– Вы покушать захотели? В кафе идете? Я вам не советую! Там полная антисанитария, и еда – невозможно в рот взять! Картофель у них хранится на складе вместе со стиральными порошками. Мясо, так вообще из собак, наверное, берут... Кофе – самый дешевый! – Зачем вы нам все это говорите? – Предупредить, чтобы не отравились. – А что делать? Альтернативы-то нет. – Как же нет? Я бы не стала тогда и говорить! Пойдемте со мной. У меня за углом питание свое, домашнее... очень все вкусно! Качество гарантирую! Не могу, конечно, предоставить справки, какие требуются. Но поверьте, что вы не пожалеете! – Вот дает! Бизнес! – гоготнул Гена. – Ну хорошо, – не очень уверенно согласилась Ася. – А если в кафе узнают, что вы у них клиентов отбиваете? – спросил Гена. – Вы же не скажете? Мне тоже надо как-то существовать. У меня мама – инвалид и двое детей. Вот все вместе с вечера тесто ставим, ночью начинки делаем, утром в пять я уже готовлю и пеку... Вечером продукты на оптовом рынке закупаю, где подешевле, но уже у проверенных, качественных продавцов. – Всё, конечно, хорошо, но мы замерзли. В кафе мы хоть посидели бы под крышей. А есть на улице, даже не присев, совсем не хочется, – высказал свои возражения Геннадий. – Почему же на улице? Я на «жигулях». Вы сядете сзади, я все подам! Печку включу! Женщина была несказанно раза, что заполучила клиентов. Видимо, все-таки немногие соглашались на ее предложение. Аксинья и Геннадий расположились на заднем сиденье старенького «жигуля». Женщина тут же включила печку и стала копошиться в большой клетчатой сумке, расположенной на сиденье рядом с водителем. – Сейчас все будет! Вот вам два чистых полотенчика для рук... Вот одноразовая посуда, вилки и ложки. На обед предлагается винегрет или салат «оливье». – «Оливье»! – в один голос ответили Аксинья и Геннадий. Женщина проворно наложила им по приличной порции салата, мелко нарезанного и выглядевшего очень аккуратно. – Кушайте, пожалуйста! Все свежее. Вам хлеба? Черного? Белого? Или, может, пирожков? Сегодня утром пекла! С картошкой есть, с капустой и сладкие. – Давайте с капустой, – сказала Ася. – А мне пару с картофелем, – сделал свой заказ Гена. – Вот, дорогие мои, с косичкой – это с капустой, с кружочком – это с картофелем. Вот они какие, румяные, пушистые. Тесто хорошо поднялось. Пироги действительно выглядели аппетитно и были очень мягкими. Гена вонзил в воздушную выпечку зубы. – Вкуснятина! – Спасибо! – зарделась женщина. – Без лишней скромности скажу, что всем нравится. – А в какую цену? – поинтересовался Гена. – Десять рублей пирожок! – Ой, как дешево! Мне еще пару! – обрадовался шофер. – А у меня все дешево! Салат по двадцать рублей, горячее – сорок. Кстати, что будете? У меня котлеты из телятины и курица жареная, а на гарнир – гречка и пюре. Аксинья с набитым ртом посмотрела в окно и увидела ту самую бабку, которой дала пятьдесят рублей. Та в своей очень старой и нечистой одежде палкой рылась в мусорном баке. Ася сказала женщине: – Дайте мне пять пирожков, разных. Я сейчас. Женщина проворно сложила их в чистый полиэтиленовый пакет, и Аксинья выскочила из машины. – Бабушка, вы хотите есть? Вот, возьмите! – протянула она ей пакет. Старушка подняла на нее подслеповатые глаза. – А... это ты... Спасибо тебе, добрая девушка.– Она взяла пакет с пирожками. Ася пошла прочь, но старушка окликнула ее: – Постой! – Что?! – Хорошая ты девушка... А ты не смотри, что я опустившаяся нищенка, – прошамкала бабка. – Да я не смотрю, – смутилась Ася. – Смотришь... все смотрят. А что вы знаете о моей жизни? Да я была таким человечищем! Ко мне на поклон такие люди приходили! Не веришь? – Верю. – Ладно... Иди сюда! – поманила ее к себе бабка, и Ася приблизилась. – А знаешь, почему приходили? – Нет. – Я людей насквозь вижу! И уже давно дала себе обет никому ничего не говорить... Люди не ценят помощь, шарахаются от меня, обзывают и не верят. А вот тебе скажу, сама не знаю, почему... На плохую дорожку ты встала. Печаль на твоем ангеле, не слышишь ты его сигналов. – А что за сигналы? – для приличия поинтересовалась Ася. – Любовь ты свою можешь потерять. И смерть вижу... Зачем сервиз купила? – А-а, вы видели, что я покупаю... – Там некомплект чашки с блюдцем. А это – плохая примета. Нельзя такие вещи брать. Аксинья открыла рот. «Старушка могла видеть, что я покупаю сервиз. Но слышать, что говорила продавщица о нехватке блюдца, она никак не могла, так как отошла уже далеко». – Как вы узнали?! Бабка улыбнулась. – Телепатия? Ясновидение? – допытывалась Аксинья. Старуха прокашлялась и достала один пирожок: – Мягкий... – Да, вон женщина кормит... Сама готовит. Так как вы узнали? – А это – мой сервиз! Я сама разбила там одно блюдце. Я была счастлива с одним мужчиной. У меня было все – здоровье, любовь, счастье, богатство, уважение. И все это рухнуло. Знаешь, как я разбила это блюдце? Оно выскочило у меня из рук, когда я узнала о смерти любимого человека. На мелкие осколки разбилось после непоправимого несчастья... А потом – выкидыш, алкоголь, растраты, потеря работы, уважения, квартиры, всего добра... Но началось все с этого блюдца, то есть с сервиза. Выкинь его! А то и твоя любовь накроется несчастьем. Я запрограммировала так... невольно... Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты напоминаешь мне меня в молодости. И ты поверила, что я тоже когда-то была человеком. – Вы и сейчас человек. – Пирожок встал комом в горле Аси. – Спасибо. Не бери этот сервиз... Не принимай на себя чужое горе. И еще я хочу подарить тебе этот сувенир. – Бабулька порылась в недрах своего многослойного костюма и достала пилочку для ногтей с красивой резной ручкой из серебра. – Необычная вещичка, правда? Она столько раз меня выручала. Я ею что только не делала... И банки консервные открывала, и ногти пилила, и даже волосы себе подстригала... Теперь она твоя! – Спасибо, – несколько осторожно, двумя пальцами, взяла пилочку Аксинья и положила себе в карман. – Я пошла? – Иди с богом! – кивнула старушка. – Пироги вкусные. – Я знаю. – Пироги вкусные, а вот хозяюшка вам врет, – пробубнила бабка. Ася остановилась: – Почему? – Тебе это интересно? – засмеялась старушка, и ее смех перешел в какой-то хрип и кашель. – Она, наверное, говорит, что сама мешает тесто, печет... – Ну да. Зарабатывает, как может. Вон в машине кормит недорого, но вкусно. – А я видела эту женщину, – прищурилась старушка, словно пытаясь разглядеть что-то в своей памяти. – Она все время здесь, охотится за клиентами, наверное. – Ася уже снова начала замерзать. – Я видела ее только сегодня, а я очень приметливая дама. Знаешь, когда на тебя никто не смотрит, ты невольно смотришь на других и становишься очень наблюдательной. Так вот, на что я обратила внимание – у нее руки, которые в жизни ничего не делали, не то чтобы месить тесто каждый день. Так что – врет! Делает кто-то другой, а она продает. Счастья тебе! – свернула пакет с пирожками бабка и захромала прочь от Аксиньи. Последняя же в весьма задумчивом состоянии вернулась назад в машину. – Что ты так долго?! – Лицо Геннадия лоснилось от жира, он уже доедал второе.