− Обшариваешь трупы? – хмыкнула Лиса. − Ему уже все равно, а мне полная экипировка пригодится. В случае заварушки притворюсь дрогийским офицером, взявшим в плен важную вайтери. Как тебе план? − Ужасный и наивный. Рэйн ухмыльнулся и сдернул с груди пилота ключ от рейдера, который весел на цепочке. Корабль оказался, мягко говоря, необычным. Внутри рейдер был черен, как ночь, каждая переборка и панель напоминали часть живого организма, мышцу или перепонку, но не детали машины. Весь он состоял из острых выступов и углов, Рэйн понятия не имел, как тут все устроено, даже кокпит отыскал со второй попытки. Благо с креслом пилота и с панелью управление все было относительно понятно. Он сел в кресло. Ложемент оказался гелевым и горячим, ремни защелкнулись автоматически. Лиса села в соседнее кресло, прижав к груди мешок с жемчужиной. − Как она? – спросил Рэйн, кивнув на мешок. − Плохо. Энергетика постепенно тускнеет, я чувствую это. Жемчужина словно угасает. Рэйн, нам нужно поторопиться. − Не волнуйся, принцесса, сейчас все будет. Он вставил ключ в слот, приборная панель тут же ожила. Рэйн понятия не имел что значат все эти кнопки и переключатели, но успел почувствовать рейдер так, как чувствовал любую из машин. Ничего, они сработаются. Машина сама подскажет, как быть, поделится с ним секретами. Заработал двигатель, утробно загудели вспомогательные турбины. Рэйн ухмыльнулся и поднял рейдер из воды. Со свистом рванул вдаль. − Куда мы летим? – спросила Лиса. − В галактике есть только одно место, куда дрогийцам не добраться. И тебе оно не понравится. − Что за место? − Скоро узнаешь, − ответил он. Рейдер рванул ввысь. Интерлюдия Пешка В последнее время Ной боялся делать прогнозы и строить далекоидущие планы, уж больно стремительно менялись вводные в уравнениях, чтобы можно было говорить о стабильности. Еще вчера в ОСП царила спокойная жизнь, а он преследовал Крипа и планировал убийство, чуть не загнав себя в тупик из которого никогда не выбраться. А сейчас… Ной стоял у окна в просторном кабинете, заложив руки за спину. За стеклом открывался вид на город, с высоты пятнадцатого этажа люди, здания и машины казались игрушками из конструктора. На тренче Ноя горели новые погоны: звезда и тонкая полоса под ней, в нижнем углу зигзагообразная молния – метка подразделения «А». Дверь в кабинет отворилась, Ной не обернулся. − Простите, куда поставить коробки? – спросил рабочий. − Без разницы, − ответил Ной, продолжая смотреть в окно. Долгожданное повышение и новый кабинет не радовали. Как Ной не пытался себя убедить, что давно заслужил звание и эту должность, а все равно на душе было гадко. Осознание того, что Балатье приложил руку к переменам грызло изнутри, как червь грызет подгнивший фрукт. Друзья и коллеги восхищались, в СМИ считали Ноя Чавеса героем, который распутал одно из самых сложных дел Догмата Справедливости и пролил свет на истинную природу Сущностей, Балатье непрозрачно намекнул, что будет рад пригласить в качестве консультанта в штаб временного правительства, а Ной чувствовал себя облитым помоями. Должно быть, так же в «Экзо матрикс» купили Эдварда Крипа, посулив кресло начальника Департамента СГБ, так же купили политиков-марионеток, чиновников, судей… Купили Ноя Чавеса. Он перевел взгляд на проекцию, которая парила рядом. Это был контракт. Тот самый, благодаря которому Ной получит права консультанта при правительстве и станет вхож в высшие круги. Документ он до сих пор не подписал. Идиотом Ной никогда себя не считал. Идеалистом, правдолюбом и немного романтиком – да, но не идиотом. Конечно, попав в высшие круги, и приняв дружбу Балатье, он мог бы попытаться изменить ситуацию к лучшему. Сделать хоть что-то. И в тоже время он понимал: не будет никакого «что-то», ему придется плясать под дудку корпорации, как дрессированной собачонке, и ждать очередную сладкую косточку. «Но ведь я смог добиться справедливости не имея покровителей в правительстве. Пошел против порочной системы, несколько раз едва не лишился жизни, потерял друзей, но все же смог. Есть иной путь: длинный и опасный, но все же есть». Внизу копошился ленивый город. Полуденное весеннее солнце с каждым днем светило все ярче, людей на улицах становилось больше, аэрокаров как будто бы тоже, хотя, скорее всего, так казалось. Зато Ной безошибочно определил, что, несмотря на оптимистические сюжеты в СМИ и заверения нового временного правительства, в столице нарастает всеобщая нервозность. Час назад в ОСП началась война. Дрогийцы ударили в двух направлениях: изничтожили патруль в системе, название которой Ной не запомнил, и атаковали планету Альфа-Голсон – далекую промышленную колонию. Атаку молниеносно отбили, и теперь силы ВКС при поддержке «Экзо матрикс» рассосались по космосу, готовясь рвать на куски все, что не принадлежит ОСП. Но хватило и этого военного инцидента, чтобы мирные граждане перепугались до усрачки. И вот теперь напуганные и неуверенные в завтрашнем дне люди думают о том, как уберечь себя, своих жен и детей от дрогийских пуль. В этом концентрированном, липком страхе, Ною чудилась искусная пропаганда, и снова порыв изменить хоть что-то драл сердце. Ной посмотрел на парящий рядом контракт от «Экзо матрикс». Стиснул челюсти, сжал кулаки. На минуту закрыл глаза и задался вопросом: «А как бы поступил Старый Медведь? Какой бы дал совет?». Ответ пришел сам собою. Ладья Магистр Ведилон только что закончил службу. Под золотыми сводами Пантеона гремел орган, отыгрывая последние ноты «Gloria Domine», воодушевленно и страстно. Прихожане поднимались с резных скамеек, кто-то шел к выходу, тихо переговариваясь со спутниками, но большинство вереницей тянулись к магистру. Бедное, покорное стадо, напуганное и неуверенное в завтрашнем дне. А его дело – дать им надежду, донести слово Творца, направить деяния на благо Ордена. − Скажите, Ваше Преосвященство, нам стоит опасаться дрогийцев? − Нет, дочь моя, Творец всесилен и всемогущ, он на нашей стороне. Его твореньям нечего бояться. Иди с миром. − А разве оружие, черный туман, не порождение Дьявола? − Ты неверно мыслишь, сын мой. То, что используют дрогийцы – скверна. А то, что даровано нам Творцом – благо. Лишь Орден святой Инквизиции, ведомый Его дланью, и ведающий Его словом, способен создать нечто иное. Наши Сущности – сила Света. − Ваше Преосвященство, в нашем квартале эспиритуалы ведут себя странно, мне кажется, мои соседи одержимы. − Они почти все одержимы! – подхватили из толпы. − Да! Эспиритуалы принесут зло! − Они и есть зло! − В любой момент они могут принять скверну! Магистр поднял руку, золотой перстень с эмблемой инквизиции сверкнул, словно солнце в ясный день. Несмотря на преклонный возраст и дрожь в теле, голос Ведилона звучал раскатисто, громко: − Да не убоится верующий! Творец наш, Отец наш, дал Ордену силу и власть расправиться с каждым, кто приступил заповеди. Колдуны и ведьмы будут изничтожены, а праведникам Творец дарует Рай на земле! Пока вы веруете, пока молитесь и выполняете волю Инквизиции – бояться нечего. Скоро воцарится мир! Ступайте и ждите знака. Скоро, совсем скоро Орден призовет вас выйти на улицы и сказать свое решительное слово в борьбе со злом! Толпа одобрительно загудела, в едином порыве осенив себя крестными знамениями. Женщины кротко улыбались, прижимая к себе детей, мужчины с пониманием кивали. В час смуты и отчаяния ростки веры проросли даже в тех сердцах, что никогда о ней не тревожились. Человек слаб по природе своей, и на пороге перемен ищет защиты у сильнейшего. А в этой шахматной партии магистр Ведилон сильнейшим считал Орден. Не дожидаясь пока прихожане разойдутся, Ведилон скрылся за дверью, ведущей в молельню. Колени его ныли и болели от долгой службы, что провел стоя. Руки тряслись, тонкие костлявые пальцы в последнее время гнулись все хуже и руки напоминали скрюченные лапы хищной птицы. Ведилон промокнул слезящиеся, по-старчески мутные глаза белоснежным платком и устало стянул с плеч церемониальную накидку. Из плотной парчи, украшенная драгоценными каменьями и золотой вышивкой, она была неимоверно тяжела для его старых хрупких костей, но куда тяжелее была ноша, которую ему, Длани Творца, приходилось нести. Когда в молельню вошел инквизитор Токунов, магистр как раз зажег свечи подле Кодекса. Инквизитор учтиво поклонился: − Sanctae Inquisition is lluminabit Deum lucis[4]. − Eterit Deus vobiscum[5] − ответил Ведилон. – Как обстоят дела на дальних рубежах? Повернувшись к подставке с Кодексом, Токунов осенил себя крестным знаменем, и ответил: − Из Пантеонов докладывают, что все идет по плану. Особенно люди радикально настроены в колониях. Творец свидетель, им приходится не сладко, ведь именно колонии первыми попадут под удар. Власть Ордена там почти безгранична. − Хорошо, это очень хорошо, − задумчиво кивнул магистр. – Если этот змей, Балатье, считает, что превратил Инквизицию в ручных палачей, и корпорация может нами помыкать, то он заблуждается. Балатье недооценивает силу веры и церкви, он забыл, как на протяжении веков выигрываются войны. − Воистину, − поклонился Токунов. − Ступайте, инквизитор, и передайте магистрату, что план остается прежним. Я сообщу, когда начинать. Ферзь Несколько часов назад Андре получил первый отчет. Как выяснилось, война – дело крайне скучное, если ты сидишь в кабинете и смотришь на сухие цифры. На передовую Андре, конечно же, не рвался, но и недостаток информации не любил, он в принципе не переносил информационного голода. Ретранслятор в системе Альфа Медузы уничтожили дрогийцы, поэтому на станцию Гром отчеты по выполнению операции поступали с задержкой. О том, чтобы наблюдать за происходящим в режиме реального времени, не могло быть и речи, хотя командованию ВКС подобное было доступно благодаря мобильным ретрансляторам на кораблях. Однако Андре предпочитал не лезть, оставив ведение боев профессионалам, его дело – анализ и планирование стратегии с учетом интересов ОСП и корпорации. В ожидании стабильного сигнала он мерил шагами кабинет – небольшую комнату, оснащенную только необходимым: стол, кресло, несколько больших дисплеев на стене, из которых появлялись проекции. Наконец пришло сообщение с «Посейдона». Андре встал перед главным дисплеем – галстук ослаблен, рукава белоснежной рубашки небрежно закатаны, пиджак валялся на столе рядом с шахматной доской, на которой разразилась неоконченная битва. Пасом ладони он отправил пакет данных с хэндкома на главный дисплей, и комнату вмиг заполонили проекции. Боевое соединение ВКС совместно с силами корпорации легко выбило дрогийцев из системы Альфа Медузы, но те в свою очередь успели нанести удар по центральной колониальной планете, наводнив улицы городов и деревень Сущностями. Больше остальных пострадал город Хеджион, кадры с истерзанными трупами у обочин, с перевернутыми дымящимися аэрокарами, с лужами крови на асфальте напугали Андре. Нет, не своей кровавостью, а тем, что этого не должно было случиться. Не должно! Он ослабил галстук еще сильнее, а затем и вовсе содрал, раздраженно швырнул на стол к пиджаку. Согласно отчетов, дрогийцы успели посадить на поверхность планеты несколько рейдеров с Погонщиками на борту, в ВКС и в подразделениях корпорации информация сходилась, но что-то было не так. Не так, и все. Андре прокручивал записи снова и снова, просматривал данные о позициях врага, о том, как проходило наступление и о стремительной атаке сил ОСП. Затем глядел на шахматную доску с неоконченной партией, и представлял, как бы вышел из ситуации Колман. «Не могли наши пропустить эти проклятые рейдеры! Мы ведь знали о нападении заранее, готовили эту чертову операцию, расставили ловушки». Андре потянулся к галстуку, чтобы ослабить, но рука ухватила лишь ворот рубашки, удавку он давно снял. «Тут что-то не чисто, − думал он, глядя на дисплей. − В колониях назревает нечто паршивое, нечто опасное. И я пока не знаю, что именно». Он ощутил присутствие прежде, чем просигналил хэндком. В кабинете будто бы резко похолодало, желудок скрутило в тугой ком, а виски прошило иглами боли. Смотреть на дисплей не понадобилось, Андре знал, что его вызывают Тени. − Операция прошла успешно. Мы вытеснили дрогийцев из системы и гнали до самой границы. Теперь готовим ответную атаку, − доложил он, когда трое появились в кабинете.