я поняла: врать бесполезно. Еще эти чертовы банные халаты! Не скажешь же, что мы поехали за грибами в лес и заблудились? В нашем наряде можно только из психоневрологического диспансера закрытого типа сбежать, ничего другого нормальному человеку прийти в голову не может. «А почему я должна врать и выгораживать Клотильду?» – заглянула в мою голову трезвая мысль. «Потому что ты Сергею Петровичу обещала не искать убийцу Красина и его дочери», – тут же ответил мне внутренний голос. «Нехорошо, получается», – укорила меня моя же совесть. «И к черту, что нехорошо. Он и так знает, почему мы с Алиной оказались в Михайловском», – подумала я и решила признаться: – Сергей Петрович, нас похитили, но нам удалось бежать. – А халатики прихватили для маскировки? – язвительно спросил Воронков. – Что-то вроде этого. Если бы нас поймали и спросили, куда мы идем, мы бы сказали, что хотим подышать свежим воздухом, – призналась Алина. – В банном халате? – не желал верить Воронков. – Да сдались вам наши халаты! – вспылила Алина. – Почему бы и нет! Я бы и голая оттуда убежала. Ужасное место! Гиблое. – Она вздрогнула и поежилась: холод давно пробрал ее до костей. – Не удивлюсь, если вы сейчас нам скажете, что в данный момент находитесь на задании, так сказать, пасете воровскую «малину». Я угадала? – Воронков сделал умное лицо, но отвечать не стал. Его молчание еще больше подстегнуло Алину. – А вы знаете, кто в гости к Клотильде Андроновне пожаловал? – Кто? – Мавр! – Мавр? Вот как! Надо думать, это его «Ауди» полчаса назад въехала в ворота? – Его, – Алина утвердительно кивнула. – А кто это, этот Мавр? – Воронков округлил до неприличия наивные глаза. Я поняла, он над нами, как всегда, подшучивает: конечно же, он в курсе, кто такой Мартыненко. Если он приехал в Михайловский, то наверняка взял всех сомнительных типов под контроль. Сергей Петрович очень щепетильно относится к своим обязанностям – ни один враг мимо не проскочит. Но Алина не сразу смекнула, что капитан нас разыгрывает. – Мавр – это главарь михайловских… – Алина на секунду замялась. Сказать «хулиганов»? Слишком уж это мягкое слово для такого типа, как Мартыненко. Хулиганом можно назвать пятнадцатилетнего мальчишку, а мужика с перебитым носом только… бандитом. – Да, главарь михайловских бандитов, – уверено повторила она. – И с хозяйкой этого особняка тоже не все чисто. К слову сказать, это она украла у Марины мобильный телефон. В ее-то возрасте заниматься подобными вещами! Кстати, бабулька не бедная, вы бы по ее дому походили – сплошной антиквариат. – Да? – подстегнул к откровению Воронков. – Да! Картины маслом, рамы золоченые, люстры хрустальные! Не то что в гадюшнике у Мавра – дешевые копии известных художников. «Утро в лесу», «Грачи прилетели», еще что-то. – А вы и там были?! – делано удивился Воронков. – И по «промзоне» гуляли, – укоризненно покачал он головой. – А вы все-таки нас заметили? – разочарованно спросила Алина. – Заметил. – А не знаете, машина моя там? – Там, я к ней сторожа приставил.