— Ты проживешь здесь минимум шесть недель, а то и шесть месяцев, — продолжает Джорджо. — Зависит от того, как долго адвокат нашего козлика сможет тянуть с экстрадицией. Ну, или пока он не решит, что смог договориться с нужными людьми. Тебе платят не только за работу, но и за потраченное время. Это ясно? Билли кивает. — Выходит, тебе нужна какая-то уважительная причина. Почему ты приехал именно в Ред-Блафф? Здесь ведь не курорт. — Да уж, — говорит Ник и корчит гримасу, как ребенок, перед которым поставили тарелку с брокколи. — Еще тебе нужен повод наведываться в то офисное здание неподалеку от суда. Ты будешь писать там книгу. — Но… Джорджо поднимает толстую руку. — Да, по-твоему, дело не выгорит, но поверь мне на слово: все получится. Сейчас расскажу как. Билли слабо в это верится, но, поскольку за сохранность «тупого я» можно больше не переживать, почему бы не послушать, что придумал Джорджо? Вдруг у него есть дельные соображения. — Я навел справки, прочитал пару журнальчиков для писателей и кучу статей в Интернете. Короче, вот твоя легенда. Дэвид Локридж вырос в Портсмуте, Нью-Хэмпшир. Всегда мечтал стать писателем, но с трудом окончил школу. Работал на стройке. В свободное время писал, но и бухал вовсю. Я даже хотел про развод упомянуть, но решил не усложнять. Конечно, я же только в оружии смыслю, подумал Билли, на остальное мозгов не хватает. — И вот в один прекрасный день тебе подфартило, ясно? В блогах много пишут о том, как к начинающим писателям внезапно приходит слава. Так случилось и с тобой. Ты начал писать роман — страниц семьдесят, может, сто… — О чем? — Билли начинает это нравиться, но виду он не подает. Джорджо переглядывается с Ником, тот пожимает плечами. — Мы пока не решили, но я что-нибудь приду… — Может, я про себя пишу? Про Дэйва, в смысле. Как это называется?.. — Автобиография! — выпаливает Ник, будто на телевикторине. — Может быть, — говорит Джорджо. На лице у него написано: Неплохо, Ник, но оставь это знатокам. — А может, просто роман. Главное, что тебе нельзя о нем трепаться — агент не велел. Все засекречено. Да, ты писатель, это не тайна — все работники здания должны знать, что какой-то чувак снял офис на пятом этаже, чтобы писать там книгу, но никто не в курсе, о чем она. Так ты не запутаешься и не сболтнешь лишнего. Да я и так не запутался бы, думает Билли. — И как Дэвид Локридж здесь очутился? Почему снял офис именно в «Башне Джерарда»? — Сейчас будет самое интересное, — говорит Ник. Он похож на ребенка, который перед сном в сотый раз слушает любимую сказку. Причем он не притворяется и не преувеличивает: ему в самом деле нравится происходящее. — Короче, ты решил подыскать себе агента в Интернете, — говорит Джорджо и осекается. — Ты же Интернетом пользуешься? — Ага, — отвечает Билли. В компьютерах он смыслит больше, чем оба эти толстяка, но им об этом знать не обязательно. — Электронной почтой. Еще на телефоне играю. А, и у меня установлена такая программа — «Комиксолоджи». Скачиваю комиксы прямо себе на комп. — Вот и славно. Значит, ты начал искать агента и рассылать письма с кратким описанием книжки. Никто не хотел с тобой связываться, потому что у всех есть свои проверенные авторы типа Джеймса Паттерсона или той тетки, что написала Гарри Поттера. В одном блоге говорилось, что это такой парадокс, как «Поправка двадцать два»: чтобы твою книгу издали, нужен агент, но никакой агент не возьмется за автора, у которого нет изданных книг. — В кино та же история, — вставляет Ник. — Народ любит кинозвезд, но по факту вся власть — в руках агентов. Они принимают решения. Они говорят звездам, в каких фильмах сниматься, а те знай пляшут под их дудочку. Джорджо терпеливо выслушивает его речь, потом продолжает: — Ну так вот, один агент внезапно соглашается взглянуть на твою книгу, да, мол, присылай пару глав, не вопрос. — Это ты, — догадывается Билли. — Точно. Джордж Руссо. Я прочел твою писанину и чуть не обосрался от восторга. Показал знакомым издателям… Ну-ну, думает Билли. Ты показал ее не издателям, а редакторам. Но это мы при необходимости подправим. — Они тоже офигели и готовы заплатить — суммы там крупные, даже семизначные, — но только когда книга будет готова. Потому что ты неизвестный товар. В курсе, что это значит? Билли чуть не отвечает: «Конечно», — поскольку от открывающихся возможностей ему слегка срывает крышу. Легенда в самом деле получается отличная, особенно эта фишка про засекреченный проект. И неплохо для разнообразия побыть человеком, которым он всегда хотел стать. — Типа понты кидаю? Ник выдает ослепительную улыбку. Джорджо кивает: — Вроде того. В общем, проходит время, я жду продолжения, но мой Дэйв что-то притих. Я жду еще немного. По-прежнему тишина. Я отправляюсь в ваш лобстерный рай и обнаруживаю, что ты в запое, как Эрнест, мать его, Хемингуэй. Когда не работаешь — бухаешь либо похмеляешься, одно из двух. Талантливые люди часто злоупотребляют, знаешь ли. — Правда? — Доказано. Но Джордж Руссо твердо вознамерился спасти Дэйва — чтобы тот закончил хотя бы одну книгу. Он уболтал издателя выплатить небольшой аванс — тысяч тридцать-пятьдесят, деньги не большие, но и не маленькие. С условием, что издатель может потребовать их обратно, если Дэйв не уложится в срок — у них это называется «срок сдачи». А самая главная фишка, Билли, вот в чем: чек выпишут не на твое имя, а на мое. Картинка уже полностью сложилась у Билли в голове, но он дает Джорджо договорить. — Я поставил тебе условия. Для твоего же блага. Ты должен уехать из лобстерного рая и бросить всех дружков — бухарей и наркоманов. Поселиться в какой-нибудь глуши, где делать нечего и не с кем. Я пообещал снять для тебя дом. — Тот, что я видел, да? — Да. А главное, я снял тебе офис, куда ты должен каждый день ходить как проклятый, чтобы работать над своей сверхсекретной книжкой и ни на что не отвлекаться, пока она не будет готова. Если не согласен — можешь попрощаться со своим счастливым билетом. — Джорджо откидывается на спинку кресла. С виду оно крепкое и прочное, но все равно тихо стонет под его тушей. — Ну, что скажешь? Если моя идея тебе не по вкусу или ты понял, что не справишься, мы все отменим. Ник поднимает руку. — Пока ты ничего не сказал, Билли, позволь кое-что добавить. У этой истории есть еще один плюс. Офисный планктон на твоем этаже, да и все, кто работает в здании, постепенно с тобой познакомятся. Я давно тебя знаю, и у тебя есть один несомненный талант, помимо дара попадать в четвертак c четверти мили. Ну, ты загнул, думает Билли. Даже Крис Кайл[4] так не смог бы. — Ты умеешь ладить с людьми, не заводя с ними дружбы. Народ улыбается, когда тебя видит. — И, словно Билли возразил, добавляет: — Я своими глазами видел! Хофф говорит, к офисному зданию каждый день подъезжает пара фургонов с едой, и в хорошую погоду люди выстраиваются в очередь за обедом. Ты можешь к ним присоединиться. Зачем безвылазно сидеть в офисе, если можно тратить время с пользой — втираться в доверие к местным? Поначалу им будет в новинку твоя профессия, но потом они к тебе привыкнут, и ты станешь такой же офисной крысой, как они: пашешь с девяти до пяти и каждый вечер едешь к себе домой в Мидвуд. Билли легко может это представить. — А когда дело будет сделано, кем ты будешь в их глазах? Подозрительным приезжим, которого никто не знает и который вполне мог грохнуть человека? Нет, ты станешь своим. Жил тут несколько месяцев, болтал со всеми в лифте, резался в долларовый покер[5] с ребятами из коллекторского агентства на втором этаже, чтобы определить, кто угощает всех тако. — Полиция выяснит, откуда был произведен выстрел, — говорит Билли. — Конечно. Но не сразу. Сначала они будут искать чужака. К тому же мы придумали отвлекающий маневр. Ты у нас чертов Гудини — сделал дело и исчез, как по волшебству. Когда пыль уляжется, тебя уже и след простыл. — Какой еще отвлекающий маневр? — Обсудим это позже, — говорит Ник. Видимо, план еще не готов. Хотя с Ником никогда не знаешь. — Времени много, а сейчас… — Он смотрит на Джорджо (он же Джорджи Свин, он же Джордж Руссо): мол, твой черед. Тот опять лезет в карман своего громадного пиджака и достает телефон. — Назови мне номер, Билли — номер счета в любимом офшорном банке, — и я тут же отправлю туда пятьсот тысяч долларов. Это займет секунд сорок. Полторы минуты, если связь плохая. Заодно кину приличную сумму на мелкие расходы в местный банк. Билли понимает, что его пытаются склонить к необдуманному решению. В голове на секунду возникает образ коровы, которую ведут по желобу на убой, но это, вероятно, просто паранойя, вызванная огромным гонораром. Почему бы последнему делу в его жизни не стать самым прибыльным? И самым интересным. В этом есть определенная логика. Но сперва Билли должен выяснить еще кое-что. — Зачем вы привлекли Хоффа? — Это его здание, — моментально отвечает Ник. — Да, но… — Билли хмурится, изображая на лице усиленную работу мысли. — Он говорит, что в здании полно свободных офисов. — Угловой на пятом — идеальное место, — говорит Ник. — Арендует его твой литературный агент, Джорджи Руссо, так что мы не при делах. — И еще Хофф добудет ствол, — говорит Джорджо. — Или уже добыл. В случае чего копам и тут на нас не выйти. Билли уже понял, что Ник осторожничает — даже не вышел встречать его на крыльцо этого огороженного особняка, чтобы их случайно не увидели вместе, — но что-то не дает ему покоя. Хофф производит впечатление болтуна, а болтунов не должно быть там, где замышляется убийство. 4 Тем же вечером, ближе к полуночи, Билли лежит на своей гостиничной кровати, закинув руки за голову и спрятав их под подушку, наслаждаясь прохладой, которая так эфемерна. Разумеется, он сказал «да». А когда ты говоришь «да» Нику Маджаряну, назад пути уже нет. Теперь у Билли свое кино про «последнее дело», и он играет в нем главную роль. Джорджо отправил пятьсот тысяч долларов на его счет в карибском банке. Там уже скопилась приличная сумма, а после смерти Джоэла Аллена на ступенях здания суда она станет еще приличнее. Хватит на много, много лет безбедной жизни — если, конечно, не сорить деньгами. А Билли сорить не будет. Жить он привык скромно. Шампанское и эскорт-услуги — это не про него. В двух других банках (местных) у Дэйва Локриджа лежит еще восемнадцать тысяч долларов. На повседневные нужды вполне достаточно, а внимание налоговой такая сумма не привлечет. Билли решил прояснить еще пару моментов. Прежде всего — за какое время его известят о том, что пора действовать? — Тебе хватит, — сказал Ник. — По крайней мере не за пятнадцать минут. Как только суд примет решение об экстрадиции, мы об этом узнаем. Тебе позвонят. Двадцать четыре часа у тебя точно будет, может — дня три или даже неделя. Хватит? — Да, — ответил Билли. — Но ты должен понимать: я не даю никаких гарантий, если меня известят за пятнадцать минут. Или даже за час. — Такого не случится.