Оставалось всего с полсотни метров вверх. Всего лишь несколько магических ловушек. Магический резерв стремительно истощался, но это уже было неважно. Я ощущал Древа и ключ в нём. И едва увидел Женю, как почувствовал всю тяжесть принятого решения. Сейчас, едва я прикоснусь к Жене, стану Повелителем. — Рив! Девушка наконец-то заметила меня. Азороза, усмехнувшись, отступила в сторону и склонила голову, словно признавая свою вину. Бросив на неё раздраженный взгляд, я прошел к израэ. — Прости, — прошептала Женя. — Я виновата. — Неважно, кто виноват, — покачал я головой и подошел вплотную. Лианы на теле девушки начали ослабевать. Взяв Женю за подбородок, я наклонился к таким желанным губам. — Ты ведь понимаешь, что теперь я тебя никуда не отпущу? — Что? — изумленно спросила она. — Престолу Тонкого мира нужна повелительница, — произнес с усталой улыбкой. — Едва ты вернешься в свой мир, я приду за тобой. — Но я ведь всё забуду, — прошептала девушка, облизнув губы. Я невольно проследил за её языком, чувствуя, как кровь вскипает в венах. — Есть один способ оставить воспоминание, — произнес я и поймал дыхание девушки. — Я слишком долго боролся с чувствами, но больше не в силах. Мы с тобой знакомы очень и очень давно, хоть ты этого и не помнишь. Я каждый раз стараюсь держаться подальше, но из раза в раз не сдерживаюсь, нахожу тебя и узнаю заново, а потом безнадежно влюбляюсь. Ты спрашивала, для кого те покои. Ты уже знаешь ответ. Они твои. Всегда были твоими. Мне нужна только ты, Женя… Миали, как тебя звали когда-то. Мне нужна только ты. Но я отступлю и замолкну навеки, не буду больше искать встречи с тобой, если ты прикажешь. — Рив, — выдохнула девушка и сама подалась вперед. Я накрыл её губы своими, чувствуя, что я принял самое сложное решение в своей жизни. Магия власти перетекала от Древа ко мне, но всё это было настолько в отдалении, что я даже не мог осознать себя Повелителем. Значение имела лишь она. Та, что давно пленила мысли и сердца. Я потянул Женю на себя, желая вырвать из лиан, но Древ повел себя странно. Я не сразу понял, в чем дело: дерево никогда прежде не забирало ключ, но в этот раз ему понадобилась доля секунды, чтобы скрыть тонкий девичий стан в себе. Бросился вперед, но ладони уперлись лишь в шершавую кору. Я развернулся к Роз, но принцесса выглядела такой же растерянной, как и я. Что… произошло? _________________________________________________________________________________________ Сай — колющее клинковое холодное оружие типа стилета, внешне похожее на трезубец с коротким древком (максимум на полторы ширины ладони) и удлиненным средним зубцом. Глава 20. — Рив! Закричала я, но было уже поздно: дерево не просто скрыло меня, оно выбросило на скалы. Голос эхом отскочил от стен и воды. Воды?.. Я медленно поднялась на ноги и огляделась. У стен стояли тонкие силуэты в коричневых балахонах с капюшоном, скрывающих даже лица. Их взгляды были направлены на искристо-изумрудные воды подземного озера. Неужели?.. — Мы знаем, кто ты, — раздался голос справа. Значит, он — демон-азер, один из тех, кто составляет Список. — Ты пришла по воле императора. — Д-да, — ответила с запинкой. Кто же знал, что меня отправят к озеру так внезапно? Азороза знала об этом или для неё это был такой же сюрприз? — Мы знаем, что ты ищешь ответы. Когда мы узнали о тебе, сами заинтересовались. У озера есть для тебя ответ, поэтому мы попросили Древ доставить тебя к нам. — Зачем? — Ты должна увидеть. — Увидеть что? — Смотри, — кивнул на озеро другой азер. — Опустись на глубину, чтобы познать истину. Я взглянула на водную гладь: абсолютно спокойную, но вместе с тем безумно прекрасную. Озеро манило к себе, звало, влекло. Я сделала первый неуверенный шаг и вдохнула влажный воздух. Азеры молчали. Я приблизилась к воде, скинула туфли, затем плащ и верхнее платье, оставшись в одной сорочке. Здесь было тепло, но вода оказалась ледяной. Я вздрогнула, когда пальцы коснулись поверхности озера. Усилием воли заставила себя погрузиться в него, шаг за шагом, а когда вода дошла до ключиц, я набрала полную грудь воздуха и прыгнула вперед, с головой уходя под воду. Холод ледяными иголочками сдавил горло. Я словно зависла в воде. Озеро было кристально-чистым, я видела стены и скалистое дно, но не видела потолок. Словно надо мной были многие метры воды, а я находилась в самой низине. — Смотри, — раздался в голове чужой женский голос, словно само озеро разговаривало со мной. Я не знала, куда смотреть, и заозиралась по сторонам. Дыхание уже заканчивалось, когда в голову начали врываться картинки одна за другой. Их хоровод был бесконечным, они рассказывали мне что-то, погружая в тайны. В очень многие тайны, важные для меня и важные для всего Тонкого мира. Теперь я узнала, кто призвал меня в этот мир. Я видела наше с Ривом знакомство — еще когда меня звали Миали. Наблюдала со стороны, как мы встречались во множестве моих жизней — каждый раз я сильно влюблялась, всем сердцем, сумасшедше. Все это проносилось в голове, застывая на образе души, которую выпивал демон. Теперь я поняла. Только сейчас я поняла… Чьи-то руки обхватили меня и дернули вверх. Вдохнуть, мне бы вдохнуть, но, кажется, я забыла, как это делается. Пещера после ледяной воды показалась раскаленной пустыней. Рив положил меня на скалы и, прикоснувшись ладонью к легким, заставил меня вздохнуть, откашляться. Я перевернулась, чувствуя, как адски горит горло. — Женя, — облегченно выдохнул Повелитель и прижал меня к себе. — Я чуть с ума не сошел! Ты зачем пошла в озеро?! Это опасно! Только азеры могут выдержать его силу. Тебе просто надо было постоять на берегу. — Не могла, — прошептала я. — Мне нужно было войти в него. — Озеро показало свои тайны, — раздался голос первого азера. — Мы засвидетельствовали, кто внес имя души. Теперь она свободна. — Кто это сделал? — строго спросил Рив. Я положила руку поверх ладони Рива и внимательно посмотрела на азера, мысленно умоляя его молчать. Повелитель обернулся ко мне, прищурившись. Но уже все это оказалось неважно: я почувствовала, как истончаюсь. Рив попытался меня удержать, но тщетно — его руки проходили сквозь меня. Достав из кармана браслет, он попытался его надеть, но и это оказалось бесполезно — временной телесной оболочки больше не существовало. — Прощай, — произнесла, но голоса не было, лишь движение губ. Мгновение — и сознание замолкло. — Она просыпается, — услышала до боли знакомый голос. — Просыпается! Родная моя, ты меня слышишь? Это мама. Мама. Это мама! Я резко распахнула глаза и огляделась. Больничная палата, какой-то аппарат, к которому я была подключена, и родители, сидящие на стульях возле моей кровати. У мамы в глазах стояли слёзы. — Женя, Женечка, — облегченно выдохнула родительница и пересела на кровать, прижав мою голову к своей груди. — Жива, моя родная. Жива… Отец вытер скупую слезу. Я смотрела перед собой, пытаясь вспомнить что-то важное, что всё время ускользало от моего сознания. — Позову доктора, — выдохнул отец. — Мама, что случилось? — спросила я. В голове творился какой-то бардак. — Почему я здесь? Мама, казалось, была крайне удивлена, что я не просто очнулась, а разговариваю. Справившись с оторопью, она ответила: — Ты попала в аварию, но всё уже хорошо. Мы можем вернуться домой, когда позволят врачи. Сначала тебя нужно осмотреть, удостовериться, что всё хорошо. Мы так рады. Мы так переживали. — Не помню, — пробормотала я. — А где Альфи? — К сожалению, твоего пса не удалось спасти, — вздохнула мама. — Но это такие мелочи, правда? Не мелочи! Корги я искренне полюбила, поэтому закусила губу, чтобы сдержать слезы. Неужели его больше нет? Моего Альфика! Было в нем что-то необычное. Умный пес. Я откинулась на спинку кровати. Мама моей грусти не разделяла, улыбалась и, взяв в руки телефон, начала писать сообщения родственникам. Я же где-то в уголке сознания силилась понять, что не так. Запястья безумно чесались, особенно правое, я опустила взгляд и увидела браслет — нефритовый, необычный. Не припомню, чтобы у меня такой был. — Мам, это ты его надела? — спросила и скосила глаза на руку, так как поднять её не могла. Спасибо, что еще язык ворочался, словно я и не была два месяца в коме. В принципе, это и удивляло. Я чувствовала себя действительно хорошо. Даже с трудом верилось, что мамины слова про аварию — правда. Но где-то на краю сознания жила мысль, что это меньшее, во что я должна поверить. — Я? Нет, — нахмурилась родительница. — Действительно, откуда он?.. Быть может, отец?.. Мама еще что-то говорила, но я была мысленно далеко от неё, пытаясь ухватиться за ускользающие воспоминания. Что я забыла? Что?.. — Попробуйте встать, Евгения, — внезапно раздался голос врача, судя по белому халату, но я даже не подняла на него взгляд. — Разве она сможет встать после двух месяцев комы? — изумилась мама. — Я читала, что бывает с теми, кто оживает после подобного. Атрофия мышц — меньшее, что будет. Возможны провалы в памяти, дезориентация в пространстве. Я вообще удивлена, что она разговаривает и весьма связно!.. — Евгения, посмотрите на меня, — перебил врач маму, и я послушалась. И утонула. Утонула в зеленых омутах, которые были одновременно такими родными и чужими. Какая-то часть меня обрадовалась, словно сумасшедшая, а вот вторая — насторожилась. Откуда я его знаю? Запястье жгло. Что-то пробивалось сквозь толщу памяти, что-то, что я должна была помнить, но забыла.