– Остер, я думал, ты покончил с Ротами. – Так и есть. Но это не означает, что я не могу вести с ними дела. Хенрик с любопытством приподнял бровь. – Какие еще у тебя дела, которые бы нас заинтересовали? Остер вздернул подбородок в сторону пергамента, лежащего на столе, отчего Хенрик взял его. – Что за… – Сможете сделать или нет? – рявкнул Остер. – Конечно, сможем. Вопрос в том, какого черта нам это сдалось? – засмеялся Хенрик. – Назови цену, – объявила я, готовая к торгам. Хенрик прищурился, глядя на меня. – Кого ты привел в мой дом, Остер? – Его тон намекал на грозящую опасность. – Я Фейбл. Внучка Голландии. И я ищу мастера серебряных дел. Хенрик посмотрел на меня свысока. – Ни за какую цену я не возьмусь за это дело. Перейду дорогу Голландии и потеряю деловые отношения в Бастиане. Навсегда. – А что, если я скажу, что тебе не придется больше волноваться из-за Голландии? – Тогда отвечу, что по красоте ты не уступаешь своей глупости, – съязвил Хенрик. – Я больше заработаю, если расскажу Голландии, что ты явилась сюда, чем на твоем заказе. Я боялась, что он скажет именно это. У него не было причин доверять мне, и в отличие от Голландии я не могла предложить ему ничего ценного. Помогая нам, он будет сильно рисковать. Мой взгляд блуждал по комнате. Отклеивающиеся обои, дорогие подсвечники, висящий на ржавом крючке пиджак искусного покроя. Хенрик походил на Золу. Человек пытался стать тем, кем ему никогда не быть. Хотя пока он не заполучит одну вещь. – Выполни заказ, и я дам тебе то, что не может дать Голландия, – сказала я. Улыбка Хенрика исчезла, сменившись постукиванием челюсти. – Что же? Я уставилась на него. – Перстень торговца. Слова застыли у меня на губах, стоило мне произнести их. Невозможно узнать, смогу ли я достать его. Но уж кто и может заполучить кольцо, так это Сейнт. Торговцам приходилось годами учиться, прежде чем они могли подать заявку на получение перстня. И каждая гильдия выдавала ограниченное количество колец. Часто торговцы работали на кого-то старшего, выжидая, когда тот умрет или бросит торговать. Его рука со спичкой замерла, Хенрик потушил ее только тогда, когда пламя подобралось к кончикам пальцев. – Что? – Я могу достать тебе торговое кольцо, если ты сделаешь заказ. И только в том случае, если все пройдет в тайне. – Ты лжешь! – Его слова сочились яростью. Но я уже понимала, что Хенрик у меня в руках. Отчаяние читалось на его лице. – Нет. Один перстень торговца от Торгового совета Узкого пролива. – Узкого пролива? Дорогая, мы живем в Бастиане. – Мы оба знаем, что, получив кольцо от одной гильдии, тебе будет проще получить его от другой. Так чего ты хочешь больше? Благосклонности Голландии или кольца, которое позволит тебе получить другое? Хенрик зажег еще одну спичку и стал попыхивать трубкой, пока из камеры не повалил дым. – Остер передал, что с тобой случится, если ты меня обманешь? – Да. – Твоя бабушка будет собирать тебя по кусочкам по всему городу, – тихо проговорил он. – И в качестве возмещения ущерба мне придется забрать у вас своего племянника. Падж сжал кулаки. Я не сомневалась, что в любой момент он бросится через всю комнату и свернет Хенрику шею. Взяв пергамент, Хенрик изучил изображение. Я рисовала по памяти, но навыки даже близко не соответствовали тем, которые должны бы быть. Однако они определенно поняли, что мне было нужно. – Только оборванцы из Узкого пролива настолько глупы. – Только солтбладцы настолько изнежены, – парировала я. – Сделаете? Хенрик посмотрел на Эзру, который терпеливо стоял у стены. О чем бы он ни думал, он не собирался рассказывать. Вскоре, протянув руку, Хенрик взял Остера за плечо и сжал его. Слишком крепко. – Сделаем. Двадцать пять Над водой садилось солнце, паруса «Мэриголд» слаженно развернулись, постукивая снастями о мачты. Всего за день мы собрали все необходимое для погружения в Скоплении Юри и через пару минут отплывем в ночной мрак. Хенрик согласился взять наш заказ, но полагаться на его слова – словно поверить в способность глаз Бога защищать от морских чудовищ. В конце концов, никак не узнать, как поступят Роты. Было понятно всего лишь одно – наши дни сочтены. Голландия так или иначе предпримет действия. И как только она это сделает, Узкий пролив навеки изменится. Я наблюдала за стоящим в конце причала Кловом – куртка застегнута вплотную до подбородка. Сунув руки в карманы, я выдохнула в шарф, замотанный вокруг моей шеи, и двинулась в его сторону. Море потемнело, взволновалось, давая отпор приближающейся темноте. Клов ничего не сказал, когда я встала рядом с ним. Его щеки покраснели от ветра, кончик носа розовел. – Как думаешь, у Сейнта получится? – Я всмотрелась в его лицо, а Клов в раздумьях не отрывал взгляда от воды. Из-под его кепки выбились светлые волосы, теперь разносимые ветром по его лицу. – Не знаю, – ответил он. Клов был совсем не в восторге, когда я рассказала ему о нашей встрече с Хенриком. А когда рассказала о сделанном ему предложении, он только разозлился. Я понятия не имела, что скажет отец, когда узнает, что я задумала. Оставалось только надеяться, что он подыграет. Практически невозможно заполучить перстень торговца для преступника. Но мне нужно, чтобы Роты выполнили заказ за время, которое у нас осталось. – Шесть дней. – Шесть дней, – повторил он. На собрании Торгового совета в Пойме Сегсей соберутся все лицензированные торговцы из Безымянного моря и Узкого пролива. Если Голландия добьется своего, то получит разрешение от cовета на построение торгового маршрута до Сероса. А если я добьюсь своего, то ей никогда не светит плавать в наших водах. Клову придется поспешить, чтобы добраться до Сероса и вернуться в Пойму Сегсей вместе с Сейнтом. – Клов, что тебе известно о полуночнике? Честно. Он выдохнул. – Ничего. Знаю, что твоя мать забрала его, сбегая из Бастиана, и не хотела, чтобы его впредь нашли. – Она рассказала тебе? – После большого количества виски, – ухмыльнулся он. – Не думал, что это правда, пока Голландия не рассказала ту же историю. Раз Изольда забрала его, то на это были причины. Единственная уместная причина в том, что она не хотела, чтобы камень находился в руках Голландии. Сама ценность полуночника заключалась в его редкости. Как только его представили Торговому совету Безымянного моря, камень испарился, став не чем иным, как мифом. – Я даже не знаю, зачем мне все это, – прошептала я, наблюдая, как морская гладь отливала серебром в свете солнца. – Сейнт не пойдет мне на помощь. Клов медленно развернулся, свысока смотря на меня. – Ты не можешь всерьез в это верить. – Почему же?