Корин спускается в подвал и, подбоченившись, осматривает поле и стопки денег у игроков. — Не хочу говорить, что плохи ваши дела, дети, но плохи ваши дела. — Я предупреждал, — замечает Билли. — О чем ты хотел спросить, Ди? Имей в виду, что твоя мать в свое время еле-еле сдала зачет по домоводству. — Вот какая у меня проблема, — говорит Ди. — У него две зелененьких, Пенсильвания-авеню и Пасифик-авеню, а Норт-Каролина-авеню у меня. Мистер Локридж предлагает за нее девятьсот долларов. Я купил ее втрое дешевле, но… — Но? — спрашивает Корин. — Но? — подхватывает Билли. — Но тогда он сможет построить дома на всех зеленых полях. А у него уже есть отели на Парк-Плейс и Бордуоке! — И? — говорит Корин. — И? — говорит Билли с ухмылкой. — Мне надо в туалет, и вообще я почти банкрот, — заявляет Шанис. — Зайка, не нужно всем сообщать, что идешь в туалет. Просто скажи: «Простите, мне нужно отойти». С тем же обезоруживающим достоинством Шанис отвечает: — Пойду попудрю носик, хорошо? Билли хохочет. Корин тоже. Дерек не обращает никакого внимания на происходящее. Он осматривает поле и вопрошает: — Продавать или нет?! У меня почти не осталось денег! — Это называется «выбор Хобсона», — говорит Билли. — Когда тебе нужно решить, рискнуть или твердо придерживаться взятого курса. Между нами, Ди, ты проиграешь в любом случае. — По-моему, он прав, сынок, — соглашается Корин. — Он такой везучий! — жалуется Дерек матери. — Только что попал на Бесплатную стоянку и получил все денежки, что мы туда сложили, — а это ого-го сколько! — Я не только везучий, но и умею играть, — говорит Билли. — Признай. Дерек пытается дуться, однако надолго его не хватает. Он поднимает карточку с зеленой полоской и объявляет: — Тысяча двести! — По рукам! — восклицает Билли и выплачивает ему названную сумму. Двадцать минут спустя дети уже банкроты, и игра кончена. Когда Билли встает, его колени громко хрустят, и дети смеются. — Вы проиграли, ребятки, значит, вам и со стола убирать, так? — Папа тоже так играет, — говорит Шанис. — Хотя иногда все-таки дает нам победить. Билли улыбается: — А я вот нет. — Хвастун! — хихикает Шанис, прикрыв рот. По ступенькам с грохотом слетает Дэнни Фасио в желтом дождевике и резиновых сапогах с расстегнутыми голенищами, похожими на воронки. — Можно мне тоже поиграть? — В другой раз. У меня такое правило: наминать детям бока только раз в неделю. Собственная невинная шутка — то, что дети назвали бы подковыркой, — вызывает перед глазами Билли картину: разбросанное по полу трейлера печенье и гипс Боба Месса, которым тот с размаху бьет Кэти по лицу. Смеяться больше не хочется. Дети хохочут. Им-то весело: их сестру не топтал пьяный хмырь с выцветшей татуированной русалкой на руке. Наверху Корин вручает ему пакетик с печеньем и говорит: — Спасибо, что так чудесно скрасили им дождливый день. — Мне тоже было весело. Это правда. Ему было весело почти все время, не считая последних минут. Дома он выбрасывает пакет с угощением в мусорное ведро. Корин Акерман отлично готовит, но теперь ее печенье не полезет ему в горло. Он даже смотреть на него не может. 6 В понедельник он отправляется к своему риелтору, контора которого расположена в небольшом одноэтажном торговом центре в трех кварталах от дома номер 658. Офис Мертона Рихтера — двухкомнатная конура, втиснутая между солярием и тату-салоном «Веселый Роджер». У торгового центра стоит синий внедорожник, довольно старый, с наклейкой «АГЕНТСТВО НЕДВИЖИМОСТИ РИХТЕРА» на одном боку и длинной царапиной на другом. Риелтор мельком просматривает тщательно подделанные документы Далтона Смита, затем отдает их обратно вместе с договором аренды. Те места, где Билли должен поставить подпись, отмечены желтым маркером. — Вы можете сказать, что хозяин задрал цену, — говорит Рихтер, как будто Билли уже возмутился. — И будете отчасти правы. Но не забывайте про мебель, вайфай и подъездную дорожку — ведь парковка на улице запрещена до шести вечера. Конечно, дорожку придется делить с Дженсенами… — Большую часть времени я держу машину на муниципальной парковке в центре. А ходить пешком даже полезно. — Он гладит себя по бутафорскому животу. — Цена в самом деле немного завышена, но квартирка мне приглянулась. — Хотя вы ее даже не видели! — дивится Рихтер. — Миссис Дженсен очень ее хвалила. — Понятно. Стало быть, по рукам?.. Билли подписывает бумаги и выписывает первый чек от имени Далтона Смита: плату за первый и последний месяцы, а также страховой депозит (последняя сумма просто баснословная, и оправдать ее могли бы разве что кухонная утварь марки «Олл-клэд», лиможский фарфор и светильники «Тиффани»). — Компьютерами, значит, занимаетесь? — уточняет Рихтер, пряча чек в ящик стола. Он подталкивает к Билли конверт с надписью «КЛЮЧИ», затем отвешивает своему старенькому ПК шлепок, словно пытается прогнать приблудную и совершенно бесполезную псину. — Мне бы пригодилась ваша помощь с этой развалюхой. — Я сейчас не на работе, — говорит Билли, — но один совет дать могу. — Какой же? — Поменяйте комп, пока все не потеряли. Насколько я понял, об отоплении, электричестве, воде и кабельном вы уже позаботились? Рихтер улыбается, как будто сейчас вручит Билли приз. — Нет, это вы как-нибудь сами, дружище! И протягивает ему руку. Билли подмывает спросить Рихтера, за что ему вообще платят деньги (договор явно типовой, скачанный из Интернета, добавлены только местные детали), но какое ему до этого дело? Решительно никакого. 7 Билли не терпится вернуться к своей писанине (книгой ее называть пока рано; может, это даже плохая примета), но у него есть другие дела. Когда во вторник открываются банки, он идет в «Саутерн траст» и снимает со счета Дэвида Локриджа немного наличных на мелкие расходы. Затем посещает три разных сетевых магазина электроники и бытовой техники и покупает еще три ноутбука, все за наличные, все от малоизвестных производителей вроде «Оллтека», и маленький настольный телевизор. За него он расплачивается кредиткой Далтона Смита. Следующий пункт в списке дел — аренда автомобиля. «Тойоту» Билли припрятывает в паркинге на другом конце города, где Дэвид Локридж не появлялся. Еще не хватало, чтобы кто-то из коллег увидел его в обличье Далтона Смита — вероятность этого крайне мала, поскольку днем все прилежные пчелки трудятся в улье, но лучше не рисковать. Именно на таких мелочах люди и попадаются. Надев парик, очки, усы и живот, Билли вызывает «убер» и просит отвезти его в «Маккой Форд» на западной окраине города. Там он арендует «форд-фьюжн» на тридцать шесть месяцев. Его предупреждают, что наматывать больше десяти с половиной тысяч миль в год не стоит, иначе придется серьезно доплатить. Билли подозревает, что не намотает даже трехсот. Главное, теперь у него (и у Далтона Смита) есть колеса, о которых Ник ничего не знает, — перестраховка на случай, если тот действительно задумал недоброе. Таким образом Далтон не будет иметь никакого отношения к убийству у здания суда — то есть останется чистеньким. Билли временно паркует новую машину рядом со старой (на другом паркинге, тоже на верхнем уровне и подальше от камер наблюдения), чтобы перетащить телевизор и ноутбуки из «тойоты» в багажник «фьюжна». А заодно дешевые чемоданы с дешевой одеждой из «Уолмарта»: их он вчера вечером погрузил в «тойоту». Затем он перегоняет «фьюжн» к дому номер 658 по Пирсон-стрит — на подъездную дорожку, давным-давно закатанную в бетон, через который уже проросла трава. Хорошо, если миссис Дженсен увидит, как он переезжает. Разумеется, она увидела. А вот заметил ли Далтон, как она смотрела на него из окна второго этажа? Билли приходит к выводу, что нет. Далтон компьютерщик, рассеянный и замкнутый. Живет в собственном мире. С превеликим трудом втащив два чемодана на крыльцо, он открывает дверь новеньким ключом. Девять ступеней вниз — и вот он у входа в квартиру. Достает второй ключ. Дверь открывается прямо в гостиную. Он ставит чемоданы на ковролин и обходит все четыре комнаты своего жилища (пять, если считать ванную). Мебель там неплохая, сказал Рихтер. Это неправда. Впрочем, не такая она и ужасная — на ум приходит слово «простенькая». Двуспальная кровать скрипит, но по крайней мере в спину не упираются пружины — и на том спасибо. Мягкое кресло стоит перед столиком, на который просится маленький телевизор вроде того, что он купил в «Дискаунт электроникс». Кресло вполне удобное, хотя от черно-белых полосок рябит в глазах. Надо будет чем-то прикрыть это безобразие. В целом квартира ему по душе. Он подходит к узкому окну, расположенному на уровне лужайки. Как будто смотришь в перископ, думает Билли. Вид ему очень нравится. Здесь уютно. В Мидвуде тоже неплохо, да и соседи отличные, особенно Акерманы, но этот дом лучше. Безопаснее. В гостиной есть старый диван, на вид удобный, и Билли решает поставить его вместо кресла-зебры: будет сидеть и смотреть на улицу. Прохожие иногда смотрят на дома и заглядывают в окна, но никто не додумается опустить глаза на окна подвальчика — стало быть, никто не увидит Билли. Это настоящее логово. Если придется затаиться в какой-нибудь норе, думает он, можно сделать это здесь, а не в Висконсине, где Ник якобы приготовил для него квартирку. Потому что этот подвал и есть нор… Раздается тихий стук в дверь — скорее скрежет. Он оборачивается и видит на пороге миссис Дженсен (дверь осталась открытой): она барабанит ногтями по косяку. — Здравствуйте, мистер Смит!