Глава 10 Теннисон смотрела, как Эмма выходит из примерочной в простом белом платье, в которое влюбилась по фото в интернете. Не совсем то, что нужно, но все же смотрелось замечательно. Сияя, девушка приподняла съемную драпировку и слегка покрутилась. – Ну, что думаете? Мне нравится, что оно без лишних украшений. И еще можно будет отстегнуть шлейф после церемонии. Мелани втянула носом воздух, вытащила несколько бумажных салфеток из коробки слева от Теннисон и совершенно расклеилась. Помощи от бывшей подруги сейчас ждать не приходилось. У нее каждое платье, которое они просмотрели в интернете, было «идеальным». Теннисон немного более трезво подходила к тому, что лучше надеть невесте ее сына. Что-то скромное и без украшений здесь не годилось. – Да, платье замечательное и по силуэту отлично подходит к твоей фигуре. Но раз уж мы здесь, почему бы не примерить еще несколько вариантов? Бекки? Теннисон бросила взгляд на стилистку, которая осталась где-то сбоку, чтобы не отвлекать на себя внимания. Та кивнула, поняв, что Эмме нужно что-то менее… простое. – У нас через неделю пройдет эксклюзивная выставка-продажа, но платья для нее уже прибыли. Коллекция потрясающая, вдохновлена балетными костюмами. Вы не против попробовать другие оттенки, помимо белого? Эмма вопросительно посмотрела на мать. – По-моему, ей лучше будет в белом или цвета слоновой кости, но если хочет, пусть посмотрит что-то еще, – проговорила Мелани в нос. Глаза у нее покраснели, в тон жуткой узорчатой блузке, надетой с давно вышедшими из моды брюками капри. Вот кому точно не помешала бы помощь со стилем! Если бы не ненависть со стороны бывшей подруги, Теннисон немедленно отвела бы ее в отдел женской одежды что-нибудь подобрать. Только вряд ли Мелани оценит такое предложение. – Есть одно, которое, на мой взгляд, отлично ей подойдет. Давай примерим и поглядим, что скажешь, Эмма? – И Бекки исчезла в недрах салона. Девушка изучающе осмотрела себя в зеркале. – Нет, ну мне правда очень нравится. Оно такое элегантное, изысканное. Не знаю, правда… может, чересчур строгое для меня? Теннисон встала и, подойдя к будущей невестке, оглядела благородную ткань. Кристина Оттавиано, конечно, прекрасный дизайнер, но Эмма сейчас наконец уловила то, что было очевидно с самого начала – платье рассчитано на кого-то старше и опытнее, а не на такую молоденькую девушку. Бекки вернулась с ворохом чего-то воздушного. Эмма наморщила лоб. – Мне не хотелось бы настолько… объемное. Стилистка, улыбнувшись, повесила платье и расстегнула защитный чехол. – Понимаю, но, мне кажется, важно попробовать разные стили. Тебе отлично пошло облегающее, расширяющееся книзу платье, однако у меня есть предчувствие, что это будет смотреться еще лучше. Обрати внимание на изящный каскад бледно-розовых цветов из шелка и жемчуга по лифу. Ткань – чистая органза. Вырез элегантно прикрыт, однако прозрачное кружево добавляет сексуальности. Юбка многослойная, из тончайшего тюля. Потрясающий силуэт спины, я давно такого не видела. Невероятное внимание к деталям. Смотрится свежо, изысканно… В общем, это одно из моих любимых платьев. Обежав то взглядом, Эмма кивнула. – Хорошо, я примерю. Обе вышли, оставив Теннисон наедине с Мелани. За весь день они и словом не перемолвились, предпочитая обращаться к невесте. Атмосфера между ними царила напряженная, и за три часа поездки на лимузине и поспешный перекус в любимом ресторанчике Теннисон, где подавали суши, та не раз пожалела, что не осталась дома. Однако ей самой, как матери жениха, нужно было платье, которое бы не прибавляло ей десяток лет И, господи помилуй, Мелани такое тоже не помешало бы. Та всегда одевалась довольно консервативно. Ее матушка предпочитала все закрытое – вот и бывшая подруга туда же. Однако в последнее время, пытаясь скрыть набранный вес или еще что-то, она демонстрировала откровенно плохой вкус. Нет, доверить ей решение по одному из важнейших моментов свадьбы – платью невесты – было решительно невозможно. Ни в коем случае. – Ты себе самой уже что-то подобрала? – спросила Теннисон после добрых трех минут неловкого молчания, надеясь, что Мелани еще не успела купить какой-нибудь мешковатый наряд под стать любимым старушечьим ботам. – Посмотрю в «Диллардс», потом. Надеюсь сбросить несколько фунтов, прежде чем… С какой стати я вообще тебе это рассказываю? За меня не беспокойся! – Она вытерла пальцем под глазами и насупилась, как мороженая треска. – Я собиралась поискать здесь заодно платье и себе. Тут куча коллекций самых разных дизайнеров. Ты тоже могла бы присмотреть что-нибудь особенное, – ответила Теннисон, стараясь быть дипломатичной. Она устала от этой враждебности. Хорошо, возможно, вполне заслуженной, но неужели Мелани не надоело злиться? Сколько еще можно стервозничать? – Я видела ценники, пока мы сюда шли. Две тысячи долларов за простенький сарафанчик? Нет уж, спасибо. – Мелани достала телефон и принялась тыкать в экран. – Но это ведь свадьба твоей дочери! Ты же не купишь по дешевке какую-нибудь дрянь на распродаже в Шривпорте? Мелани подняла взгляд. – Кто ты теперь такая, что тебя не устраивают платья из «Диллардс»? Раньше ты была от них в восторге, помнишь? Теннисон пристально на нее посмотрела. – Я могу быть той, кем хочу. Не больше, не меньше. – Да? Это кем же? Той, кто порхает как стрекоза и ничего не делает? Ты вообще в своей жизни работала? Или вся твоя карьера – выходить замуж за богатых мужчин и тратить их деньги? А может, нескончаемый марафон по питью шампанского? – Мелани со значением кивнула на пустой бокал на столике по соседству. – Я люблю шампанское, и что? – Да уж, это всем известно. Как и то, что ты ходячая реклама пластической хирургии. А еще у тебя прекрасно получается выставлять других на твоем фоне дурно одетыми и… толстыми. Если ты ради этого вернулась в Шривпорт – продемонстрировать всем свое богатство и вульгарность, – то у тебя отлично получилось! Теннисон рассмеялась, хотя слова Мелани ударили ее, словно кастетом в живот. Ох. – Завидуешь, Мел? – Тебе? – Бывшая подруга один в один скопировала излюбленное выражение лица своей мамаши – подбородок поднят, в глазах лед. – Было бы чему. – Завидуешь, завидуешь. Невооруженным глазом видно. Только тебе нравится быть мученицей, которая все на себе тащит. Нравится, когда в родительском комитете все приговаривают: «Это надо Мелани попросить, она со всем справится»? Наверняка втайне кайф ловишь, когда для детей в лепешку расшибаешься, или подаешь в хрустальных вазочках красиво нарезанный арбуз, или огородик разводишь, от которого никакой пользы. Даже когда куришь исключительно тайком, чтобы все продолжали считать тебя идеальной женой и матерью. Вот только… Господи, Мелли, какая же ты скучная! Та пошла пятнами. – А ты – пустышка, кукла, которая невесть что из себя строит и обожает сорить деньгами! Как и все нувориши, впрочем. Бедняжка, ничего другого-то и не умеешь, верно? Ну ладно, хочешь жесткой игры – получай. – По крайней мере, у меня есть секс. А ты, бьюсь об заклад, с президентства Обамы Киту не сосала. Мелани кровь бросилась в лицо. – Зато ты наверняка бы не прочь, правда? – О, милая, я пробовала, меня этим не удивишь. Бывшая подруга раскрыла рот, словно вытащенная из воды рыба, но сказать больше ничего не успела – в комнату вернулись Эмма и Бекки. Теннисон и Мелани повернулись, и у обеих расширились глаза, когда невеста предстала перед ними во всем великолепии. С первого взгляда было понятно – на сей раз платье точно то самое. Лицо Эммы выражало чистый, неподдельный восторг. Бекки тоже выглядела довольной собой. Ей в самом деле было чем гордиться – наряд подходил идеально и сидел так, будто его шили на заказ. Ступив на возвышение, Эмма поймала в зеркале взгляды матери и будущей свекрови. – Ну, что скажете? Мелани резко опустилась, почти упала на мягкий стул, и Теннисон, повернувшись и увидев лицо бывшей подруги, ощутила, что гнев отступает. Нельзя было не почувствовать, что значит для нее этот момент. От вида Эммы буквально дух захватывало. – Это… ох, оно… простите, я… – Мелани замахала руками перед лицом, пытаясь прогнать выступившие слезы. – Мам, ну не плачь! – улыбнулась дочь, качая головой. – Не могу сдержаться. Ты в нем само совершенство, – проговорила Мелани, шмыгая носом. Сейчас соплями все заляпает. Теннисон сунула ей другую салфетку. И еще пяток. Себе тоже одну взяла. – Смотрится просто исключительно, как вы сами видите. Бекки обошла сзади и слегка расправила платье, хотя этого и не требовалось. Многослойный тюль лежал идеально, немного напоминая балетную пачку. Нижняя кромка была чуть неровной, едва заметно приподнимаясь спереди. Нежно-розовые цветы легкими, воздушными мазками сбегали по лифу на юбку. – Ты будешь надевать вуаль? Эмма повернулась к зеркалу. – Я собиралась, но теперь думаю, что здесь больше подойдет что-то с цветами, в одном стиле с платьем, или, возможно, с драгоценными камнями. Не диадема, конечно… Может, гребень в волосах? Я пока не уверена. – Давайте я позову Лизу, чтобы она принесла несколько вариантов. У нас есть чудесные гребни из новой коллекции. И к ним всегда можно добавить простенькую вуаль – по-моему, выглядеть будет отлично. Бекки снова исчезла, оставив их втроем. – Между прочим, я слышала, как вы ссорились, – проговорила Эмма, оборачиваясь. И про Кита тоже? Теннисон кинула искоса взгляд на Мелани. – Э-э, и что же ты слышала? – Слов я не разобрала, но достаточно было тона. Девушка смотрела на них с явной досадой и в то же время озадаченно. Очевидно, она все еще не в курсе, что разрушило их дружбу. – Ну, видишь ли, у нас с твоей мамой… все непросто, – осторожно заметила Теннисон. – Я так и поняла. После встречи с Марком и совместной поездки сюда выводы напрашиваются сами собой. Очевидно, то, что между вами двумя произошло – и бабушкой тоже, я ведь не слепая, – было достаточно серьезно, раз вам до сих пор некомфортно вместе. Однако меня интересует: вы что-то намерены с этим делать? Потому что дальше так продолжаться не может, чтобы мама на вас злилась из-за щенка, а вы ее третировали из-за того, что она… ну, такая, какая есть. – В каком смысле? – напряглась Мелани. Ее плаксивость и сентиментальность вмиг испарились.